Третья капля магии (СИ) - Лешкевич Лариса

— Душа моя…

Она медленно распахнула глаза, глядя в склонившееся к ней ненавистное, полускрытое мраком ночи лицо.

Он начал тыкаться влажными губами в ее щеки, губы, затем опустился ниже, к шее. Айна слабо вскрикнула и попыталась его оттолкнуть.

Изенар не мог больше сдерживать свою страсть. Нет, он не собирался добиваться ее любви немедленно, но хотел быть уверен, что следующей ночью, после произнесения клятвы, Айна станет его женой как положено.

Весь вечер преследовало вождя воспоминание о ее теплых губах, о ее легком трепещущем вздохе. Изенар вновь захотел ощутить его на своей коже. Желание это оказалось столь непреодолимым, что он не стал более ждать и направился к Айне посреди ночи.

— Не бойся меня! — опять промычал Изенар, — я ничего не сделаю против твоей воли! Только поцелуй, всего один поцелуй… как залог нашей завтрашней встречи…Ведь ты моя жена…

— Жена … — повторила Айна, забрасывая руку ему на спину, с отвращением запуская пальцы в его жесткие волосы.

— Моя дорогая, — прошептал Изенар, пытаясь поймать ее губы, — как ласково твое прикосновение… ну же… поцелуй меня.

Айна брезгливо скривила рот. Всего мгновенье потерпеть… всего один миг… отвлечь внимание. Рука девушки незаметно проскользнула в сторону, нащупала ручку кувшина и сжала изо всех сил.

— Жена! — повторила она и молниеносно ударила кувшином по склоненному к ней затылку да так, что в пальцах у нее остался лишь глиняный черепок с ручкой.

Изенар дернулся и отстранившись, поглядел на нее с недоуменным выражением.

— Это за Лэми, — Айна вонзила оставшийся в ее руках острый осколок в горло лянсиданского вождя, — И за Сайма!

Изенар глухо и яростно зарычал и потянулся руками к шее девушки, но силы быстро оставляли его. Струйка крови потекла из его рта по подбородку и на светлое покрывало, которым была застелена постель.

Айна брезгливо столкнула тяжелое тело вниз, и оно с грохотом покатилось на пол.

Но Изенар не умер. Он попытался подняться на ноги, рыча и изрыгая проклятия.

— Что ж ты такой живучий! — с ненавистью крикнула Айна, хватая прикроватный столик и и разбивая его в щепки на голове и спине поверженного врага.

В дверь с той стороны колотилась Вилла и что-то причитала тоненьким жалобным голосом.

Айна понимала, — служанка сейчас ворвется в комнату и быстро ощупала пояс Изенара. Она заметила, что тот никогда не ходит без оружия и не ошиблась. Айна выдернула кинжал из ножен и презрительно усмехнулась. Даже к ней в спальню мерзкий старик явился с ножом на поясе.

Вилла, не получая ответа и слыша тревожный шум, наконец распахнула дверь в комнату и жутко закричала, увидев открывшуюся ее глазам страшную, освещенную лунным светом картину.

Изенар завалился на бок, продолжал издавать звуки, похожие на невнятное рычание. Под его головой медленно расплывалась кровавая лужа.

Бледная как пепел Айна стояла на ним, сжимая в руке кинжал. Голова ее была гордо вскинута, глаза горели словно звезды, светлые волосы разметались по обнаженным плечам. Вилла ощутила суеверный ужас, ей вдруг показалась, что это не слабая этелянка, а могущественная богиня явилась из мира Сбывшихся Надежд чтобы потребовать возмездия и пролить кровь за нанесенную ей смертельную обиду.

Айна понимала, — ей уже не спастись. На вопли служанки сейчас сбегуться все в доме. Единственное, что у нее остается, это кинжал, который она сможет вонзить себе в грудь. Но сделать это нужно, не дрогнув рукой, чтобы сразу пробить сердце, иначе ее смогут вылечить магией, а затем наказать за содеянное.

Первым примчался Тэумар. Он тоже не спал, размышляя о поездке, когда услышал приглушенные крики.

Тэумар сразу понял: случилось что-то необычное, непривычное для размеренной жизни дома.

Дверь в покои отца оказалась распахнутой. Тэумар позвал, но комнаты встретили его молчанием, которое показалось Тэумару зловещим.

