Италия на рубеже веков - Цецилия Исааковна Кин

1904 г. Джолитти провел выборы под лозунгом «Ни реакция, ни революция». Социалисты на тех выборах потерпели поражение. Уменьшилось также число депутатов-республиканцев. Но в целом парламент не слишком благосклонно относился к премьер-министру, считая, что тот недостаточно решительно ведет себя по отношению к забастовщикам. В марте 1905 г. Джолитти, сославшись на состояние здоровья, ушел в отставку (фактически он был почти вынужден сделать это). В тот момент некоторые хотели, чтобы к власти вернулся ди Рудини, но этого не произошло, и после короткого переходного периода премьером был назначен личный друг и ставленник Джолитти, либерал Алессандро Фортис. «Во время пребывания у власти Фортиса, чьим высоким покровителем он всегда был, Джолитти правил через своего посредника, с тем преимуществом, что недовольство из-за щекотливого железнодорожного вопроса (ликвидация частной собственности, волнения персонала) падало на других»{80}.

Наконец 8 февраля 1906 г. премьером стал Сидней Соннино, давно об этом мечтавший. Он искренне считал себя наследником Исторической Правой, и тем не менее включил в свой кабинет не только консерваторов, по и республиканцев и либералов. Социалисты вначале отнеслись к нему довольно положительно, но он оставался у власти всего лишь до 22 мая 1906 г. — «100 дней». Будучи меридионалистом, Соннино пытался на протяжении своих «100 дней» провести некоторые реформы в пользу Юга. Но реформы не были осуществлены, а выступления пролетариата (забастовок в те годы было много) Соннино подавлял самым решительным образом. И мая 1906 г. депутаты-социалисты в знак протеста против этих репрессий отказались от своих мандатов и покинули парламент. Консерваторы, со своей стороны, не нашли в Соннино «сильного человека», которого надеялись встретить. Он ушел, и к власти вернулся Джолитти. Это произошло 27 мая 1906 г. «Долгое министерство» Джолитти просуществовало до декабря 1909 г.

Но возвращаемся к рабочему движению. В июле 1У07 г. синдикалисты, собравшись на конгресс в Ферраре, постановили выйти из Социалистической партии. Они решили перенести центр тяжести своей работы в палаты труда и лиги сопротивления. В это время руководство их движением переходит в руки «чистых синдикалистов», которые руководили забастовками батраков. Некоторые — Филиппо Корридони, Микеле Бьянки и Альчесте Де Амбрис впоследствии будут играть большую политическую роль. Во время дискуссии, которую Турати открыл в «Критика сочиале», все единодушно признавали, что «партия больна». Однако диагнозы и предлагаемые лекарства разнятся между собой. Положение осложнено тем, что общеевропейский экономический кризис в 1907 г. ударил и по Италии. Из-за относительной слабости итальянского капитализма он оказался здесь более длительным и серьезным, чем в других странах. Обстановка в стране была напряженной. В первые годы «эры Джолитти», когда Италия переживала полосу бурного промышленного развития и итальянская индустрия начала включаться в общеевропейские рамки, Джолитти, проводя политику «классового мира», в сущности, всего лишь следовал примеру более развитых капиталистических стран. Но эта политика дала лишь частичные результаты, а после волны забастовок 1905–1906 гг., когда трудящиеся добились введения 10-часового рабочего дня, классовая борьба приобрела формы и характер, присущие развитому капиталистическому обществу, и буржуазия перешла в решительное контрнаступление.

Первая организация итальянских промышленников — Индустриальная лига была создана в Турине в 1906 г. Акт о ее создании звучал как манифест класса, претендовавшего на полное господство в общенациональной жизни. Затем возникли другие организации патроната в промышленности, а в Романье и Эмилии образовалась Ассоциация аграриев, целью которой было бороться против забастовок сельскохозяйственных рабочих. Джолитти лавировал и старался избегать классовых битв, но это оказалось невозможным. Когда-то Джолитти начинал с эгалитарной фразеологии, характерной для XIX в., с защиты мелкой собственности. Но положение быстро менялось. На политическую арену вышла новая промышленная буржуазия. Конечно, Джолитти был лидером и идеологом либеральной буржуазии, но пришли новые времена, и интересы этой буржуазии требовали иной политической линии, буржуазия предъявляла ясные требования. В конце концов Джолитти не мог не считаться с реальностью. А социалисты не могли всего этого не понимать.

Выступая в дискуссии в «Критика сочиале», Сальвемини с присущей ему страстностью писал, что Социалистическая партия умерла, а ее парламентская группа лишь «тень призрака». Для конечного успеха итальянской революции необходимо органическое слияние социализма с меридионализмом. Сальвемини, примыкавший к левому крылу реформистов, считал решение южного вопроса первоочередным для достижения подлинного национального единства. Человек глубоко искренний, гуманный и благородный, Сальвемини по всему складу своего мышления чуждался абстракций (его звали «конкретистом»), революционных синдикалистов он считал фразерами. Он был связан с миланской группой как потому, что верил в программу постепенных реформ, так и потому, что был глубоко привязан к Турати лично, верил в его ум, доброту и честность, а узы личной дружбы значили для Сальвемини очень много. Он сам был олицетворением совести, морального и политического протеста против бедствий Юга.

Трудно сказать, действительно ли, выступив со статьей «Призраки и реальность», Сальвемини был убежден, что Социалистическая партия органически не способна осуществлять свою историческую роль руководителя рабочего и крестьянского движения, пли же в статье просто проявились горечь, боль, разочарование. По мнению некоторых итальянских историков, в его яростной полемике сказывалось влияние английского тред-юнионизма, которым тогда многие интересовались в Италии. Сальвемини предлагал создать федерацию различных социалистических организаций и групп вне партии. Это не было ясно сформулировано, но выступление Сальвемини как бы предвещало развитие главного спора: о взаимоотношениях между Социалистической партией и синдикатами. Пока, впрочем, речь шла преимущественно о теоретических дискуссиях. Все-таки в тот момент трудно было вообразить, что пройдет всего несколько лет и все оборвется — личные отношения людей, годами связанных дружескими узами, считавших себя единомышленниками, уступят место непримиримой политической вражде.

В конце 1907 г. Иваноэ Бономи выпустил книгу «Новые пути социализма» и посвятил ее Анне Кулишовой. В книге чувствовалось прямое влияние идей Бернштейна, причем не было даже попытки как-то переосмыслить их в применении к итальянским условиям. Арфе пишет, что впервые авторитетный представитель итальянского социализма выступил в поддержку ревизионизма. Сальвемини охарактеризовал Бономи лаконично и зло: «Социалист, удовлетворенный всем». Имелось в виду то, что такие правые реформисты, как Бономи, были вполне удовлетворены режимом Джолитти и хотели лишь, чтобы этот режим нормально функционировал. Они считали совершенно излишней какую-то «специфическую» деятельность пролетариата.

Именно в 1907 г., когда в результате экономического кризиса усилилось недовольство самых широких слоев населения, вплоть до держателей мелких акций, возмущенных махинациями стяжателей и спекулянтов, Социалистическая партия должна была пересмотреть всю свою стратегию и тактику, исходя из своих генеральных принципов, из программы-минимум и из реальных жизненных факторов. Наряду с вопросом о взаимоотношениях партии и синдикатов с повестки дня в это время не сходит вопрос о «блоках». Под блоками подразумевались предвыборные союзы с другими партиями. Проблему блоков каждая федерация имела право