Черная кошка в темной комнате - Михаил Март

– Вы еще не все знаете, Вербицкий. Только что я убила свою дочь и подожгла дом. Моим сообщником был мой бывший муж Геннадий Краснопольский. Он едет впереди, метрах в трехстах от нас. Но вся вина на мне, он играл роль мальчика на побегушках.

Вербицкий взял рацию и связался с майором Кулешовым.

– Задержите мебельный фургон. Он сейчас подъедет к вашему посту у развилки, и доставьте водителя с машиной в управление.

* * *

На выезде на главную трассу фургон был остановлен. Геннадий занервничал. К машине подошли капитан и майор.

– Начальник уголовного розыска майор Кулешов.

– Я что-нибудь нарушил?

– Нет, вы ехали по правилам. Вы задержаны по другим причинам, их вам объяснят в управлении.

– Ради бога, я ни в чем не виноват.

– Разберемся. Капитан, остаетесь за меня, я буду сопровождать фургон. Смотрите в оба.

– Понял, товарищ майор.

– Будете следовать за моей машиной, – сказал Кулешов водителю фургона и сел в стоящую впереди патрульную машину с мигалками.

* * *

Ксения увидела стоящий у обочины фургон и двух офицеров, разговаривающих с Геннадием. Майора она узнала. Подумала: «Добился своего парень, теперь пойдет на повышение».

– У вас есть с собой оружие, Ксения Михайловна? – спросил Вербицкий.

Ксения достала револьвер и передала следователю. Тот откинул барабан.

– Одна гильза стреляная. Вы стреляли из этого оружия?

– Нет. Я украла его у Огородникова Игоря Трофимовича.

– Да, да, наслышан, он уже однажды вас подставил. Пять лет назад. Огородников написал заявление следователю Попову, когда были выявлены номера в гостинице, где производилась съемка порнографического характера. Аркадий Попов знал, где его снимали и с кем. Но Огородников пленок не имел. Тут в дело вступил Чебрец. Он пообещал Попову достать компромат в обмен на опознание трупа его жены. Не успел, сам стал жертвой, и Попов остался ни с чем. Спустя год ваша дочь принесла ему копию видеопленки и потребовала признать Ксению Чебрец живой. Помимо всего она пригрозила обратиться к деду, вашему отцу, и добиться эксгумации тела. Тут Аркадий сдался. Олесю кто-то хорошо готовил, все ее операции блестяще продуманы. В пятнадцать и даже двадцать лет так не спланируешь, нужен большой жизненный опыт и материальная независимость.

Вербицкий замолчал и долго смотрел в окно.

– Что со мной сделают? – спросила Ксения.

– Вот к какому выводу я пришел. Трудно объяснить, но я все больше убеждаюсь, что материалы этого сложного дела дают мне некоторые основания для компромисса, чтобы сохранить светлую память о моем учителе, вашем отце. Но вы в любом случае не можете рассчитывать на свободу.

– Значит, вы признали меня как Ксению Чебрец.

– После гибели Кирилла Чебреца какая-то женщина посещала в зоне Геннадия Краснопольского. Свидание не разрешили, встреча не состоялась, но на зоне перехватили записку, она есть в деле. «Извини, глаза переделать так и не удалось!» Скорее всего, речь идет о глазах на портрете. Кирилл Чебрец писал портрет с натурщицы, а не с жены. У вашей двойняшки были синие глаза, но у лежащего в гробу покойника цвета глаз не увидишь. Экспертиза установила, что портрету более пяти лет. Есть и заключение патологоанатомов – похоронена женщина с синими глазами.

– Чебреца убила я?

– Вот некоторые факты. Дом подожгли примерно в пять утра, а ваше тело, висящее над пропастью, обнаружили около шести. Кровь на одежде была уже запекшейся. Если вас оглушили и сбросили в пропасть, то сделали это до пяти утра, поэтому я не думаю, что именно вы поджигали дом. Что же касается картин…

– Моя дочь все эти годы не спускала с меня глаз, – перебила Вербицкого Ксения. – Она могла их вывезти из дома Чебреца.

– И устроить поджог.

– Теперь она нам уже ничего не скажет. Я ее убила. Так что же все-таки меня ждет?

– Ксения мертва. Есть могила и свидетельство о смерти. Я веду дело Лилии Расторгуевой, подозреваемой в убийстве. Эта женщина существует. Она сидела в тюрьме и у нас есть отпечатки ее пальцев. Получается, что Ксения – миф, а вы Лилия Расторгуева.

– Я уже говорила, что знаю имя убийцы, видела его паспорт и была свидетелем убийства Валентины Моргуновой.

– Да, я понял. Мы все тщательно проверим. С вашим адвокатом вы можете отделаться легким испугом. Если хотите доказывать, что вы Ксения Чебрец… Ей грозит серьезный срок.

– У меня нет адвоката.

