Самозванец по особому поручению - Антон Демченко

– Хм. – Честно говоря, до меня не сразу дошел смысл сказанного Бисмарком… Зато когда это все-таки произошло… От ступора меня удержало только то, что сил на удивление попросту не осталось. Хотя разум еще несколько минут отказывался принять факт, что вся эта история – выдумка моего же собственного шефа и государева секретаря. Вот навалили счастья, интриганы международные. Я тряхнул головой и медленно выдавил из легких ставший вдруг густым и тяжелым для дыхания воздух. – И в чем же заключается эта самая проверка, Оттон Магнусович?

– Сверим кровные метки. Видите ли, наша любезная хозяйка маркиза Эльза-Матильда также в родстве со Старицкими, хотя и весьма отдаленном. Но, это значит, что в её семье хранится кровная метка вашего… скажем так, предполагаемого рода. Если вы не возражаете, то мы можем провести сверку прямо сейчас. Это не займет много времени и наверняка снимет любые вопросы и предположения.

Это что же, здешние удальцы до генетического экспресс-анализа додумались?! Однако. Ну и черт с ним. Мне всё равно не остается ничего иного, кроме как кивнуть. А что? Если мой драгоценный шеф вкупе с не менее драгоценным государевым секретарем устроили это шоу, рыпаться бесполезно. Да и если речь Бисмарка – ложь от первого до последнего слова, и Телепнев с «Железным Феликсом» здесь не при делах, мне всё одно деваться некуда. Нет, можно, конечно, перемахнуть через перила и исчезнуть в ночи, но… Здесь же осталась Лада, куда я без нее?

– Что ж. Идемте, Оттон Магнусович, проведем эту вашу проверку и, наконец, закроем вопрос. – Я шагнул к балконным дверям, и краем глаза поймал отраженную в стекле довольную улыбку, мелькнувшую в пышных усах моего визави.

Едва мы вновь оказались в кабинете, герцог тронул лежащий на рабочем столе колоколец, и на звук тут же явился давешний молчаливый слуга.

– Позови хозяйку. Скажи, что мы ждем её в кабинете, – коротко приказал мой собеседник.

– И мою жену. Лада Баженовна наверняка уже волнуется по поводу моего отсутствия, – дополнил я, но прежде чем принять мои слова к сведению и исчезнуть, слуга дождался дозволяющего кивка от герцога. Вот так-то.

Маркиза появилась спустя лишь несколько минут, которые мы с Бисмарком провели в молчании. А вот Лада задерживалась. Впрочем, её присутствие было необязательно, а потому ждать дольше никто не стал. Едва хозяйка дома показалась на пороге кабинета, она тут же обменялась с герцогом коротким взглядом и, подарив мне вполне благожелательную улыбку, молча проплыла к одной из картин, что украшали стены комнаты. Кто бы сомневался, что за ней окажется сейф?

Из глубины вмурованного в стену хранилища маркиза извлекла небольшой пузырек с облитой сургучом и скрепленной печатью крышкой, полыхнувший в её руках слабым голубоватым сиянием. Внутри этого фиала виднелась игла, а на дне расплылось пятно некой черной субстанции, больше всего похожей на давно засохшую кровь. Так же молча Эльза-Матильда протянула этот самый пузырек мне… Покосившись на этот предмет, я вздохнул. И что мне с ним делать?

Вот только задать этот вопрос вслух не успел. Едва фиал оказался в моей ладони, как кабинет озарила ярчайшая вспышка, на миг окрасившая обстановку в синий цвет. Проморгавшись и прогнав круги, мелькавшие перед глазами, я выдохнул, в лучших традициях одного неизвестного здесь генерала.

– Что это было?

– Узы крови, князь. И ничего более, – как-то чересчур спокойно заметил Бисмарк. А вот хозяйка дома явно потеряла душевный покой. По крайней мере, платочек, которым она только что стирала пыль с ладоней, в считанные секунды оказался изорван на мелкие клочки.

– То есть это…

– Да, – резким от волнения тоном оборвала меня Эльза-Матильда. – Метка откликнулась на зов родной крови, да так, что впору предположить… Впрочем, это всё равно невозможно…

– Хм… извините, господа, но в этом вопросе я абсолютный невежда, а потому прошу объяснить, что вас так поразило. – Я постарался высказаться максимально вежливо, хотя готов был орать от бессилия и непонимания происходящего… и беспокойства, как мне показалось, совершенно не связанного с происходящим в этом кабинете действом.

Маркиза посмотрела на бледного Бисмарка беспомощным взглядом.

– Хорошо. Я постараюсь объяснить… – Вздохнул тот. – Эльза, у вас найдется пустая метка?

