Рейтинговые книги
Читем онлайн Журнал Наш Современник 2006 #11 - Журнал Современник

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 57

Ф а з ы д е м о г р а ф и ч е с к о г о н а д л о м а З а п а д а

Первая фаза всеобщего демографического надлома на Западе приходится на 1920-е годы. Данный феномен совершенно не синхронизируется с индустриально-урбанистическими процессами в западных странах, высшая точка которых была пройдена там существенно раньше. Зато двадцатые годы стали временем широкого импульсивного распространения материалистического миропонимания, атеистической пропаганды, аксиологии прагматизма. Репродуктивный кризис определялся, таким образом, парадигмой установившегося как на теоретическом, так и бытовом уровне материализма.

Вторая фаза падения рождаемости на Западе приходится на 60-е годы XX в. Системный взрыв сексуальной революции, приведший к нивелировке патриархальных семейных ценностей, не мог не иметь негативных последствий. Традиционный образ женщины-матери (для христианской семиосферы — архетип Богородицы) утратил свою привлекательность. Явно противоречила репродуктивным ценностным ориентирам и “голливудизация” массового сознания, выразившаяся в культивировании мифа о суперчеловеке в качестве желаемого брачного партнера2.

Модернизационный процесс далеко не всегда обусловливал переход к современному типу воспроизводства. В тех сообществах, в которых модернизационный процесс осуществлялся при опоре на национальные традиции, кризиса репродуктивности не отмечалось. Зачастую они даже испытывали демографический бум, вызываемый синтезом сохраняемых этноконфессиональных семейных ценностей с улучшением материальных условий жизни населения.

Я п о н и я

Рождаемость в феодальном японском обществе была сравнительно невысока. Низким репродуктивным уровнем характеризуется демографическая ситуация и в современной Японии. Совершенно иная картина наблюдалась в период синтоизации японского общества, определяемой духом революции “Мэйдзи”. Численность японцев в 80-е годы XVIII в. составляла около 30 млн чел. Примерно на том же уровне оставалась она и к началу синтоистской революции 1867 г. Но уже к 1913 г. в Японии проживало 51,3 млн. человек. Одновременно происходившее активное индустриально-урбанистическое развитие, очевидно, не только не служило препятствием, но и являлось дополнительным фактором демографического бума1.

Т у р ц и я

Аналогичное резкое повышение репродуктивной активности наблюдается и при рассмотрении феномена османской модернизации. К 80-м годам XVIII в. население Турции, по приблизительным подсчетам демографов, составляло 9,5 млн чел. По прошествии столетия оно даже сократилось, находясь на отметке в 8,6 млн чел. Модернизационный процесс в османском обществе конца XIX — начала XX вв. происходил, как известно, в идеологическом формате реанимации тюркистских традиций (а по большому счету, турецкого национализма). Демографические последствия такой политики для Османской империи не заставили себя долго ждать. Уже к 1913 г. численность ее населения достигла уровня в 18,1 млн чел. В противоположность позднеосманскому периоду в светской европеизированной Турции динамика репродуктивности имеет преобладающую тенденцию снижения. На настоящее время у нее одни из худших показателей суммарного коэффициента рождаемости среди мусульманских стран2.

Р о с с и я

Высокий уровень репродуктивности населения удавалось сохранить и в условиях модернизационного рывка в Российской империи эпохи Александра III. Взаимосвязь его с православной традицией поддерживала репродуктивные ценностные ориентиры численно преобладающего русского народа. Общий коэффициент рождаемости в Европейской России составлял на начало царствования Александра III 50,5% (на 1000 жителей). К концу столетия он в целом был сохранен, а у русского народа даже превышен, достигнув к 1899 г. наивысшего в его истории зафиксированного уровня в 52,3%. Характерно, что репродуктивная активность российских мусульман заметно уступала православным (коэффициент 37,8%). И это при том, что степень урбанизации среди русских была намного выше, чем у исламских народов.

Десакрализационный надлом массового сознания начала XX в., выраженный прежде всего в идеологической инверсии первой российской революции, не замедлил негативно отразиться на рождаемости. В 1905 г. общий коэффициент у русских составлял уже 47,8%, а в 1908 г. — 47,4%. Статистика последующих лет фиксировала стабилизацию показателей. Несмотря на некоторый спад, пришедшийся на время первой российской революции 1905-1907 гг., динамика рождаемости в российской империи оставалась наивысшей в Европе3.

И в дальнейшем в советском государстве всю первую половину XX в. кривая рождаемости имела потенциальный тренд повышения. Однако реализации репродуктивных потенциалов препятствовали социальные коллапсы — Гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная. Именно на эти периоды приходились резкие зигзагообразные спады репродуктивности. При обретении же относительной социальной стабильности фиксировалось наступление “демографического ренессанса”1.

