Комкор М. В. Калмыков - Давид Алексеев

— Молодцы, — похвалил военком Романов. — Умеют вперед смотреть. Разве таким в чем откажешь?

— А может, скажете и про то, как сам штурм пойдет? — оживился Грязнов.

— В деталях — нет, а общая картина видится так, — рассудительно проговорил Калмыков. — Инициатива на переправе и сейчас в наших руках. Пассивничает противник, гремит только пушками. Но мы пообвыкли и под снарядами ходим за пролив. До самых заграждений ту землю смело можем считать своей. А коли так, надо выводить бригаду на плацдарм и немедля атаковать врага на всю глубину Тюп-Джанкойского полуострова.

— Все три полка сразу не переправить. Да и где развернуться им там? — возразил начдив.

— В линию действовать не думаю. Эшелонами вернее и быстрее будет. Переправился первый полк, дождался конца артподготовки — ив атаку. За ним через пролив идет второй. При заминке догоняет первый и свежими силами углубляет прорыв. Третий к этому времени тоже на той стороне, готовит завершить все начатое двумя другими. Так волна за волной и будем наращивать удары, пока на степной простор не вырвемся. Там уж и в линию, и расступиться можно, чтоб коннице дать дорогу.

— Далекий прицел взяли, — качнул головой Грязнов.

— Но дельно ведь, — заметил Романов.

— Ладно, — уступил начдив. — Комиссара, вижу, уговорили. За основу принять можно. Ну, а детали уже не здесь, на том берегу решать придется.

Проводив старших начальников, Михаил Васильевич времени терять не стал. Побывал в полках, привел их в полную готовность. Еще раз лично обследовал позиции, на которые должна стать ожидаемая с часу на час артиллерия. Проверил район переправы и переговорил с начальником саперных команд. Где добрым словом, а где и шуткой перебросился с саперами, видел, что люди трудились поистине геройски.

Вечером 10 ноября в штаб бригады 89-й поступил оперативный приказ № 2088 по войскам 30-й стрелковой дивизии. Начальник штаба бригады Куплетский первый ознакомился с ним.

— Он, Леонид Александрович? — нетерпеливо спросил Калмыков, переступив порог штабной развалюхи.

— Похоже, что он, но… — пожал плечами начальник штаба, — недоговоренность какая-то.

— Не может быть! Дайте-ка.

Первые строки приказа гласили:

«Еще вчера части 6-й армии, овладев укрепленными позициями на Перекопском валу, заняли Армянск и вышли на линию озерных дефиле на второй укрепленной полосе противника.

Сегодня нашим войсковым наблюдением замечено, что артогонь на Перекопском перешейке в течение дня удалялся к югу. Это дает основания полагать, что 6-я армия и сегодня имеет успех в продвижении на Крымский полуостров».

— Все верно, — проговорил Калмыков. — А я что говорил? Пошел Блюхер! Не сдержишь. Теперь и нам самое время. — Читайте дальше.

Второй параграф приказа, действительно, ясности не давал:

«Приказываю комбригам 89 и 90 в целях боевой разведки нанести короткий и сильный удар противнику на своих участках, в случае успеха удара развивая его в решительную операцию по выходу на Крымский полуостров..»[45]

— В целях боевой разведки, — процедил Калмыков. — Сколько уже поодиночке загубили? Батальон Петрова чудом вернули назад.

— Верно, сразу надо идти на штурм, — поддержал комбрига заместитель по политической части Кудрявцев. — В удаче не сомневаюсь. Артиллерия — вот она, под рукой…

— Ты прав, Сергей Андреевич, — быстро ответил Калмыков. — Молодец, Сивков[46], опередил приказ. Начальник дивизии пишет, что надо выдвинуть батареи 42-линейных гаубиц и 6-дюймовых гаубиц… А что выдвигать-то? Все уже на месте. Дай лишь сигнал, начнут рушить укрепления, готовы будут и на контрбатарейную борьбу. Для разведки ли это?

— Будем ориентировать полки на штурм позиций противника?

— Да, бригада получит приказ решительно атаковать противника в целях быстрого овладения всем Тюп-Джанкойским полуостровом.

Тщательно обсудили план штурма. Решили, что первым пойдет на южный берег 266-й стрелковый полк, находившийся последние три дня в резерве. Согласовали сигналы связи, и после полуторачасовой напряженной работы Калмыков подписал приказ.

…Полночь произвела смену суток. До начала операции два часа. Ни противник, ни его укрепления не страшили больше командиров. Единственно, чего опасались, как бы не отменил начдив все задуманное и не потребовал вместо штурма ограничиться все той же приевшейся разведкой.