– Да, но…

– Согласитесь, будет проще пояснить на примере, – не дал ей договорить герцог, и женщина, кивнув, вернулась к сейфу. На сей раз, на свет был извлечен совершенно пустой пузырек. Бисмарк взял его в руки и, проколов палец иглой, закрепленной на внутренней стороне крышки, принялся выдавливать в граненый фиал собственную кровь. Одновременно герцог продолжил речь почти лекторским тоном: – На этот сосуд наложен довольно сложный набор конструктов. Одни отвечают за сохранность хранимого в фиале материала, другие направлены на прочность самого сосуда, а третьи отвечают за сличение ментального отпечатка материала внутри и… снаружи. Как только фиал будет закрыт, конструкты начнут работу. Вы видели, как отреагировала метка, оказавшись в руке нашей любезной хозяйки?

Я кивнул.

– А теперь… Эльза, будьте так добры, запечатайте фиал. – Бисмарк аккуратно передал крышку с иглой и пузырек со своей кровью маркизе, после чего легким ментальным усилием заживил место укола и, дождавшись, пока наша собеседница выполнит его просьбу, протянул ей руку. Миг, и помещение опять залило яркое синее свечение. Нужно быть идиотом, чтобы не понять смысла этих манипуляций.

– То есть, вы хотите сказать, чем больше сходство, тем ярче вспышка. Не так ли? – Вопрос, можно сказать, был задан мною для проформы.

– Именно. И судя по тому, как отреагировала на вас метка, вы принадлежите к основной ветви рода Старицких, а не просто несете в себе часть их крови, как, например, наша маркиза. – Короткий уважительный кивок в сторону явно успокоившейся Эльзы-Матильды.

– М-да. И ошибки быть не может? – протянул я, понимая, что в очередной раз попал в переплет.

– Нет. – Ответ был не менее короток, чем недавний кивок, и подразумевал абсолютную уверенность Бисмарка в своем мнении.

Но продолжить разговор нам не дали. На пороге возник уже знакомый слуга и, дождавшись дозволяющего кивка маркизы, заговорил.

– Прошу прощения. Мы не можем найти госпожу Старицкую.

В тот же миг, словно эхом его слов, в приоткрытую балконную дверь ворвался звук недалекого выстрела, и мое беспокойство, чуть притихшее от новостей, вдруг заявило о себе с новой силой. Не думая ни о чем другом, я рванул на балкон и, не обращая внимания на предостерегающий крик герцога, махнул через перила. Высота второго этажа здесь это немало, но… Брошенный под ноги конструкт и короткий перекат изрядно смягчили падение.

Дорогу я не выбирал. Несся на звук выстрела, проламываясь через кустарник, словно лось через весенний лес. Пересекая очередную тропинку, я услышал короткий, но довольно громкий вскрик из-за темнеющей впереди каменной ограды и поднажал. Не знаю почему, но я должен быть там. НЕМЕДЛЕННО!

Приказ – и якоря отпущены. Тело послушно рвется вперед, звуки смазываются, и ночная темнота словно раздвигается. Трехметровый каменный забор – ничто для находящегося в боевом трансе. Миг – и я наверху. Совсем рядом, почти подо мной раздается удар хлыста и под конское ржание стоящая под оградой карета срывается с места. Ну нет! Прыжок, длинный, на пределе возможностей… и приземление на крепкую крышу кареты. Удар по шее вырубает «водителя», и он кулем валится с козел. Хорошо. Я подхватываю вожжи и тяну их на себя. Лошади снова обиженно ржут, но замирают. Еще один прыжок – и на стенке кареты, там, где секунду назад была моя спина, появляются неровные выбоины. Звуки выстрелов отдаются в ушах басовитым рокотом.

Подшаг, рву на себя дверь кареты и влетаю внутрь, точно под ствол барабанника. Хруст ломаемой кости. Что ж ты так орешь, болезный? Открытый перелом руки не самая страшная вещь в этом мире. Удар под ключицу. Хрип и сонный вздох. Поспи. Второй тянет дрожащую правую руку к отвороту пиджака, левой прижимая к себе тело, закутанное в темную плотную ткань, из-под которого виднеется край знакомого платья. Даже не мечтай, с-сука. Улыбаюсь… и вываливаюсь из транса. От удивления. Он упал в обморок! Такого я еще не видел, честное слово.

– Экий я страшный, оказывается, – бормочу, осторожно разматывая огромный штормовик. Медицинские конструкты-диагносты срываются с моих ладоней и окутывают пребывающую без сознания Ладу. Я облегченно вздыхаю. Ничего серьезного. Разве что легкое сотрясение мозга от удара по затылку.

Поднимаю с пола знакомый миниатюрный бара-банник, подаренный мною жене, после, кажется, такого далекого, а на деле только позавчера состоявшегося похода за презентами, разряжаю его и опускаю в карман своего пиджака.

Устроив сомлевшую Ладу поудобнее на мягком диване, вытаскиваю за шиворот горе-похитителей из кареты и приложив их для профилактики ногой по почкам и сонным наговором по безмозглым «котелкам», оглядываюсь в поисках «водилы». Нашел. Подтащив тело к его, уже уложенным рядком, приятелям, в целях восстановления справедливости, также наградил урода футбольным ударом в бочину.