Кроваво-красный снег - Ганс Киншерманн
- Дата:21.05.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Кроваво-красный снег
- Автор: Ганс Киншерманн
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 1
Глава 1
В ПУТИ
Сегодня 18 октября 1942 года. Сижу на охапке соломы в грузовом железнодорожном вагоне военного эшелона. Насколько это возможно при движении с бесчисленными рывками и толчками, делаю эти первые записи в моей новенькой тетрадке. Три года назад мы погрузились в этот поезд — примерно триста новоиспеченных 18-летних новобранцев, сопровождаемых несколькими ефрейторами, обер-ефрейторами и унтер-офицерами.
Нам, наконец, предоставляется возможность короткого отдыха. Последние три дня были чрезвычайно трудными и полными всевозможных событий. Перед отправкой на фронт нас срочно перебросили в тренировочный лагерь в Штаблаке, в Восточной Пруссии. Вчера командир тренировочного батальона в Инстербурге выступил перед нами с ободряющей речью о той роли, которую нам предстоит сыграть в военных действиях в России.
Для нас это была великая минута — мы, наконец, закончили курс боевой подготовки и считаемся без пяти минут солдатами, которых скоро отправят на Фронт.
Речь командира воодушевила нас, вызвав немалую гордость. Он говорил о военных успехах вермахта и о той великой миссии, которая возлагается на нас от имени фюрера и нашей любимой родины. Мы должны приложить все силы и боевые навыки и умения, которыми нам удалось овладеть. Наше отношение к этому было самым благожелательным, потому что, наконец, завершились наши ежедневные мучения. Шесть месяцев боевой подготовки означали для нас суровую школу, где послушание ставилось превыше всего. Мы еще долго не забудем нашу учебку и то, как строго нас там муштровали.
Но теперь все это осталось в прошлом. Мы с нетерпением смотрим в будущее, ждем наступления новой светлой эры. После того, как командир разрешает нам разойтись, мы в великом возбуждении выходим за ворота инстербургского тренировочного лагеря и направляемся прямо к вокзалу. Наши строевые песни еще никогда не звучали так жизнерадостно, как в это солнечное осеннее утро.
Тренировочный центр Штаблак хорошо известен старослужащим как место, где поддерживается очень строгая дисциплина, и военная подготовка осуществляется самыми жесткими методами. В настоящее время он служит транзитным лагерем для частей пополнения, отправляемых на фронт. Никто не знает, на какой именно участок передовой нас отправляют, потому что подобная информация строго засекречена. Нам выдали паек на три дня и погрузили в эти вагоны. С тех пор мучаемся все тем же вопросом — куда нас отправят? Единственный, кто знает ответ на него, — это обер-ефрейтор с Железным крестом 2-го класса и значком за ранение. Он находится в нашем вагоне, но ничего нам не говорит, и лишь молча попыхивает курительной трубкой. Он, а также еще несколько солдат, у которых на рукавах имеется одна-две нашивки, скорее всего, совсем недавно прибыли из роты для выздоравливающих. Начальник эшелона, наш Transportfuhrer, разместил их в каждый вагон на правах старших, которым мы должны подчиняться. Насколько мы понимаем, они возвращаются в свои части, в которые в качестве пополнения можем попасть и мы.
Кто-то услышал, что нашей будущей частью станет старая кавалерийская дивизия, превращенная в танковую, и дополненная двумя пехотными полками. Свидетельством этого является желтая окантовка на наших погонах. Желтый — традиционный цвет этой бывшей кавалерийской части, какое-то время воевавшей под Сталинградом. Я не придаю особого значения подобным слухам — поживем-увидим.
Из шестнадцати человек, едущих в нашем вагоне, со мной рядом находятся всего шесть парней из нашей учебной роты. Остальных я еще не очень различаю. С нами едет Ганс Вейхерт, он вечно голоден. Рядом с ним высокий парень по фамилии Вариас из нашей тренировочной роты. Вот Кюппер, высокий мускулистый блондин. Четвертый солдат — спокойный, сдержанный Громмель. Есть среди нас и Гейнц Курат, который любит играть на губной гармошке. Последний — Отто Вильке, который каждую свободную минуту использует для игры в карты. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, он сел играть вместе с несколькими другими солдатами.
Вспоминаю дни, проведенные в учебке, где, несмотря на строгую дисциплину и тяжелые физические нагрузки, я даже в самые трудные минуты не переставал радоваться жизни. Я думаю о прогулках по Инстербургу и посещении кафе-дансинга «Тиволи», где можно познакомиться и потанцевать с местными девушками. Признаюсь, я немного стесняюсь в таких случаях и в обществе девушек иногда краснею, однако всегда пытаюсь найти этому достойные объяснения. Пока что близких друзей у меня нет, наверное, потому, что я слишком требователен к людям.
