Сын палача - Вадим Сухачевский

– И где ж ты отсиживался? – несколько успокоенный тем, что хоть Афанасий жив, спросил Васильцев.

Голос у Афанасия стал смущенный:

– Як обычно: у нужнике.

– А пришел-то зачем? Какие-нибудь новости?

Афанасий взглянул на него ошалело:

– Якие ще вам новости, Юрий Андреич? Вже три у нас покойника – нешто мало?.. Ох, страху натерпевся!.. – Он стащил с головы свою ушанку и стал ею отирать выступивший на бугристом лбу пот.

На миг забыв, с кем он имеет дело, Юрий удивился:

– Ты про покойников-то откуда знаешь?

– Як же нэ знать… – снова смутился Афанасий. – Я ж – нэ судите, Юрий Андреич, – я ж к вам ще тогды эхстрасэнсорно подклучився. Щё вы бачили, то и я бачив, щё слухали, то и я слухав… Пчелку жалко. Яка гарна дывчина была!.. Подумав: ну як тэт бисов палачов сын за мене примется?.. Нэ, думаю, у Юрий Андреича оно спокойни́й буде, он же мене – як тата ридный…

Лучше бы он к Викентию-младшему «подклучився» или к Полине, подумал Васильцев.

Афанасий, отлично читавший его мысли, тут же ответил:

– Та пытався я, пытався, Юрий Андреич! Пытався, но – нэ чую! Обоих нэ чую! Чуть мэлькнуть оба – и усё!.. Може, хто екран эхстрасэнсорный поставив… У вас, товарищ судья… тьфу ты, товарищ Юрий Андреич… у вас портвэйну хоть трохи нэма? Жуть мою трохи загасить…

В этом состоянии пользы от него все равно было чуть. Васильцев достал большую бутылку французского коньяка (тоже из Катиных лондонских запасов) и хрустальный фужер. Сказал:

– На, гаси свою жуть.

– Говорю ж – як тата… – присаживаясь на диван, благодарно произнес Афанасий.

Фужер он, правда, от себя отодвинул за ненадобностью, с коньяком же расправился вмиг – из горлышка с бульканьем вкачал себе в нутро все три четверти литра. После этого глаза его потухли, он обмяк на диване и уже через минуту, так и сидя на диване, оглушительно захрапел.

Васильцев закинул на диван его ноги, подсунул подушку под голову. Афанасий теперь все равно бесполезен – теперь при всяком пробуждении будет озабочен лишь тем, чтобы «гасить свою жуть», уж тут его не остановишь. Чем гасить – ему, в сущности, все равно: портвейном ли «Бело-розовым», лучшим французским коньяком, жидкостью для бритья или разбавленной сапожной ваксой. Когда со страху уходит в запой – такое уж бывало, – то справиться с этим пока что не удавалось никому. В клинике когда-то два гипнотизера пытались его из запоя вывести – да куда там! Уже через неделю сами до белой горячки допились.

Стенные часы пробили двенадцать. Страшные сутки закончились. И как раз к их окончанию он, Васильцев, полностью потерял всю свою армию, – какой-то юный Викентий в одиночку одержал над ней быструю и решительную победу. Трое убиты один за другим, четвертый в панике дезертировал, пятый до состояния полной бесполезности деморализован, и рассчитывать на него как на боевую единицу уже никак нельзя.

Что делать? Признать свое поражение и, как мышь, спрятаться в какой-нибудь потаенной щели? Но это означает – оставить Полину у тех нелюдей в заложницах. На что они способны, хорошо известно.

Письмо от короля и императора Катя уже прочитала. Юрий спросил у нее:

– Где драгоценности?

– Там, в спальне… – она вышла из гостиной.

Не возвращалась довольно долго, а когда вернулась, на ней не было лица. Вместо мешочков с драгоценными камнями она держала листок бумаги. Трясущимися руками протянула его Юрию. Это бесстрашная-то Катя! Такой он ее прежде никогда не видел.

Написано на листке было вот что:

Дорогой Юрий Андреевич!

Не сочтите меня за рядового вора-домушника, просто обстоятельства нынче сложились так, что я вынужден доставить вам эту маленькую неприятность. Но ведь и Вам эти камешки не для жизни нужны, а для того же, в сущности, для чего и мне. Ведь я поступлю так же, как поступили бы Вы: выкуплю за них известный нам обоим «товар». Так что Вам еще предстоит снова за него побороться.

Всегда Ваш, В. В.

Понимал ли этот гаденыш, что за «маленькую неприятность» он доставил? Была у него такая задумка или не была – но тем самым он обрекал его, Юрия, а возможно, и Катю, на верную и скорее всего мучительную смерть.

Что делать?..

Даже если как-то спрятаться, подземные монархи все равно обязательно их найдут. Нет такой щели, которая им недоступна, их глаза и уши везде, где только существуют нищие и помойки, и спрятаться от них можно только там, где не существует ни того, ни другого, – стало быть, разве что на Марсе или на Луне.

