Рейтинговые книги
Читем онлайн Журнал Наш Современник 2006 #11 - Журнал Современник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 57

Российская модель семейных отношений конструируется на основе эклектического совмещения компонентов обеих гендерных систем. Такое сочетание поставило женское население России в преференционное в социокультурном ролевом распределении положение. В соответствии с западной моделью, женщина наделяется всеми правами, предусмотренными идеологией эмансипации. Вместе с тем был сохранен весь комплекс возлагаемых на мужчин социальных обязанностей, не подкрепленных какими-либо компенсаторскими преференциями. Связанный со спецификой семейных отношений в России социально-психологический прессинг, постоянно довлеющий над значительной частью мужского населения, может быть, вероятно, расценен в качестве одного из основных факторов непропорционально высокой смертности мужчин в России.

А б о р т ы

Следует ли говорить, что в православной религиозной традиции практика абортов резко осуждается. Столь же категорический запрет в отношении искусственного прерывании беременности выдвигается и в католицизме. Оно приравнивается к умышленному убийству. Распространение абортов в предреволюционной России, ограниченное пределами субкультуры крупного города, явилось одним из знаковых проявлений ослабления религиозных скреп в обществе. В Петербурге соотношение абортов к числу рождений составляло 20%. В Харькове данный показатель был даже выше — 22,1%. Но только при советской власти практика искусственного прерывания беременности приобрела общероссийские масштабы. Снятие постановлением Наркомздрава и Наркомюста от 18 ноября 1920 г. запрета на аборты явилось катализатором их активного применения. К 1926 г. доля абортов в отношении к общему числу живорожденных составляла уже 46,3% , в Ленинграде — 42,4% (более чем в два раза выше в сравнении с дореволюционным петербургским уровнем), в губернских городах РСФСР (судя по имеющимся материалам восьми городов) — 32%. При этом на селе, остававшемся еще под властью христианской семейной традиции, аборты по-прежнему расценивались как аномальное явление, соответствуя показателю в 2,1%.

В 1920-е годы в СССР формировался новый тип семейных отношений, для которых деторождение не носило приоритетного и обязательного характера. Ситуация стала настолько угрожающей, что правительство СССР вынуждено было в 1936 г. запретить аборты. Именно с этим некоторые исследователи связывают феномен “сталинского демографического ренессанса”1.

Новая легализация абортов соотносилась не только с контекстом десталинизации общественной жизни, но и очередного антирелигиозного наступления. В результате Советский Союз прочно закрепился на неблаговидных позициях мирового лидера по количеству абортов. По данным за 1990 г. было зафиксировано 4103,4 тыс. абортов, тогда как родилось всего 1988,9 тыс. детей. Отношение абортов к родам составило, таким образом, 205,9%. Правда, в постсоветское время статистика искусственного прерывания беременности имела тенденцию заметного снижения. Данное обстоятельство вполне объяснимо, имея в виду распространение использования в половых отношениях обычных средств контрацепции. Но даже в весьма благополучном в рассматриваемом отношении, при сравнении с соответствующими советскими показателями, 2004 году абортов совершалось больше, нежели рождалось детей. Проблема преодоления демографического кризиса русского народа могла быть во многом решена, если бы государство законодательно ограничило практику искусственного прерывания беременности2.

С р е д с т в а к о н т р а ц е п ц и и

Традиционной репродуктивной ориентированности брачных отношений противоречит массовое использование средств контрацепции. Из находящихся в репродуктивном возрасте российских женщин, по данным на 2004 г., 14,1% применяют внутриматочные спирали, 8,9% — гормональную контрацепцию. 18 тысяч проходят ежегодно операцию по стерилизации. Всего 73% россиянок (включая использующих обычные средства контрацепции) оказываются заведомо исключенными из процесса воспроизводства. При этом 53% потенциальных матерей применяют современные методы контрацепции. Принципиальный отказ значительной части российских женщин от потенциального дара материнства — яркая иллюстрация нравственного состояния нашего общества3.