Со стороны левого коридора прозвучал пронзительный вопль. Тэумар узнал голос Виллы. Он ускорил шаг.

С другой стороны, навстречу ему бежала Мерья, а за ней двое стражей, охранявших дом этой ночью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тэумару хватило одного беглого взгляда, чтобы понять, что здесь случилось.

Айна молчала, держа у груди кинжал. Тэумар сделал знак охранникам, запрещая им трогать девушку и вместе с Мерьятой склонился над телом отца.

— Она его убила, убила… — подвывала Вилла, схватившись за голову, — мерзкая девчонка…

— Жив… — спокойно сказал Тэумар, ощупывая шею Изенара, — нужно достать из горла осколок… двигать его нельзя, сперва окажем помощь…

— Я сбегаю за шкатулкой! — сказала Мерьята.

Тэумар кивнул и направил пристальный взгляд на Айну, которая стояла у стены с острием кинжала, прижатым к груди.

— Не делай глупостей, — предупредил он, — это тебя не спасет.

— Я всего лишь отомстила за себя, за брата и за своего любимого! — ответила Айна, в с ненавистью глядя в холодные глаза Тэумара.

— Брось кинжал! Даю слово, тебя никто не тронет. Так или иначе, каждому их нас отвечать за свои поступки…

— Он выкрал меня, опоил каким-то зельем, от чего я потеряла память… Я всего лишь защищалась. Жаль, что не убила! — сказала Айна, опуская руку, держащую кинжал и зорко следя за действиями Тэумара.

— Здесь тебе делать нечего! Отведи ее в мои комнаты. — велел Тэумар к одному из охранников.

— Я никуда не пойду! — крикнула Айна.

Тэумар глубоко вздохнул и сделал шаг по направлению к ней.

Айна мгновенно вскинула руку с кинжалом. Ее лицо выражало презрение и брезгливость, но в то же время ее душа задыхалась от страха и отчаяния. Если бы проклятый Изенар умер, ей бы было не так горько.

— Не поможет! — сказал Тэумар и, молниеносно выбросив вперед руку, схватил замешкавшуюся Айну за запястье и сжал так крепко, что девушка вскрикнула от боли и кинжал выронила.

— А теперь иди! — сказал Тэумар, подталкивая ее к двери. — Я же пообещал, что тебя никто не тронет. Когда отец поправится, он сам решит твою судьбу.

— Пусть бог Огня проклянет и тебя и весь твой род! Я буду молить богов, чтобы этот зверь никогда не поправился! — выплюнула Айна, вскинув голову, прямо в лицо Тэумара.

— Ступай прочь! — Тэумар изо всех сил старался сдерживать ярость.

Айна тряхнула волосами и в сопровождении охранника вышла из комнаты.

Глава 18

Сетао был наиболее крупным среди четырех объединенных городов Мелководья и считался основным центром принятия решений, несмотря на то, что в каждом городе имелся свой, избранный всенародно правитель.

Раз в три года, на летнее солнцестояние созывался большой городской совет, состоящий из самых уважаемых жителей Сетао и, сообща, принимали они не простое решение: имеет ли право нынешний владыка продлить срок своего правления, или же его как не справляющегося с обязанностями, следует отстранить от власти и позволить другому, более достойному претенденту проявить талант мудрого руководителя.

Чем больше разрастался Сетао, тем беднее становились его окраины, — сюда стекались все те, кому нечего было терять в своем собственном городе, те, у кого не оставалось иной надежды, кроме как попытать счастья на новом месте. Но счастье чаще всего ускользало из их рук, поэтому они строили хижины по окраинам города и промышляли самой тяжелой работой, а иногда просто попрошайничали на городском рынке.

Подобное положение дел очень не устраивало ни старейшин города, ни его жителей, но как это исправить никто не знал. Власти пока еще не осмеливались гнать новоприбывших из города, не было в Сетао такой традиции.

Но бедность вынуждала людей делать поступки, которые прежде совершались очень редко, потому и наказывались довольно таки мягко. Считалось, что муки совести — само по себе достаточное наказание. Но чем беднее становились люди, тем меньше угрызений они испытывали, — каждый стремился выжить.

Магия более не оберегала город, как раньше, и потомки чародеев понимали, что теперь все зависит только от их собственных качеств, от их ловкости и умения. Поэтому люди перестали щедро делиться с другими, а принялись копить все, что возможно для себя и будущих своих поколений.