Третья капля магии (СИ) - Лешкевич Лариса

— Не откажусь… — ответил Лэми, скользнув по служанке безразличным взглядом, — но не уверен, уместно ли теперь…

— Твоя правда! — согласился Сайм, даже не посмотрев в сторону чернокосой, — Попробуем местное вино по возвращении…

Они вышли на улицу и быстро двинулись в сторону городского рынка.

Город оживал, и на улицах появлялось все больше и больше разнообразно одетых людей. Многие из них тоже направлялись к рынку.

— Мать сказала, что эта Ния — чуть ли не единственная, кто продает травы и всякие склянки с зельями, — сказал Сайм, напустив на себя праздный вид, а на самом деле — внимательно изучая лица женщин, стоящих за грубо сколоченными деревянными прилавками в тени навесов от дождя и солнца. Рядом с некоторыми из них, на протянутых между опорами прилавков веревках, повисали аккуратные пучки высушенных трав.

— Гляди, здесь много таких! — тихо проговорил Лэми.

— Найдем!

Не спеша, разглядывая товары, шли они мимо рыночных рядов.

Их внимание привлекли кинжалы, выложенные на плотном, темно-зеленого цвета сукне.

Сайм провел пальцем по лезвию одного из них и хмыкнул.

— Куплю пожалуй! — сказал он, беря кинжал в руки и разглядывая костяную рукоять, на которой был изображен косматый волк Каменистой равнины, стоящий на вершине валуна. Задрав вверх морду, зверь выл на луну.

Мастерски вырезанная, незамысловатая картинка взбудоражила душу Сайма, а сердце вновь стиснули воспоминания.

Торговец оружием ничего не сказал и с молчаливым поклоном протянул Сайму грубо сшитые кожаные ножны с клеймом мастера.

— Он немой! — отозвался его сосед, — А эти кинжалы бесценны…Каждый — уникален.

— Так сколько же он хочет за них?

— Сколько дадите, столько и возьмет…

Сайм нахмурился и высыпал перед немым торговцем горсть драгоценных камней.

Глава 19

Внимательный взгляд Нии цеплялся за двух статных незнакомцев, прогуливающихся по рынку с праздным и ленивым выражением на чеканных, красивых лицах.

Сегодня она немного опоздала и явилась на ярмарку уже после ее торжественного открытия.

Раскладывая на деревянном прилавке пучки трав и темные склянки с настойками, Ния наблюдала, как один из незнакомцев купил кинжал и невольно принялась гадать, откуда же могли прибыть в Сетао столь важные гости.

Каким-то безошибочным чутьем определила она, что тот, который чуть повыше ростом, с открытым лбом и рыжеватыми волосами занимает более влиятельное положение, нежели светловолосый с мягкими чертами и беспокойными светлыми глазами. Драгоценные камни, которыми Сайм расплатился за кинжал привел ее в восхищение, и Ния тут же представила, как бы Иви смотрелась рядом с этим красивым молодым юношей, в осанке и взгляде которого сквозила привычка повелевать другими.

От Тэумара уже давно не было вестей, и такое положение дел откровенно заботило травницу.

Ния была совершенно уверена в силе зелья, которым Иви напоила уезжающего Тэумара, но подспудно опасалась того, что в Лянсиде отыщется некто более ловкий и мудрый, кто сумеет отменить последствия приворотного заклятия.

Одно успокаивало Нию: чтобы преодолеть чары, нужно знать наверняка, что Тэумар подвергся действию древнего приворота. А это возможно осуществить лишь имея изначальный ингредиент: кровь Иви.

— Скорее всего, он задержался по прихоти Изенара, — успокаивала она дочь, которая билась в отчаянии из-за того, что возлюбленный не подает о себе никаких вестей.

— А если этот противный старик запретил ему приезжать за мной? Запер его в подвале… или еще что-нибудь придумает, лишь бы разлучить нас! — со слезами озвучила Иви свои самые страшные мысли.

— Какие глупости! — отмахнулась Ния, но и ее невозмутимую душу одолела легкая тревога. В словах дочери могла быть доля правды.

