Третья капля магии (СИ) - Лешкевич Лариса

Изенар понимал, дочь взрослеет и уберечь ее, такую красивую, от желаний и искушений не получится. После того, как он устроит свою жизнь, то вплотную займется судьбой Мерьяты. А затем и Тэумара. Изенар не сомневался, — он найдет им достойные пары.

— Что случилось, отец? Ты словно… — Мерьята запнулась, не сумев подобрать правильных слов, чтобы выразить то вдохновение, которое увидела она на лице явившегося к ней Изенара.

— Айна согласилась завтра принести клятву перед богом Огня! — ответил он не без гордости.

— Да? И как ты уговорил ее?

— Не знаю. Кажется, ошеломил нежностью и страстью… Конечно, она еще испугана, но уверен — ненадолго!

— Но что дальше? Тебе ведь наследник нужен…

— Клятва — это полшага к взаимопониманию, дальше будет намного проще. Айна побоится нарушить обещание, данное богу Огня, она знает, к каким последствиям это приведет… Хорошо, если она все вспомнит, но уже после произнесения клятвы! Тогда поймет, что выбора у нее больше нет, что она по всем законам, — и Лянсиды и Этеляны — моя жена!

— Если она произнесет клятву! А если нет? Ее душа сейчас так неустойчива и пуглива… Бог Огня не терпит шуток… Обряд слишком сложен и подразумевает завершение. Его никак нельзя оборвать на половине… — Мерьята неуверенно покачала головой.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты, моя дочь стала свидетельницей нашего соглашения. На Тэумара надежды мало. Он завтра отправляется в Сетао.

— И ты позволишь привести сюда Иви?

— А почему нет? Я обретаю свое счастье, так пусть и он попробует обрести свое…

Мерьята смотрела в безмятежное, невероятно похорошевшее от этой безмятежности лицо отца и не верила в искренность его слов. Слишком хорошо знала она эту жесткую, властную натуру. Он привык распоряжаться чужими судьбами, привык, что его желания должны непременно стоять выше желаний других. Он позволил Тэумара встречаться с Иви, наблюдал до поры за этой связью, потому что знал: без его благословения сын вряд ли осмелится назвать женой девицу без роду и племени, дочь разорившегося торговца лошадьми.

— А мое счастье, отец? — спросила Иви с легкой улыбкой, скорее для того, чтобы доставить отцу беспокойство.

— Ты кого-то приметила? — тут же нахмурился Изенар, проницательно глядя в ясные, зеленые глаза дочери.

— Нет, но возможно… — ответила она с деланным равнодушием.

Осознание, что она не может избавиться от воспоминаний о заклятом враге их рода, приводила ее и в трепет и в отчаяние. Если бы только отец смягчился! Возможно, более никто в целом мире не коснется ее сердца так же сладко, как Сайм. Мерьята подавила вздох.

— Послушай меня, моя доченька, — приблизившись, Изенар ласково поцеловал Мерьяту в голову и продолжил с жаром, — скоро мы подумаем и о твоем будущем, обещаю. Я найду тебе самого лучшего жениха, даже если для этого придется объехать весь мир!

— Возможно, не понадобится понапрасну гнать лошадей на край света? — осмелилась заметить Мерьята, — вдруг он найдется где-то близко?

— Может быть и так, — кивнул Изенар. Увлеченный собственными мыслями, он не услышал надежды, просквозившей в мягком голосе его дочери.

Глава 17

Хорошо, что Вилла не проводит с ней комнате всю ночь! То, что служанка расположилась где-то с той стороны под дверью, Айну никак не беспокоило.

Обычно девушка засыпала быстро, но сегодня сон бежал от нее, словно пугливая лань.

Айна поднялась с постели и бесшумно подошла к окну, в которое глядела полная налитая луна.

Она обратила к луне лицо и сомкнула тяжелые веки, купаясь в волнах дымного холодного света. Тихий перезвон достиг ее слуха, а затем девушка услыхала шепот, — легкий и невнятный, похожий дуновение ветерка.

Неуловимый блик промелькнул в душе Айны. Она даже дыхание затаила, пытаясь задержать это бледный мгновенный всполох, едва различимый во тьме ее памяти, но все оказалось напрасным.

Девушка горько вздохнула и, роняя слезы, направилась обратно к постели.