19 октября. Сегодня воскресенье, но я этого не чувствую. Минувшей ночью было довольно холодно, но сейчас, на рассвете, мне удалось немного согреться. Снаружи мимо нас проплывает сельский пейзаж. Природа довольно скудная — куда ни посмотри, всюду жалкие деревянные домишки и полное запустение. Мы проезжаем мимо крошечных деревень, где преобладают строения с соломенной крышей и развалины кирпичных зданий.
На следующей станции видим людей, они стоят на рельсах и на платформах. Среди них есть те, кто одет в немецкую военную форму. Они похожи на охранников. Некоторые из нас машут из окон руками, но приветственных взмахов в ответ не получают. Наш поезд движется очень медленно, и люди, стоящие впереди, не сводят с нас глаз. Среди них много женщин, на головах у которых платки, тогда как у мужчин я вижу какие-то остроконечные шапки. Должно быть, это поляки. У них всех подавленный вид. В руках у этих людей лопаты и кирки для работы на железнодорожных путях.
На отдельных главных остановках нам дают горячий кофе, и иногда свежую колбасу. От консервированного мяса нас уже воротит. Мы также находим время помыться и привести себя в порядок. Нам точно неизвестно, где мы находимся, однако прошлой ночью наш эшелон, похоже, въехал на территорию России.
На рассвете мы неожиданно услышали доносящиеся от головы поезда звуки винтовочных выстрелов. Эшелон останавливается. Звучит сигнал тревоги. Где-то рядом находятся партизаны, они явно заинтересованы содержимым грузовых поездов. Становится тихо, и ничего больше не происходит.
23 октября. День за днем мимо нас проплывают огромные просторы России. С обеих сторон, куда хватает глаз, тянутся бескрайние поля, на которых видны сараи и усадьбы — так называемые колхозы. Вдали вижу группу людей, растянувшихся длинной цепью. Приглядевшись, понимаю, что это женщины, нагруженные какими-то массивными узлами и свертками. Рядом с ними идут мужчины исключительно с пустыми руками. Ганса Вейхерта сильно раздражает то, что местные мужчины идут налегке, позволяя женщинам нести тяжелую поклажу. Старший нашего вагона, обер-ефрейтор, поясняет:
— В этой части России подобное является нормой. Паненки, девушки, и матки, матери и взрослые женщины, с детства воспитаны в духе подчинения пану, или мужчине. Здешние мужчины — абсолютные бездельники: это они решают, что делать женщинам. Они или бесцельно разгуливают повсюду, или постоянно спят на печи. Сейчас молодых мужчин не осталось, одни старики. Те, что моложе, давно ушли на фронт.
В последние дни наш обер-ефрейтор стал более разговорчивым. Оказывается, он неплохой человек. Все началось после того, как несколько наших солдат обратились к нему со словами «герр обер-ефрейтор». Он быстро поставил их на место, сказав, что они уже давно не на учебном плацу. Кроме того, обращаться на фронте к старшему по званию словом «герр» следует лишь к тем, у кого на погонах имеется шнурок, то есть, начиная с фельдфебеля.
— К вам следует обращаться на «вы»? — поинтересовался Громмель.
— Только попробуй, никаких «вы», называй меня просто «друг». На передовой так принято, запомни!
— Или «товарищ», — вставил какой-то тощий белобрысый солдат, фамилии которого я не знаю. Позднее мне кто-то сказал, что он был кандидатом в офицеры, и для получения звания должен повоевать на передовой.
Обер-ефрейтор вскинул руку в протестующем жесте.
— Боже мой, ни за что! Это слово лучше подходит для тыловиков или вообще штатских, чем для фронтовиков. Извини, дружище, но все «товарищи» убиты.
Затем он рассказал нам о своей боевой части. Это бывшая кавалерийская дивизия, которую весной 1942 года преобразовали в танковую дивизию. Он воюет в ее составе с тех пор, как их реорганизовали и перебросили в Россию. В июне он принимал участие в боях под Воронежем. Наши войска понесли там огромные потери, было много убитых и раненых. В июле и августе он воевал вместе со своей частью на берегах Чира и Дона и под Сталинградом.
Так, значит, все-таки Сталинград, как мы все и думали! Однако туда нам еще далеко добираться, а пока мы все еще седьмой день находимся в пути и единственное ощущение — бесконечная качка и толчки вагонов.
- Записки подростка военного времени - Дима Сидоров - О войне
- Мы вернёмся (Фронт без флангов) - Семён Цвигун - О войне
- Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942 - Александр Аркадьевич Тихомиров - История / О войне
- Откровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок - Клаус Штикельмайер - О войне
- Ватутин - Александр Воинов - О войне
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Пилот «штуки» - Рудель Ганс-Ульрих - О войне
- Запасный полк - Александр Былинов - О войне
- Горелый Порох - Петр Сальников - О войне
- На высотах мужества - Федор Гнездилов - О войне