Бабушка, которая хотела стать деревом - Маша Трауб

Если думаешь, что я забыла про то, как ты отказался от семейной могилы, то ошибаешься. Не забыла! Вот умрешь, все равно буду тебе припоминать, как не захотел с родной женой рядом лежать, а хочешь по соседству с какой-то другой женщиной! И на поминках всем расскажу, так и знай. Пусть тебе будет стыдно!

– Карина! Почему с другой женщиной? Я хочу лежать в урне, а не в могиле! И вдруг моим соседом окажется мужчина? – удивился Самвел.

– Ох, лежи с кем и где хочешь, – отмахнулась Карина.

Она то и дело поглядывала на телефон. С вечера от дочери не было никаких новостей. Ее телефон был отключен. Карина уже собиралась признаться мужу, что с его сестрой могло случиться что-то немного страшное, но тут наконец раздался звонок от Зары.

– Умерла? – ахнула Карина.

– Зачем сразу умерла? Но спасибо, что побеспокоилась, – ответила с телефона Зары Наира.

– Наира, ты жива?

– Нет, с того света тебе звоню! Карина, тебя мой брат заразил? Ты теперь тоже немножко больная на голову? – возмутилась Наира.

– Наира, я беспокоилась. Ты не улетела в Тбилиси. Гагик тебя не встретил. Что случилось? – спросила Карина.

– Случилось то, что вы вообще молчать не можете! Зачем было звонить Гагику, Аркаше? Нине и Софе? Почему решила меня проверить, а? Разве я не взрослая женщина? И ты не мой отец и старший брат, чтобы следить! Я могу делать что захочу! Хочу – пойду налево, хочу – направо! Ты хоть понимаешь, что теперь весь город только меня и обсуждает! Нет, мне, конечно, приятно, что я стала такой знаменитой, что Нина с Софой языки стерли, сплетничая. У меня такая рэпутация, что ее давно хотелось испортить! Представляешь, Нина с Софой всему городу рассказали, что это не Самвел умирает, а я уже умерла! И не просто умерла, а меня наверняка убили! Слушай, я стала звездой! О, ты бы слышала, как я им сегодня звонила и говорила, что жива! Я клянусь, прямо видела, как они в обморок падают! Так приятно было! Но ты обо мне подумала? Я женщина взрослая, сердца запасного нет. Зачем у тебя такой язык, что ты его во рту удержать не можешь?

– Наира… я за тебя беспокоилась… Что должна была делать, если ты пропала? – Карина хотела только одного: вернуться в кровать и уснуть рядом с внучкой. – Но Самвелу я ничего не сказала! Он ничего не знает!

– Каринааааа! – тут же раздался крик Самвела. – Почему я не знаю про мою сестру? Ее хотели убить? Ты знала и ничего мне не сказала? Почему я узнаю это от родственников?

– Пусть скажет спасибо, что не из телевизора! – хохотнула Наира.

– С Наирой все хорошо. Я с ней сейчас разговариваю! – крикнула в ответ Карина. – Имеет женщина право на личную жизнь, да?

– Какую личную жизнь? С кем? Я ее брат, почему не знаю? – кричал Самвел.

– Так, иди и съешь что-нибудь. Займи рот. И перестань пугать Ани своим лицом. Ты так пучишь глаза, что уже мне страшно! – встала в позу возмущенной женщины Карина. – Твоя сестра – взрослая женщина. Может, она решила массаж сделать, брови покрасить, в ванной полежать… Имеет право, да? Это тоже личная жизнь для женщины! Вы, мужчины, всегда только об одном думаете! Наира хотела побыть одна. Может, она страдает оттого, что ты решил умереть, и даже слышать никого не хочет. Может, плакала весь вечер? Ты об этом подумал? Или она обо всем тебе должна докладывать?

– Ой, как ты сейчас хорошо сказала! – Карина забыла, что не отключила золовку, и та все слышала. – Я буду так же говорить, как сейчас ты. Напиши мне потом про личную жизнь, а то я не все запомнила. И скажи моему брату, чтобы занимался своей смертью, а не моей жизнью! Так ему и передай!

– Наира, что случилось? – спросила Карина, но та уже отключилась.

Карина хотела еще спросить, как телефон Зары с утра оказался у Наиры, но Ани наконец доела печенье, и пора было ехать на работу. Карина надеясь, что дочь уже в салоне и сможет объяснить, что произошло вечером.

– Карина, я тебе совсем не нужен? – опять обиделся Самвел, который обычно довозил жену и внучку до салона.

– Что? Ты можешь нас отвезти? – остановилась Карина.

– Не могу, я должен готовить свои похороны, раз тебе нет до них никакого дела! – возмутился Самвел.

– Тогда зачем ты мне нужен? – удивилась Карина, которая, признаться, думала не о супруге, а о золовке. С чего вдруг та веселая и радостная с утра? Когда такое было? Карина силилась вспомнить, но не могла. Наира никогда не отличалась добрым и кротким нравом. Карина говорила, что Самвел и Наира перепутались, когда появлялись на свет. Наире достался жесткий мужской характер, а Самвел по натуре был мягким и нерешительным. Иначе почему он столько времени не мог определиться с кладбищем? Ну точно как женщина, которая платье выбирает. Да и в семейной жизни Самвел мог кричать, возмущаться, стучать кулаком по столу, «дэлат вид», как называла это Карина, но всегда поступал так, как уже решила жена. Именно Карина принимала все важные семейные решения, не особо интересуясь мнением супруга. Ставила перед фактом, он «нэмного дэлал вид» и соглашался. Но если Карина научилась этому с годами, пришлось взять на себя ответственность, то Наира была такой по натуре. Ей даже учиться не пришлось. Карина думала, что Тигран всю жизнь боялся свою резкую и требовательную жену. Поэтому и умер быстро и тихо, чтобы она его не реанимировала и не убила сама за доставленное беспокойство.

Карина уже была замужем за Самвелом, когда Наира позволила себе проявить слабость. Всего один-единственный раз. Детей с Тиграном у них не было. Они обошли всех врачей, объездили все монастыри, помолились всем богам, но те остались глухи к просьбе дать наследника. Врачи разводили руками – оба здоровы, видимо, несовместимость. Ни о каких других способах, кроме естественного зачатия, в те годы не знали. И всегда в этих случаях вина ложилась на женщину. Но с Наирой это не прошло. Тигран хотел развестись – отсутствие детей было железобетонным аргументом для развода. Его не то что никто бы не осудил – только бы поддержали и быстро нашли другую жену. Наира же, несмотря на молодость, никогда бы не смогла снова выйти замуж, потому что не способна была зачать ребенка. Даже если бы Тигран в новом браке не стал отцом, все равно осталась бы виноватой женщина. И ей была бы уготована та же