– Почему же? Ваш муж. Вадим Расторгуев. Завтра он обещал быть в управлении на первом допросе. Очень порядочный человек. А главное, он вас очень любит. Не советую отказываться от его помощи. Этот человек всячески старается оберечь вас. Он отказался признать, что найденные у вас акции украдены.

– Я только что совершила убийство. Геннадий Краснопольский, мой бывший муж, принимал в этом участие. На это вы тоже готовы закрыть глаза?

Вербицкий достал из кармана фотографию.

– Этот?

– Да. И он во всем признается.

– Сомневаюсь. Этого человека зовут Егор Каморный. Врач психиатр. Он был вашим лечащим врачом, когда вы лежали в психиатрической больнице пять лет назад. А Геннадий Краснопольский был реабилитирован через год после вашей мнимой смерти, когда были признаны следственные и судебные ошибки, но на свободу он не вышел, умер в лазарете.

* * *

Милицейская машина и фургон въехали на стоянку у аэропорта. Шофер фургона открыл задние дверцы. Из салона, набитого картинами, спрыгнула на землю Олеся.

– Чуть не задохнулась.

К ним подошел майор Кулешов:

– С прибытием, принцесса.

– А где папа?

Кулешов указал на стоящий в нескольких метрах лимузин и предупредил:

– На самолет не опоздай!

Потом повернулся к Егору:

– Ну что, в путь. Выдержишь ночь за рулем?

– Без проблем. Кстати. Револьвер, из которого ты шлепнул своего начальника, в сумочке Ксении. С ее отпечатками, разумеется.

– Шеф знал, что она клюнет на приманку, так оно и получилось. Поторапливайся, Олеся тебя обгонит на самолете и успеет выспаться. Слух уже прошел, теперь все стадо иностранцев поедет за вами на новый вернисаж. Там уже не придется суетиться и оглядываться по сторонам.

Каморный закрыл дверцы фургона.

– Жаль бабу. Теперь сядет надолго.

– Ты о Ксении?

– А то о ком же.

– С психами трудно предугадать результат. Перелечил.

– Зато надежно. Она своего прошлого уже никогда не вспомнит.

– Не думаю, что ты остался в накладе. За такие бабки можно и из черта ангела сделать. Будь здоров, доктор.

Глядя вслед отъехавшему фургону, Кулешов облокотился на капот своей патрульной машины и закурил, поглядывая на лимузин.

Олеся крепко сжимала в объятиях Огородникова, отец поглаживал ее по волосам.

– Ну-ну, доченька, все уже позади, теперь ты из принцессы превратилась в королеву. Как все прошло?

– Как и планировалось. Сняла с окна фальшь-решетку, Егор подставил лестницу. Спустилась, запрыгнула в фургон, и все.

– Молодец.

– А эта дура самолично сожгла свою единственную собственность. Теперь она бомжиха, у нее ничего не осталось. Красивый был дом.

– Теперь ее ждет казенный дом. На долгий срок.

– Туда ей и дорога. Прожила бы хоть года два, за этот срок я успею продать все картины.

– Тебе надо торопиться, опоздаешь на рейс. Твою новую квартиру уже обставили, мэр лично вручит ключи. Вещи я переправлю позже.

– Что бы я без тебя делала?

– Я твой отец, и моя обязанность беречь свое дитя.

– Я боялась, что Ксения тебя узнает, ведь вы прожили вместе больше десяти лет.

– Ее мозги никогда не просветлеют. Я бросать ее не собирался, она сама все решила. Пришло время расплаты. Ну а теперь беги.

Они поцеловались.

– Как приеду, позвоню, – крикнула Олеся и побежала к терминалу.

Теперь Кулешов осмелился подойти к хозяину.

– Ну что? – глядя дочери вслед, спросил Огородников.

– Вербицкий взял ее по моей наводке.

– Отлично.

– На второй этаж мы подбросили труп одной шлюхи. Рост совпадает с Олесиным, и возраст тоже. По головешкам ни за что не опознают.

– Хорошо работаешь! Быть тебе начальником управления. Но не пыжься, теперь ты займешься киносъемкой, других вариантов у меня нет. Тут нужен очень надежный человек.

– Даже когда я генералом стану?

– Ты начинал десять лет назад лейтенантом, будешь снимать и генералом. Звезды на погонах роли не играют. Для деликатной работы мне нужны свои люди. Двадцать процентов с прибыли – бешеные деньги. Завтра получишь все пленки-оригиналы, теперь ты ими будешь торговать. Мэр тоже у нас в кулаке. Далеко пойдешь, майор.

* * *

Беседа продолжалась в кабинете следователя.

– Подполковник Петраков представился вам частным сыщиком? – спросил Ксению Вербицкий.

– Да. Я была им очень довольна. Он распутал бы клубок до конца.

– Его застрелили из револьвера, который вы мне отдали. Не думаю, что вам была выгодна его смерть.