Сонные глазки и пижама в лягушечку - Том Роббинс

12:45

Вы четырежды объезжаете квартал, лавируя в ленивом потоке машин, как смысл предложений Генри Джеймса лавирует между вводными фразами, причастными оборотами и пунктуационной разметкой, иногда притормаживая, чтобы избежать столкновения одинаковых окончаний, – и все это время твердите себе, что самым благоразумным, самым мудрым, безопасным и простым было бы отправиться домой или в центр города, на «дискотеку» (если туда, конечно, пустят) и заняться спасением карьеры, ибо должен же существовать способ запудрить Познеру мозги, когда в понедельник он призовет вас на расправу в свой обитый тиковым деревом кабинет. В общем, есть масса доводов, чтобы немедленно покинуть Баллард – включая, например, чрезвычайно низкую вероятность встретить здесь драгоценную Белфордову обезьяну, – и буквально ни одного довода, чтобы остаться. Однако в конце концов вы возвращаетесь на парковку «Громового томагавка», глушите мотор и вылезаете из машины. Как там говорил Ямагучи? Еще один день из жизни дурака.

Едва успев открыть зонтик, вы неосторожно, словно бы в доказательство собственной глупости, подставляете его нежно-белое брюшко безжалостным клыкам ветра, и несчастный аксессуар в долю секунды превращается из выпуклого в вогнутый и отправляется вслед за своим пестрым собратом в зонтичную Валгаллу. Когда вы пересекаете порог боулинга, ваши волосы – как черные, так и седые – унизаны бусами дождевых капель, живописно подрагивающих в такт стуку и грохоту.

12:55

О, боулинг! Немотствуют уста, не в силах описать презренье Гвендолин к твоим соблазнам! Однако – давайте попробуем. Во-первых, боулинг – это маргинальный спорт, не требующий физической подготовки от своих адептов, гораздо больше озабоченных поглощением пива и пустой болтовней, чем нюансами игры (если таковые вообще имеются). Во-вторых, любители боулинга – это маргиналы, ибо в пчелином улье с вывеской «Америка» только трутни увлекаются катанием шаров. В-третьих, заведения для боулинга – это маргинальные структуры, каждая из которых выглядит так, словно архитектурный проект разработал Муссолини, строительством занимался его шурин, а дизайном интерьера – его несовершеннолетняя любовница. В-четвертых, боулинг популярен в народе. Пожалуй, достаточно.

Оказавшись внутри «Громового томагавка», вы тотчас же ощущаете невыносимое отвращение и пронзительную тоску. Всюду, куда ни бросишь взгляд, в режущем свете полугектара флюоресцентных ламп толкутся грубые работяги со своими подружками – публика, которой вы всю жизнь отчаянно пытались избегать. Поначалу вы даже слышите, как они наперебой «пердят и рыгают» (терминология Клинта Иствуда), и обмениваются сальными шуточками, и издают другие пошлые и угрожающие звуки, с помощью которых общается подобное отребье, – однако скоро понимаете, что это всего лишь игра воображения. Основная масса плебеев, не считая нескольких уродов в кафе, пытающихся ухмылками и знаками подманить вас к своим столикам, занимается своими делами, и постепенно страх рассеивается, оставив привкус отвращения. По крайней мере никто не воет по-собачьи.

Изо всех сил стараясь казаться незаметной, вы рыщете по заведению в поисках Ларри Даймонда – или человека, который, судя по виду, мог бы знать о его местонахождении, – причем особое внимание уделяете пространству рядом с входной дверью, где висят два телефона-автомата, и ближайшей из шестнадцати дорожек. Увы, никаких следов Ларри Даймонда. Выудив из сумочки монету, вы опасливо подступаете к телефону. Аппарат ведет себя как полагается, и посетители, похоже, не обращают внимания на ваши действия. Кью-Джо по-прежнему нет дома. «Ах, иттить твою мать!» – говорите вы в сердцах, даже не подозревая, что со времен сотворения мира еще ни одна филиппинка не ругалась такими словами.

Может, Ларри Даймонд живет где-нибудь поблизости, в одном из этих чудовищно деклассированных коттеджей, заплеванных табачной жвачкой, а в «Громовой томагавк» заходит, чтобы позвонить? Нет, это чушь. Как бы он присобачил автоответчик к телефону-автомату? К тому же ни один из двух номеров, написанных на телефонах, не совпадает с его номером. Даже код разный. И вообще вся эта миссия – ярчайший пример поиска ветра в поле. Между «Громовым томагавком» и «Гремящим домом» столько же общего, как между писсуаром и туалетной водой… Хотя постойте-ка! Код, говорите? А ведь можно позвонить в справочную и спросить, какому району соответствует его код! Великий боже! Неужели нельзя было раньше сообразить? Между вами и сыскной работой столько же общего, как между бабушкой Моисея и немецким экспрессионизмом.

