База-500: Ягдкоманда - Алекс Берн

— Я распорядился сразу по прибытии развернуть полевую кухню. У нас с собой молодая капуста и солонина, так что можно сделать отличный берлинский айсбайн!

— Когда это еще будет! — возразил я. — А пока можно закусить, как говорят русские: «чем Бог послал».

— Я вижу, Господь щедро отсыпал вам, — оценил Рудаков. — Шпик, свежий хлеб, огурчики… Малосольные огурчики? Отлично! А что это? Бог мой! Селедка с молодым лучком и картошечкой! А чем запивать всю эту роскошь? Бимбером?

— Специально для тебя, — объявил я, извлекая бутылку водки, — «еще довоенной» — как объяснил мне поставщик.

— Красноголовка?! Глазам не верю! — обрадовался Рудаков. Он быстро снял сургучную заливку с горлышка, ловко выбил пробку из горлышка и разлил по граненым стаканчикам водку. — За нас, Генрих! — по русской привычке провозгласил Рудаков. — За то, что нам удалось выжить и удавалось это дальше.

Мы выпили, закусили и тут же выпили по второй. На этот раз я провозгласил тост «за фюрера и нашу победу». Рудаков выпил молча и так же молча закусил. После третьей я перешел к делу.

— Батальон укомплектовали полностью?

— Практически. Но состав… Мальчики после гитлерюгенда и неотесанные мужики-фольксдойче, — пожаловался Рудаков. — Времени на обучение практически нет. Я рассредоточил оставшихся после Демянска равномерно по взводам, но… Короче, учить их придется по ходу дела. Надеюсь, мы задержимся на этом курорте, чтобы хоть немного поднатаскать новичков?

— Задержимся, — заверил я. — У нас здесь задание.

— Ловить евреев и партизан? — поморщился Рудаков.

— Нет, охранять объект, — ответил я.

— Ты серьезно? — чуть не подавился картошкой Рудаков.

— Жуй тщательней, слушай внимательней, — посоветовал я и рассказал ему о задании Баха.

— А это дело! — оживился Рудаков. — Не знаю, каков в деле Бах, но уж не хуже Айке, я полагаю! Зато реальное прямое подчинение — это замечательно! А то до сих пор мы только числились «прямого подчинения РСХА», а на деле то бросали от одного местного начальника СД к другому, а потом вообще на фронт отправили дыры затыкать и мостить своими телами дороги побед для доблестного вермахта!

— Ты здесь поаккуратнее в выражениях, — посоветовал я. — Здесь в тылу много желающих выслужиться на доносах в гестапо.

— Как я понял, мы теперь здесь сами себе гестапо, — заметил Рудаков, разливая водку по стаканам. — Давай за то, чтобы в этих лесах у нас все сложилось удачнее, чем под Демянском.

Захрустев малосольным огурцом, он спросил:

— А что здесь делает батальон малороссов?

— Они здесь проездом, так же как и мы, — ответил я. — Скоро их сменят латышские полицейские, которые прибывают сюда для ликвидации еврейского гетто. Кстати, наша легенда такова, что мы прибыли сюда для этого же.

— Легенда… — проворчал Рудаков. — Знаю я эти легенды. Прикажут помочь «товарищам по оружию»… Так и проваландаемся с евреями до осени!

— Это вряд ли, — возразил я. — У нас конкретное задание. Впрочем… приказ есть приказ! Тем более что в составе айнзатцгруппы мы уже принимали участие в антиеврейских акциях. Дело знакомое… Что тебя смущает?

Рудаков залпом выпил водку из стакана и ответил, морщась:

— Меня смущает, если можно так выразиться, расовая политика фюрера. Чем ему помешали евреи? Нам больше не с кем бороться? Коммунисты оставили здесь агентуру, польские вооруженные отряды терроризируют немецких поселенцев в Варшавском и Люблинском дистриктах и даже здесь, в Белоруссии, чувствуют себя, как дома, — ну как же, «Креси всходние», исконно польские территории! А украинские националисты, которые встретили вермахт с таким восторгом, тоже начинают уходить в леса. Ты сказал, что здесь стоит украинский полицейский батальон — и какие в нем настроения?

— Сейчас настроения нормальные, — усмехнулся я, — поскольку батальон за последние полгода дважды зачищала СД. Теперь там есть и русские, даже среди командного состава.

— Понятно, — покачал головой Рудаков. — Украинцы с энтузиазмом будут расстреливать евреев, а потом украинцев расстреляют русские. Я ведь знаю, что украинцы с таким восторгом встречали германскую армию потому, что рассчитывали на провозглашение независимой Украины. И они массами записывались в полицейские части для того, чтобы очистить территорию ИХ Украины от ненавистных им поляков, евреев и большевиков. Но теперь, когда германские войска оккупировали всю территорию, на которую претендовали «самостийники», они увидели, что фюрер не торопится провозглашать «незалежную Украину». Вот и волнуются!