А уж найдя Юрия, покарают показательно – то есть так страшно, что об этом лучше вообще не думать: они не прощают, если кто-то не является по их вызову.

Явиться, но без камней?.. Будет ровно тот же результат.

И с Катей как быть? Что, если и ей в этом случае уготована та же участь?

Вступить в борьбу с ними?

Проигрыш предрешен: здесь не Марс и не Луна, здесь их подданных тьмы и тьмы. И кто он против них?

Юрий задумался, кто же он теперь. Богач, лишившийся драгоценностей. Незадавшийся судья, сбежавший из суда. Столь же незадачливый генерал, в один миг потерявший всю свою армию.

Право, когда работал истопником в котельной, он стоил гораздо большего.

А на столе лежит его смертный приговор, черная метка на бумаге в косую линеечку – послание от двух беспощадных любителей квашеной капустки, которой и требовалось-то всего-навсего «полтора кила».

Ну, правда, еще пара мешочков с драгоценными камнями в придачу – тех, которых у него теперь не было.

Глава 6

«Их надо убить»

«А надо их просто убить…»

Почти всю ночь Юрий не спал, думал о том, как им живыми выкарабкаться из этой абсолютно безнадежной ситуации, но при малейшем анализе все эти планы тут же становились по-детски несерьезными. Странно, что под утро его все-таки сморило сном. Сон был тревожный, с какими-то мерзкими и страшными видениями.

Из сна вырвали именно эти слова: «А их надо просто убить…» – и Юрий, проснувшись еще не до конца, не понимал – то ли он сам их произнес, то ли их принесли первые солнечные лучи, просочившиеся в окно сквозь шторы.

И сразу стало так легко на душе! Убить! Ну конечно же, убить! Как все, действительно, просто!..

Но, оказывается, эти слова произнесла Катя.

– Да, нам надо их убить, – повторила она – то ли для него, то ли сама с собой рассуждая вслух.

Мозг наконец пробудился окончательно, и вместе с этим снова придавила тяжелым саваном безнадежность.

Катя тронула его за плечо:

– Я думала, ты уже не спишь. Слышишь, что я говорю? Просто их надо убить.

– Да, проще некуда! – скептически произнес он. – По-твоему, это так просто?

– А они что, бессмертные? – ответила она вопросом на вопрос.

Юрий промолчал. Бессмертными они, конечно, не были, эти подземные монархи, гибель тех, которые предшествовали нынешним, он однажды даже наблюдал воочию. И убили их вовсе не какие-нибудь чудо-богатыри, а обычные люди.

Она была права: их надо просто убить. Сейчас, когда рядом лежала его Катя, полная решимости, как всегда бесстрашная, все прежние сомнения куда-то вмиг улетучились и на душе вдруг стало совсем легко.

Боже, как он ее все-таки любил!.. Он прижал ее к себе и проговорил:

– Как же я жил-то без тебя, милая!

– Подожди, сейчас не время, – она отстранилась. – Встреча с ними уже сегодня, ты забыл? Надо готовиться… Ты не спрашиваешь, как мы это сделаем.

– И как? – спросил Юрий. – Имей в виду, нас там тщательно обыщут.

– А вот так! – Она вскочила с кровати и, даже не накинув халатика, выпорхнула в другую комнату. Вернулась через минуту с двумя дорогими паркеровскими авторучками в руках. – Вот этими штуками и убьем.

Юрий не смог сдержать улыбки.

– Перо в глаз всадишь? – спросил он.

– Зря улыбаешься. Во-первых, твой вариант тоже осуществим: если ты помнишь, у одного из них глаз на животе, дотянуться не так уж трудно.

– Да нам не дадут к ним даже приблизиться, – возразил он.

– Ты меня не дослушал… А во-вторых, это и не потребуется. Вот, посмотри…

Она разобрала одну авторучку, и из нее вывалился мелкокалиберный патрон.

– Это мне в Лондоне дали на всякий случай. Стреляет, правда, не бесшумно, зато с сильным боем. К сожалению, не сможем сейчас опробовать, у меня осталось всего три патрона. Два я дам тебе, а мне и одного достаточно, я из этой штуки никогда не промахивалась. Главное – ты уж постарайся хотя бы с двух выстрелов один раз попасть.

– Ладно, как-нибудь постараюсь… – проговорил Юрий, осматривая странное оружие.

Да, возможно, с двух-то выстрелов он хоть один раз попадет… Ну а дальше что? Их обоих тут же изрубят в куски, нашинкуют, как ту самую капустку, – монархи всегда предстают в окружении своей многочисленной челяди.

Видимо, по его лицу Катя догадалась, о чем он сейчас думает.

– Будем надеяться, что нас оставят в живых, – чуть улыбнулась она.