Кто знает, на что осмелится Изенар, узнай он, что его сын, наследник Лянсиды, всерьез задумал жениться на Иви…

Разгорался жаркий день и вместе с ним разгоралась и ярмарочная суета. Она делалась все более шумной, голосистой, пестрой и нестройной: звенели бубенцы и тамбурины, ржали лошади, лязгало железо, гремели телеги, зычно и монотонно кричали продавцы, расхваливая свой товар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ния пониже опустила полотняный навес, чтобы жаркие солнечные лучи не касались флаконов с зельем и отвлеклась поглядеть в направлении рыночных ворот: не идет ли Иви?

— Гляди-ка! Вот тебе и колдовские зелья! Может, отыщется что-нибудь любопытное?

Ния повернулась на звук голоса. Два статных незнакомца, которые привлекли ее внимание немногим ранее, теперь стояли рядом с прилавком и с интересом разглядывали темные, разноразмерные склянки.

— Эти зелья не колдовские, — ответила Ния, — они не замешаны на магии, только на травах…

Серо-голубые глаза, ясные и теплые, уставились ей в лицо, и травница почувствовала, как в груди качнулась волна невыразимой, давно не испытанной нежности, словно она вмиг помолодела лет на двадцать и с настежь распахнутой душой, окунулась в головокружительный вихрь первой любви.

Сердце забилось горячо и сладко. Ния, пораженная и сметенная этим внезапным чувством, тут же попыталась обуздать нежные порывы и принялась невпопад перекладывать с места на место пучки высушенных трав.

Сайм сразу понял: женщина попалась на его взгляд. Чтобы не переусердствовать, отвернулся он и посмотрел на Лэми.

— А приворотное зелье имеется? — с сосредоточенной улыбкой осведомился тот.

— Есть травы, усиливающие мужскую силу и женскую привлекательность для мужчин, — ответила Ния чуть охрипшим голосом.

— Мужскую силу? — переспросил Сайм.

— Даже у молодых случаются неудачи! — ответила Ния, ощутив, что ей удалось кое-как стряхнуть с души туман внезапного наваждения. Она снова попыталась поймать взгляд Сайма, надеясь понять, что же это было, но тот более не смотрел ей в глаза столь горячо и проникновенно.

— Наверное, случаются… — со всей серьезностью кивнул Сайм.

— Я продаю лечебные настойки, — на всякий случай сказала Ния, — такие, что не причиняют вреда и не вызывают навязчивых мыслей.

— А от душевной боли? — осведомился Лэми.

— Смерть близкого или неразделенная любовь?

— Разве забвения памяти не одинаково для всех несчастий?

— Нет, оно разное, — тонко улыбнулась сведущая травница, — смерть близкого исчерпывающая и не предполагает перемены — она безнадежна, а вот неразделенная любовь всегда оставляет надежду на взаимность, и извести такую надежду довольно непросто.

— Ну это понятно! — криво усмехнулся Лэми.

— А есть ли зелье, позволяющее отличить правду от вымысла? Например, если кому заморочили голову видениям, и он не уверен, наяву это было или во сне? — спросил Сайм.

— О чем это ты? — удивленно спросил его Лэми, вертя в руках маленькую, плотно закупоренную склянку и разглядывая ее на свет.

— Да так, слыхал одну историю… — небрежно ответил Сайм.

— Такое зелье есть, — медленно проговорила Ния, — но его рецепт очень сложен и неудобен, к тому же требуется кровь того, кто подвергся магическому воздействию, кровь обманутого…

— А такое, чтобы, напротив, заморочить голову другому?

— Женщине или мужчине? — и глазом не моргнула Ния. С подобными просьбами к ней обращались нередко.

— Мне бы не хотелось обсуждать это здесь, — сказал Сайм, понижая голос и тем самым давая понять травнице, что дело очень важное, — но вы могли бы его приготовить? Я заплачу. Очень хорошо заплачу! — добавил он.

Ния помолчала, вспомнив, как щедро расплатился Сайм за простой кинжал. Она была бы не против получить кошель золотых монет или горсть драгоценных камней. Очевидно, просители мало разбираются в травах, как в магических так и в целебных. Но Ния не привыкла обманывать и не брала за свою работу больше, чем было положено, однако от подарков тоже никогда не отказывалась.

— Ты должен понимать, что это не любовное зелье, оно не обладает большим могуществом или длительным эффектом, — предупредила Ния, — Бесспорно, на короткое время оно поможет одурманить девицу или затмить разум недругу. И следует помнить: на того, кто обладает собственной магией, туман чар не подействует.