— А ты чего волнуешься? — прервал я Рудакова.

— А я волнуюсь вот почему… Я и многие русские, которые сейчас сражаются на стороне Германии, пошли на это ради того, чтобы освободить Россию от власти коммунистов. А теперь, глядя на украинцев, я начинаю думать: а не сыграют ли с нами такую же злую шутку, как с этими наивными малороссийскими мечтателями?

Серьезный вопрос. Я налил водки и мы молча выпили. Затем я продолжил тему:

— Неужели ты всерьез полагаешь, что фюрер бросил на Восток цвет германской нации для того, чтобы построить там независимые государства «Украина», «Белоруссия», «Россия»? Нет, дружище! Планы не таковы. Но тебе не стоит отчаиваться по той причине, что любые планы по ходу их воплощения в жизнь неизбежно претерпевают корректировку в соответствии с требованиями реальности. Вспомни: еще год назад фюрер не хотел слышать ни о каких национальных формированиях в составе вермахта и СС. Тем не менее и вермахт, и СС включили в часть своих подразделений специального назначения лиц негерманской национальности. Возьми нашу зондеркоманду «Люблин»: на момент создания она считалась спецподразделением, укомплектованным исключительно фольксдойче из Прибалтики. Но ты, русский, уже вошел в командный состав и получил звание офицера СС. Почему? Я сумел убедить Гейдриха в разумности и необходимости этого, а Гейдрих сумел убедить рейхсфюрера СС. Но фюрера об этом, несомненно, не ставили тогда в известность. А сейчас? Легально создаются национальные полицейские формирования, — и не просто так, а с дальним прицелом включить их в состав ваффен СС! Рейхсфюрер наконец понял: рейх от Атлантики до Урала немыслим без национальных, проникнувшихся арийскими идеалами кадров. И пусть вас, славян, наши блюстители «арийской чистоты» считают «унтерменшами», но дальнейшая корректировка расовой политики в соответствии с реалиями неизбежна. И когда германская армия дойдет до Урала, многое изменится. Учитывая заслуги таких отважных бойцов, как ты, фюрер позволит вам создать российский анклав за Уралом: он все равно обещал Сибирь Японии, но я думаю, что он не будет возражать, если вы не отдадите Сибирь узкоглазым.

— Красиво написано! — ухмыльнулся Рудаков. — Только… Генрих, не кажется ли тебе, что это всего лишь твои домыслы?

— Домыслы? — уставился я на него. — А ты слышал что-нибудь о «Генеральном плане ОСТ»? Когда я в качестве руководителя зондеркоманды проходил инструктаж перед вторжением в Польшу, то уже тогда мне недвусмысленно сообщили, что генерал-губернаторство должно стать всего лишь резервуаром рабочей силы, для чего следует устранить польских лидеров и процедить молодежь. Ты помнишь, как мы расстреливали поляков, занесенных в списки «руководителей»? Таким образом мы должны были уничтожить как народности поляков, украинцев, белорусов, горалов, евреев, кашубов, лемков… Ну, польских руководителей мы отстреляли довольно быстро, сейчас настала очередь евреев. А украинцы оказались в рядах вспомогательной полиции. И, несмотря на их забавный, но весьма раздражительный национализм, украинские батальоны живут! А почему? Потому что рейхсфюрер поменял правила игры и дал указание об «онемечивании» указанных народов. Теперь польским детям, лишенным родителей, не позволяют просто умереть с голоду, а отбирают среди них голубоглазых блондинов и отправляют в немецкие семьи, в основном в семьи немецких членов СС! Разве это не есть убедительный пример положительной трансформации расовой теории? В скором времени и русских детей начнут отправлять на онемечивание. Более того, рейхсфюрер надеется сделать восточные земли местом дислокации СС, которые станут непреодолимой преградой между диким Востоком и цивилизованной Европой. И естественно, что русские и украинцы, проникшись германским, — то есть общеевропейским духом, — встанут на пути между Европой и варварским Востоком. И имя этой стене — орден СС! Главное — выгнать евреев, как главный дестабилизирующий фактор Европы!

— Да куда же вы их выгоните? — удивился Рудаков, опустошая очередной стакан бимбера. — Есть ли такое место?

— Палестина! — торжественно сообщил я. — Их историческая родина!

— Да, разумеется. Но там сейчас заправляют англичане, — заметил Рудаков. — И на хрена им там евреи, если они давно уже договорились с местными арабами?