Воздействие на динамику воспроизводства населения процесса урбанизации не имело, таким образом, приоритетного значения. Поддержание высокого уровня рождаемости определялось, с одной стороны, религиозным воспитанием населения постреволюционной России. С другой стороны, пропагандистская апелляция большевиков к “светлому будущему” в значительной мере сказывалась на репродуктивной ориентированности народа (“если не мы, то дети уж точно будут жить при коммунизме”). Психологическая уверенность в завтрашнем дне оказывалась более весомым фактором корреляции демографических показателей, чем крайне тяжелое материальное положение населения первых десятилетий советской власти. Рост репродуктивности отмечался даже в условиях всеобщего голода 1921-1922 гг.2.

С Ш А

Аргументы против теории о современном типе воспроизводства можно обнаружить и в демографической истории США. Противоречащий данному концепту длительный репродуктивный рывок пришелся в американском обществе на вторую половину 1930-х — 1950-е гг. Общий коэффициент рождаемости в Соединенных Штатах возрос от 18,4% в 1936 г. до 26,5% в 1947 г. Показательно, что интенсивный рост репродуктивной активности американцев наблюдался даже во время Второй мировой войны (не имея, очевидно, аналогов такого рода в истории других воюющих государств). Соответствующий демографический подъем коррелировался в США с процессом реанимации консервативных англо-американских ценностей. Олицетворяемая же президентством Дж. Кеннеди ценностная инверсия начала 1960-х годов обозначила противоположный вектор снижения уровня репродуктивности. Спад рождаемости в США хронологически точно совпал с эпохой сексуальной революции. В итоге к 1978 г. общий коэффициент рождаемости в Соединенных Штатах упал до отметки в 15%3.

Л а т и н с к а я А м е р и к а

Интенсивную репродуктивность сохраняют и многие высокоурбанизированные страны современного мира. Активная демографическая динамика характерна, к примеру, для государств Латинской Америки, несмотря на заметное преобладание в структуре их населения городских жителей. Даже самая урбанизированная страна региона Аргентина, превосходящая по долевому представительству горожан соответствующие российские показатели (83% аргентинцев проживают в городах), традиционно имеет сравнительно высокий коэффициент рождаемости — по данным на 2003 г. — 17,5% (т. е. в два с лишним раза больше, нежели, к примеру, в Германии). Сходная демографическая ситуация наблюдается и в современном индустриально-урбанизированном Уругвае. При проживании более двух третей населения в городах мексиканские и перуанские женщины рожали в среднем, по данным на начало 1980-х годов, более пяти детей. Согласно статистике на 1995 г., общий коэффициент рождаемости в Мексике составлял 30,4% — один из самых высоких показателей в мире. При этом уровень смертности — 4,8% — был ниже, чем в любой из североамериканских или европейских стран. Мексиканский опыт противоречит, таким образом, популярному среди демографов тезису, что оборотной стороной интенсивной рождаемости при традиционном типе воспроизводства является высокая смертность. Очевидно, что благоприятная демографическая ситуация у латиноамериканцев определяется отнюдь не экономическими факторами, коррелируясь в большей степени с высоким статусом католической церкви1.

М н о г о д е т н о с т ь в с о в р е м е н н о й Е в р о п е

Многодетность еще в первой половине XX в. являлась также отличительной особенностью семей европейских католиков в таких странах, как Италия, Испания, Португалия. Их репродуктивная ориентированность снижалась прямо пропорционально снижению роли Церкви в общественной жизни.

К моменту начала распада социалистической системы только в четырех европейских странах — Албании, Ирландии, Польше и Румынии суммарный коэффициент рождаемости превышал уровень простого воспроизводства. В свете выдвигаемого в настоящей работе концепта обращает на себя внимание характеристика указанных государств с точки зрения духовных потенциалов. Албания, имевшая наивысшие в Европе показатели рождаемости, вплоть до распада СФРЮ являлась единственной на континенте страной мусульманского культурного ареала. Ирландия сохранила положение одного из оплотов европейского католицизма. То же можно сказать и о Польше, даже в период социализма. Сохранение роли католицизма в синтезе с широкими социальными гарантиями, предоставляемыми коммунистическим государством, обеспечивало, по-видимому, репродуктивный эффект. Наконец, Румыния, не выделяясь в советский период высокой степенью религиозности населения, отличалась зато особо радикальной демографической политикой, связанной с системой мер по активному поддержанию брачности. Таким образом, наилучшие показатели рождаемости в Европе оказались присущи тем странами, которые либо сохраняли освященные религией традиционные репродуктивные ориентиры, либо использовали механизмы государственного регулирования демографических процессов. Показательно, что Албания и Ирландия по-прежнему первенствуют в Европе по показателям рождаемости. В то же время Румыния и Польша, отказавшиеся от советских принципов социальной политики, имеют в настоящее время крайне низкую статистику репродуктивности, уступая, к примеру, также испытывающей демографический кризис России2.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 57
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Журнал Наш Современник 2006 #11 - Журнал Современник бесплатно.

Оставить комментарий