Лунный свет о чем-то напоминал ей, звал ее куда-то, и Айна невероятно страдала от того, что она не понимает слов, которые шепчет ей луна. Луна всегда была ее подругой, сестрой, советчицей. Всегда? При этой мысли Айна замерла и снова напряженно прислушалась к дебрям свое души. Где и когда происходило это всегда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она машинально потянулась к кувшину с водой и вдруг отдернула руку. Ей почудилось, что вода утратила свою кристальную прозрачность, стала мутной. Чуткое обоняние даже уловило запах: то ли плесени, то ли гнили.

Неужели эту воду пила она все время?

Айна схватила кувшин, подбежала к окну, выплеснула вниз его содержимое и тут же устыдилась своего непонятного поступка. Она поднесла пустой кувшин к лицу и принюхалась, но не услышала никаких иных запахов, кроме привычного аромата свежести.

Айна длительно, тяжело вздохнула и поставила кувшин обратно на прикроватный столик.

Очень неуютно сделалось девушке в этой комнате, которую она считала своей. Ее убедили в том, что комната принадлежит ей. Сама она этого не помнила… А что если ее все-таки обманывают?

Айна беспомощно огляделась по сторонам, пытаясь выпросить ответ у каменных стен, у теней, прячущихся по углам, у полоски дымного света, лежащей у ног.

Она подошла к двери и прислушалась. Тишина заставила ее сердце радостно задрожать: может быть Вилла отправилась спать в другое место?

Айна медленно нажала ручку двери, медленно приоткрыла. Край двери тут же уперся во что-то, и Айна услышала сонное невнятное бормотание Виллы, шевеление ее грузного тела.

Напрасные надежды! Бдительная служанка развалилась под самой дверью и открыть ее так, чтобы не потревожить Виллу, переступить через нее, проскользнуть стройным телом в узкую щель, никак не получится…

Айна осторожно прикрыла дверь и задумалась. Почему ей вдруг так нестерпимо захотелось выбраться из этой комнаты?

Она метнулась к окну. Снаружи все было тихо и спокойно, но девушка знала: трое вооруженных воинов всю ночь обходят дозором дом и двор, заглядывают в самые отдаленные его закоулки.

Она спрашивала об этом Изенара, но тот отвечал, что все это делается ради безопасности. У Лянсиды есть враги, а дом вождя — самое желанное место для недругов. Навредив вождю, можно навредить всему городу, поэтому дом охраняется так тщательно. Но охрана имеется везде, в том числе и у городских ворот и вокруг рынка.

Через окно выбраться невысоко, но что дальше? Она угодит в лапы охраны, Изенар начнет сердиться и прикажет Вилле вновь ночевать в ее комнате.

Айна мучительно наморщила лоб и тихо, сквозь крепко сжатые зубы застонала. Смутные видения опять начинали терзать ее иссушенную память. Она понимала, что ей надо бежать, но понятия не имела куда и зачем.

Очень захотелось пить. Но воды в комнате больше не было, она вылила всю.

Айна взволнованно потерла онемевшие от волнения ладони и все же решилась открыть дверь, чтобы разбудить Виллу и отправить ее за водой, но тут в глубине коридора, нарушая тишину спящего дома, зазвучали шаги: кто-то шел, совершенно не таясь, хоть и старался ступать осторожно.

У Айны заколотилось сердце, — шаги направлялись как раз в ее сторону. Она догадалась, кто это и очень испугалась. Изенар еще ни разу не приходил к ней ночью.

Она упала на кровать и притворилась спящей. Может быть, он все-таки пройдет мимо?

Завозилась, забормотала Вилла… Услыхав, как открылась дверь, Айна похолодела, и сердце ее остановилось от страха. Думать о нем как о муже, этелянка так и не научилась.

Что Изенару нужно от нее сейчас? Обряд назначен на завтрашний вечер, так почему он явился к ней в комнату теперь? Ведь она молила дать ей время, и он пообещал…

Изенар сел на кровать и прикоснулся к плечу неподвижно лежащей девушки, осторожно провел жесткой ладонью по обнаженной мягкой коже.

Айна еще крепче стиснула зубы.

— Айна… — ласково промычал Изенар, — душа моя…

Яркая молния вспыхнула у Айны в голове.