Штаб дивизии молчал. Может, приостановить выполнение отданных распоряжений?

— Нет, — коротко отрубил Калмыков. — Всю ответственность беру на себя. Полкам выполнять все то, что приказал.

Но не знал тогда комбриг, что еще вчера вечером в штабе 4-й армии, где находился Фрунзе, состоялось совещание, на котором обсуждался вопрос готовности 4-й армии к штурму позиций Врангеля. Начдив Грязнов, прибывший на совещание вместе с начальником штаба Богомягковым, доложил, что 30-я дивизия состоит из лучших пролетариев Урала, из закаленных в боях сибирских партизан и в настоящее время готовится к штурму. При дальнейшем обсуждении, однако, выяснилось следующее: тяжелая артиллерия и самолеты не прибыли; наш флот, скованный льдами в Таганрогской бухте, не сможет поддержать наступление на арабатском направлении, спад воды в районе Чонгарского полуострова лишал возможности переправиться на собранных лодках и плотах, чтобы облегчить лобовой удар. Все это сковывало всякую инициативу на участке 4-й армии. Атака живой силой через Сивашский и Чонгарский мосты без поддержки дивизионной артиллерии не сулила успеха.

О создавшемся положении прямо с совещания Фрунзе телеграфировал Главкому:

«Начало активной операции 4-й армии намечалось моим приказом на 10 ноября, но сейчас установил, что это невозможно по указанным выше причинам. Без поддержки авиации наша пехота, как показал ряд усиленных ночных поисков, будет нести огромные потери. В силу изложенного момент активных операций 4-й армии ставится мною в связи с развитием действий на фронте 6-й. Самостоятельно она сможет начать действовать не раньше 13 ноября, к каковому сроку ожидается прибытие бронепоездов, тяжелой артиллерии и авиации»[47].

В другой телеграмме главкому и В. И. Ленину Фрунзе сообщал:

«…в связи с бездействием нашего флота, чрезвычайной трудностью форсирования в лоб Чонгарских переправ и ввиду овладения нами Перекопом и Армянском центр тяжести я переношу на Перекоп»[48].

Командующий фронтом также подчеркивал, что задача овладения перешейком отнюдь еще не разрешена и может потребовать крайне большого напряжения сил.

4-й армии ставилась задача быть наготове в любой момент к решительной атаке Чонгарского и Сивашского перешейков, а до этого энергичным артиллерийским огнем и бомбометанием с аэропланов демонстративно привлекать на себя внимание противника, облегчая этим задачу 6-й армии.

…10 ноября в штаб 30-й стрелковой дивизии все еще продолжали поступать донесения из 89-й и 90-й бригад, свидетельствующие о спешном приготовлении бригад к штурму.

Сводка 89-й бригады сообщала:

«В течение всей ночи противник освещал местность ракетами. В 20 час. 25 мин. 9 ноября на крымский берег переправилась вторая рота для производства работ по возведению окопов. Около 4 часов рота вернулась. За мостом вырыт окоп 250 шагов от моста, длиной 120 шагов, глубиной 1/2 аршина»[49].

— Всю ночь, видно, глаз не сомкнули — готовятся, — сказал Иван Кенсоринович, обращаясь к начальнику штаба, также просматривавшему только что полученные сводки. — Необходимо срочно сообщить о перенесении штурма.

— Да, даже плот уже спустили, — сказал Богомягков, протягивая очередную сводку.

«10/XI 1920 год, 18 час 40 мин. Карта 10 в/д.

Доношу: приказание № 33/б исполнено. Плот готов с бойницами для 4 пулеметов и бруствером для стрельбы лежа. Плот спущен на воду вблизи моста № 598/т.

Начштабриг 89 Куплетский Помнаштабрига оперчасти Марченко»[50].

— Трудно остановить, да и стоит ли совсем останавливать? — подумал про себя начдив и сел составлять приказ № 2088.

В 20.00 Грязнов подписал его и отправил в бригады.

Как и предполагалось, ровно через два часа Калмыков и Окулич донесли в штаб дивизии о получении приказа и отданных в развитие его распоряжениях. Оба комбрига поставили перед своими полками задачи, выходящие за рамки обычной разведки боем.

— Калмыков все-таки не отказался от своего плана штурма, — заметил комиссар Романов, передавая Грязнову приказ по 89-й бригаде.

— Что ж, — ответил после недолгого раздумья начдив, — если ему удастся овладеть первой линией и закрепить за собой активный плацдарм на Тюп-Джанкойском полуострове для целей будущей операции и капитальной установки Чонгарского моста, то это будет лучшим выполнением приказа Фрунзе по сковыванию сил противника.