Перворожденный - Артур Кларк

С приближением часа пересадки она все больше приходила в волнение. Не надо было обладать особой квалификацией в инженерном деле, чтобы понимать, что корабль, летящий на солнечных парусах, должен был быть исключительно легким и ажурным, как паутина. Так что замысловатая скорлупка их «паука», представляющая собой кусок вращающегося металла, должна была стать для него неподъемным грузом. Байсезе уже слышались тревожные сигналы перегрузки и представлялись тончайшие зеркальные паруса солнечного корабля, которые сворачивались, как нарядная бумага для упаковки подарков.

Майра тоже волновалась, несмотря на то что она имела больший опыт в астронавтике, чем ее мать. Только Алексей Карел казался совершенно спокойным. С приближением свидания он сел за свои экраны, внимательно следил за какими-то непонятными, высвеченными на них графиками и периодически выкрикивал команды, которые транслировались на системы приближающегося корабля по узконаправленной лазерной связи. Казалось, его доверие к этой смеси орбитальной механики с экзотическим небесным кораблестроением было безграничным, и «паук» неуклонно приближался к корпусу «Максвелла».

Довольно скоро «Максвелл», бесшумный, как тень, вырос на фоне темного неба под самым носом у «паука». Байсезе показалось, что она плывет в маленькой шлюпке и видит, как к ним приближается огромный океанский лайнер. Солнечный корабль представлял собой неправильной формы цилиндр, обвешанный со всех сторон тарелками и антеннами. Сверху он был украшен поясом сложных механизмов, которые напоминали о земной технологии и скрепляли между собой километры оснастки.

Похожая на щупальце прозрачная труба диаметром в два метра выдвинулась из корпуса корабля, неуверенно ощупала «паука» и втянула его в себя, как мошку в ловушку. «Паука» тряхнуло, когда механическое сцепление погасило последнюю разницу в моменте. Затем труба сложилась, как гармошка, подтянула «паука» к самому своему брюху и с громким щелчком с ним состыковалась.

Алексей откинулся на стуле. На губах его играла торжествующая улыбка.

— Спасибо Солнцу, что стандарты стыковки едины для всей Вселенной.

— Ну что ж, — продолжал он, сдирая со стены экран. — Пора собираться. — Он сложил экран и засунул его в карман. — Берите с собой все, что хотите. Оставляйте здесь все, что вам не нужно.

— Разве мы не берем с собой «паука»? — медленно спросила Байсеза.

— Разумеется, нет.

Ей было жаль покидать умную и надежную машинку, в теплой утробе которой они залетели так далеко в космос.

— Кажется, я слишком стара для таких испытаний, — устало сказала она.

Майра сжала ее руку. Это был совершенно непроизвольный жест любви. Байсеза его поняла.

— Мам, если я смогла со всем этим справиться, то справишься и ты. Пойдем. Мы должны быть готовы.

Когда Алексей открыл люк в стене «паука», перед ними предстала внешняя поверхность «Максвелла», слегка пахнущая гарью. Байсеза с любопытством до нее дотронулась — это был тот материал, который долгие месяцы подвергался воздействию космического вакуума. Он был горячим.

В стене «Максвелла» плавно открылся люк. Они вошли внутрь. Там было чисто, светло и стоял легкий запах мыла. За ними внутрь запрыгнул чемодан. Он выстрелил из себя присоски на длинных шнурах, которыми тут же присосался к стене, и сразу стал напоминать какое-то огромное неуклюжее насекомое.

Оба люка за ними закрылись, и они почувствовали легкое содрогание корпуса «Максвелла», когда кабинка «паука» от него отстыковалась. Никакого иллюминатора в люке не было, а Байсезе так хотелось бросить последний взгляд на «паука», который, теперь ненужный, уносился от них куда-то вдаль, в небытие.

Тут Алексей дал им первую порцию наставлений.

— Помните, что при строительстве этого корабля нагрузку урезали до грамма. Вся эта махина имеет массу не более десяти тонн, и это считая с парусом. Вы можете спокойно по ней ходить. — Он потопал по горизонтальной разделительной панели. — Она сделана из вещества, похожего на рисовую бумагу. Очень тонкая и такая же непрочная. Ее запросто можно проткнуть пальцем. — Тут он оторвал от нее кусочек и съел. — Она съедобная. В случае драматического поворота событий ею можно питаться.

Байсеза спросила:

— Каких драматических событий?

Ей ответила Майра:

— Надо полагать, что худшее, что может случиться с кораблем, — это потеря им солнечного паруса, либо поверхность паруса потеряет свои свойства. В этом случае мы окажемся в очень затруднительном положении и не сможем маневрировать. Спасение возможно, но оно может занять месяцы, а то и годы.

— И часто случаются такие инциденты?

— Очень редко, — ответил Алексей. — Причем среди них не было ни одного фатального. — Он кратко обрисовал им разные уровни защиты корабля, иллюстрируя их с помощью графиков, из которых следовало, что, если корабль утратит парус, то он все равно сможет кое-как двигаться и достигнуть приемлемого места посадки. — Скорей человеку откажет его тело, чем этот корабль утратит свои летательные свойства. — Но его слова не показались Байсезе убедительными.

Потом Алексей исчез в какое-то место, которое он называл «капитанским мостиком», — чтобы проверить работу всех систем корабля. Майра с Байсезой в это время распаковывали вещи и осматривались кругом.

Чтобы понять планировку «Максвелла», много времени не потребовалось. Его корпус представлял собой герметичный цилиндр диаметром всего несколько метров. Горизонтальные щиты из рисовой бумаги разделяли его на три палубы. Внизу находилось то, что Алексей называл «технической палубой». На ней складировались средства выживания, еда, ремонтное оборудование, грузы. «Капитанский мостик» находился на верхней палубе.

Средняя палуба включала в себя жилые помещения. Кроме камбуза и ванной комнаты, все здешнее пространство можно было разделить с помощью подвижных рисовых панелей на комнаты, которые могли служить гостиными, спальнями и рабочими кабинетами для команды из десяти человек. На стенах были закреплены небольшие шкафчики, складные кровати и стулья. Некоторое время Байсеза и Майра занимались тем, что передвигали панели. Им удалось создать три маленькие спальни, расположенные на некотором расстоянии одна от другой и как можно дальше от туалета, потому что слышимость сквозь тонкие панели была отличной.

Жилое пространство на корабле было почти таким же тесным, как на «пауке». Но все эти узкие коридоры и низкие комнаты отличались дизайном, представлявшим собой странную смесь земного и космического. Солнечный парус мог обеспечить ускорение не более одного процента от ускорения свободного падения на Земле. Оно не могло удержать человека на полу. Поэтому вся внутренность корабля была утыкана разными поручнями, подставками и застежками-липучками, а также раскрашена в предупредительные цвета, обозначающие низ коричневым цветом, а верх голубым. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, в каком положении человек находится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});