Операторша справочной, можно подумать, целый день только и делала, что ждала вашего звонка. «Семьсот восемьдесят три, – отвечает она с энтузиазмом, – это один из кодов Балларда!» Вы вешаете трубку и оглядываетесь попеременно то через одно плечо, то через другое, чувствуя, как что-то холодное и жесткое, похожее на мокрую зубную щетку, прогуливается по спине.

13:09

Администрация «Громового томагавка» располагается на втором этаже, прямо над кафе. Поднимаясь по ступенькам, вы испытываете радость пополам с тревогой от мысли, что с каждым шагом цель все ближе. Указательный палец, извлеченный изо рта, где ему грызли ноготь, опускается на кнопку звонка. Из-за двери долетает быстрая возня, наводящая на мысль о хомяках, мышах, сусликах, тушканах, землеройках, леммингах, крысах и прочей мелюзге.

– Вам чего? – спрашивает голос.

Оказывается, бывают голоса и пописклявей вашего. Дверь открывается, и на пороге возникает женщина ростом чуть выше кегли. Оказывается, бывают женщины и поминиатюрнее вас.

– Э-э… могу я поговорить с… э-э… менеджером?

– Сегодня суббота, его нет.

Вы украдкой заглядываете в офис поверх ее головы. Это сделать не труднее, чем заглянуть поверх садового штакетника: малютку можно целиком замотать в тюрбан Кью-Джо, и еще Тутанхамону на обмотки останется. Кстати о Тутанхамоне. Кью-Джо как-то прочитала в эзотерическом журнале, что в будущем генетики по соскобу крови с обмоток египетских мумий смогут клонировать фараонов. «Интересно, конечно, – заметили вы, – но я бы не стала покупать акции этой компании, на фараонов вряд ли будет высокий спрос». «Ну знаешь, – ответила подруга, – у этой методики могут быть и другие применения. Так что советую на всякий случай сохранить парочку использованных тампонов».

При воспоминании о разговоре вы краснеете. Приняв вашу реакцию на свой счет, карлица начинает конфузиться и шаркать ногами, наводя на мысль о хомяках, мышах, землеройках и т. п. Вы поспешно нарушаете молчание:

– Ну тогда я… э-э… позвоню ему в понедельник. Будьте добры, скажите ваш телефон.

На первый взгляд в этом захламленном, тесном, безнадежно банальном офисе нет никаких следов присутствия Ларри Даймонда, но живет он где-то здесь, в Балларде, и на автоответчике у него слышны звуки боулинга, так что шансы есть.

– Семь… – пищит мини-мышь.

Так-так-так!

– Восемь… – продолжает лилипут-землеройка.

Ну! Ну!

– Один… – свистит крошка-тушкан.

Не дав малютке-хомячку закончить, вы разворачиваетесь и уходите, унося в растрепанной постели своего сердца слившихся в страстном объятии любовников: разочарование и облегчение.

13:14

Боулинг не особо тяжкий труд, и поэтому одежды игроков в значительно меньшей степени пропитываются жидкими выделениями человеческого тела, чем одежды теннисистов или, скажем, баскетболистов. Правда, одежды боулеров зачастую бывают пропитаны пролитым пивом, но это уже другая история. Единственное, что можно поставить в плюс боулингу, – его относительная, если позволите так выразиться, засушливость. Вы всегда старались держаться подальше от людей, которые потеют, и даже расхожее выражение «трудовой пот» кажется вам неблагозвучным. А вот фраза «даже не вспотел» вполне подходит, хотя, будь ваша воля, слово «пот» вообще стоило бы записать в нелитературные и засоряющие язык. Ваша мать, например, не потела. Никогда. По крайней мере так она утверждала. Что касается вас – непонятно, подвержены ли вы этому греху. Хотелось бы верить, что совершенство потовых желез передается по наследству. Правда, в некоторых жарких ситуациях ваша грудь и живот делаются такими мокрыми, что возникают сомнения, могут ли поры Белфорда работать столь производительно. Так или иначе, сразу после секса вы всегда принимаете душ.

Если человек разборчив и брезглив до тошноты, то можно ставить сорок против одного, что его внутренний мир пребывает в разладе. Не нужно быть шулером, психологом или восточным мудрецом, чтобы это понять… Стройные, пусть и не очень длинные ножки несут растрепанную постель вашего сердца по коридорам шумного дворца. К счастью – не побоимся этого слова, – попадающиеся на пути посетители не выглядят потными (как уже было отмечено, боулинг не относится к напряженным видам спорта), хотя многие, судя по виду, обладают высоким потенциалом к отделению жидкости через поры; иными словами, потеют как свиньи. От мысли об этом ваши ножки начинают мелькать быстрее.