Приведенная аргументация вовсе не направлена на опровержение теории демографического перехода. Было бы наивно отвергать влияние на репродуктивность материальных факторов. Задача заключалась не в отрицании их, а в доказательстве одновременного воздействия на репродуктивное поведение населения духовных потенциалов и, соответственно, недетерминированности процесса снижения рождаемости в современном мире, принципиальной возможности изменения сложившейся демографической ситуации. Лидерами в динамике воспроизводства населения в настоящее время являются Афганистан и Саудовская Аравия, хотя первое из государств характеризуется крайне низким уровнем жизни, а второе — столь же высоким. Очевидно, что в обоих случаях исламская традиция сакрализации деторождения оказалась более значимым условием, нежели материальные параметры развития стран.

Апелляция к традиции не означает и отрицания целиком демографического опыта Запада. Задача заключается в конструктивном синтезе применительно к демографии модернизма с традиционализмом высокого уровня продолжительности жизни с высокой репродуктивностью. Целевая установка демографической политики может быть выражена посредством формулы: жить так же долго, как на Западе, рожать так же много, как на Востоке!

Андрей ВОРОНЦОВ ХАЗАРСКИЙ СИНДРОМ

Из сумрака далеких времен, из необъятных просторов с серебряными прожилками былинных рек, из сказочных видений детства шелестом доно-сятся заветные слова: “русский народ”.

О, русский народ! Я летел на двухмоторном “Ан” над устьем Северной Двины. Река ширилась, распадалась на рукава с множеством зеленых островков, берега ее плавно уходили вбок, и скоро впереди, от края и до края, насколько хватало глаз, не спеша катило свои угловатые волны Белое море.

“Не так ли и мы, — подумал я тогда, — всеми малыми жизнями своими вливаемся в народ, в “русское море”, как сказал Пушкин?”

А потом самолетик, завибрировав, сел на сильно заросший травой, точно небритый, соловецкий аэродром, и мы оказались на знаменитом острове, по которому без всякой цели носились взад и вперед на мотоциклах пьяные мужики.

Обедали мы с женой в недавно построенной деревянной келье отца Зосимы, иеромонаха из Молдавии, с которым познакомились еще на пристани в Архангельске. Был пост, монахини (сестры Зосимы) подали пустой свекольный борщ и тепловатые макароны, заправленные постным маслом. Вошел мужик средних лет с похмельным лицом, снял шапку-ушанку (дело было летом), перекрестился и тоже сел обедать, не подымая от миски глаз. Это был церковный староста.

Потом я видел, как он истово трудился, выгребая мусор и битый камень из Филипповского храма, переданного властями верующим. Через некоторое время после отъезда из Соловков я узнал, что он украл церковную кассу и поджег, дабы замести следы, единственную отреставрированную часовню около монастыря.

Такая вот история в духе Достоевского. Что ж, один из малых ручейков, впадающих в великую реку, оказался отравленным. Ничего не поделаешь, это жизнь. Только не много ли стало этих мутных ручейков?

Я провел детство в военных городках, разбросанных на громадной терри-тории от Закарпатья до Забайкалья, потом, работая на “скорой помощи”, я побывал в стольких чужих домах, что человек иной профессии не посетит и за три жизни, и видел людей в ситуациях, в которых обычно, кроме милиции, никто их не видит. С 1987 года я работаю литературным редактором и прочитал тысячи рукописей, присланных простыми людьми со всех концов страны. Так что я имею некоторые основания утверждать, что знаю наш народ.

Я давно отказался от того, чтобы даже и в сердцах осуждать его в целом. Это, во-первых, не по-христиански, а во-вторых, лицо любого народа складывается из лучших черт, потому что худшие у всех одинаковы.

Но я все чаще ловлю себя на крамольной мысли, что лучшие черты нашего народа как-то так удалены друг от друга, что надо то ли отойти далеко-далеко от народа, чтобы охватить взглядом всю картину, то ли этот рисунок еще не закончен Богом.

“Непротивленчество” так в нас въелось, что иммунитет ко злу слабеет у русских людей год от года. Ярче всего губительное действие “непротивленчества” проявилось во время буденновских событий десятилетней давности. Ведь мужчин в захваченной больнице было значительно больше бандитов, а человеческая мысль, как известно, быстрее любого оружия. Вот ведь бежали захваченные талибами летчики из Афганистана, пусть даже и с помощью подкупа, — в любом случае они рисковали жизнью. Целый год им понадобился, чтобы решиться на такое.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Журнал Наш Современник 2006 #11 - Журнал Современник бесплатно.

Оставить комментарий