Большая земля - В Валюсинский

Доктор решил спасти этих пленников. Отогнув гвозди ножом, вынул раму. Фу, черт! Мухи, как пьяные, тучей устремились вверх, но не все могли лететь - от истощения. Большая часть их падала вниз, на голову и грудь Ивана Петровича.

Отряхнувшись и вставив обратно раму, доктор пошел к указанной Петькой куче. Баночка была найдена тут же. Старая банка из-под американских мясных консервов, еще со времени интервенции девятнадцатого года. "Корнэд Бииф, Аргентина" - прочел Иван Петрович полустершуюся надпись.

- Раз... два... три...- считал доктор, откладывая в аргентинскую банку жирных червей,- вот до сотни наберу, и довольно.

Эк их много тут! Петька правду сказал... Да... сорок... сорок один...

Сидя на корточках, доктор отдувался от комаров. На озере их почти не было. Самый маленький ветерок относил их прочь, ночью же было холодно. Теперь пригрело, и в тихом овраге комары благоденствовали. Их было так много, как бывает только на севере.

- Вот стервецы! Надо было взять накомарники. Совсем зажрут!

Явился Петька с удочками. Это были совсем тонкие прутья не больше трех метров длиной, в коре.

- Идем, что ли, скорее, комары съели,- доктор с остервенением хлестнул себя по лицу ольховой веткой.- На ходу легче будет. Где у тебя лески?

- Все здесь. А червей накопал?

Петька без стеснения наложил себе червей прямо в карман и посоветовал доктору сделать то же. Куда возиться с банкой!

Неудобно. А в карман руку сунул, и готово!

Минуту поколебавшись, доктор, последовал совету и тоже высыпал червей в карман тужурки. А чтобы не умерли, добавил туда же сырой земли. Все оказалось в порядке.

- Ну, вот...- Петька улыбнулся.- Пойдем теперь.

Обогнув бочагу, вышли на ручей. Здесь сразу начинались пороги, и Петька тотчас принялся за ловлю. Иван Петрович решил обождать и сначала понаблюдать.

Пляшущие прозрачные струи подхватывали червяка и мчали его по течению. Леску поминутно цепляло за разный подводный и надводный хлам. Петька закидывал беспрерывно, меняя места, иногда, где можно, даже нахлестывая, как при спиннинге. Однако долго ничего не попадалось.

- Где же твоя "кумжа"? Комаров, действительно, много, а рыбы не видать. Где .она только живет тут, в этих колдобинaх?

Сомнительно что-то...

- Погоди...

Петька забросил в то место, где порожок вливался в омут.

Хотя вода и была прозрачна, как воздух, все же, благодаря преломлению, дна не было видно.

- Есть! Вот, елки-палки, попала!

Доктор видел, как туго натянулась и судорожно задергалась в стороны леса. Вопреки всяким правилам Петька силой потянул двбычу на берег. Из воды показалась узкая рыбина около фута длиной. В воздухе она извивалась, как змея. На солнце сверкали ее зеленоватая чешуя и яркие красно-золотые пятнышки. Сорвавшись с крючка, "кумжа" упала на берег у самой воды. Не жалея себя, Петька и доктор грудью бросились на землю, схватили диковинную рыбу...

Но сделать это было не так легко. Рыба, почуявши воду, в два прыжка, подскакивая почти на метр-от земли, скатилась в ручей.

Петька огорчился. По местному поверью, если рыба уйдет из рук снова в воду, клева больше в этот день не бывает. Она будто бы рассказывает о злокозненных проделках человека, и подводное население объявляет бойкот червям и всему прочему.

Доктор остался при особом мнении на этот счет и с лихорадочной поспешностью принялся разматывать свою удочку.

Иван Петрович был, как всегда, терпелив и настойчив. Перескакивая с камня на камень, обходя берегом, он искал все новых и новых "хороших мест". Наконец леса за что-то зацепилась.

Рука чувствовала, что на конце ее - не сук, не мертвый груз.

Леса вибрировала.

- Тяни! - крикнул Петъка,- тяни ее, анафему, скорее!

Доктор "потянул". Петька перехватил руками лесу, и они общими усилиями вытащили на берег загадочную "кумжу". Эта была гораздо крупнее первой.

- Форель! Настоящая форель. Но она больше ручьевой...

- Эта прямо с моря заходит. В устье ловят вершами. Попадается еще крупнее. Фунта на три и боле.

- Пойдем к морю! Кумжу будем ловить, да и рябов, гляди, найдем. Я давно собираюсь пройти весь ручей. Ты подумай: от истока до моря! Во всяком случае, до дороги сегодня успеем дойти. Аида!

Петька всегда был согласен идти куда угодно, лишь бы это был лес. Отправились дальше. Путь с каждым шагом делался, все труднее. Ружья и сумки поминутно цеплялись за сучья. Но путники не унывали и, спускаясь вниз по течению, продолжали ловлю. Спустя час в сумке доктора трепыхалось не .меньше десятка форелей, да почти столько же было у Петьки.

Вскоре вышли они на поляну. Можно было свободно вздохнуть.

- Что это?

Доктор остановился перед большой кучей крупных, корявых раковин. Они все были раскрыты, иные - разломаны. Полусгнившие моллюски издавали удушливый трупный запах. Миллионы мух покрывали эту братскую могилу.

- Жемчуг искали,- ответил Петька равнодушно.- Насбирали ракушек в ручью, ну, а потом и раскокали.

- Раскокали! Ах вы, разбойники! Да знаешь ты, сколько времени растет жемчужина? Ты на Казанке тоже так искал?

- А как жe...

- Как? Дырочку сверлить надо, потом замазкой залепить, да песочку ,подсыпать. Раскокали!..

- Вот еще! Хватает здесь раковин.

- Где хватает? Мы два часа идем по ручью, а видал ты хоть одну?

- Видал, не видал. Да ее не скоро и увидишь. Под каменьем она ухоранывается.

- Сам ты "каменье"... Идем, что ли.

Иван Петрович шел вперед и теперь старательно высматривал в воде, не попадется ли где темная раковина. Петька оказался зорче доктора. Засунув руку под камень, он вытащил жемчужницу. Доктор взял её в руки. Она была плотно закрыта, мягкие роговые края створок цепко впились друг в друга. Полюбовавшись .раковиной, доктор снова бросил ее в воду. Петька посмотрел иронически.

- Может, в ей жемчужина сидит с горошину, а ты и не посмотрел.

- Что же я, варвар ты этакой, ломать ее буду?

- Дак что! А бросил, так, думаешь, важное дело сделал? Другой найдет, все равно... Вот, говорят, лет двадцать назад здесь жемчугу было! Пелявин старик - а может и врут - нашел одно зерно с орех. Воробей купец тогда жемчуг скупал. Дал ему, будто, сто рублей. Черное зерно было.

- А ты на Казанке находил крупный?

- Не, не больно крупный. Вроде как пшено. Мелкий. Была одна покрупнее, с дробину нолевую, да плохая. Кривая такая, с рогулькой.

Доктор больше не расспрашивал. Ему казалось, что Петька врал. Слишком темно и по-разбойничьи блестели его глаза, а губы кривились плохо скрытой усмешкой.

Чистая поляна оказалась злым издевательством. За нею сейчас же начинались такие непролазные трущобы, что даже привычный ко всякой "чертоломине" Петька поминутно ругался и вспоминал каких-то лесных боженят.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});