Юрий Никулин - Иева Пожарская

Много лет спустя, в 1997 году, жена того самого Василия Петухова написала Юрию Владимировичу письмо, в котором просто сообщила, что ее муж воевал вместе с ним. Но после войны Юрий Никулин получил шесть писем от родных разных Петуховых, и каждый раз выяснялось, что речь шла не о том солдате, с которым они воевали вместе. Никулин ответил жене Петухова, но во избежание ошибки попросил сообщить, в какой части служил ее муж, какого был роста, что написано в его военном билете, когда они поженились, где он работал. Получив ответ, Никулин понял, что действительно на этот раз его нашла жена именно его фронтового друга. Правда, уже не жена, а вдова. Василий Петухов ушел из жизни через 14 лет после войны, когда ему исполнилось всего 37. Жил он в родном поселке Жуковка Брянской области. Раньше эти места входили в Смоленскую область, то есть с Никулиным они даже были земляками.

«Уважаемая Евдокия Дмитриевна! — писал Юрий Владимирович в 1997 году. — Как же я расстроился, получив ваш ответ на мое письмо, в котором вы написали, что ваш покойный муж действительно оказался моим фронтовым товарищем. Расстроился и огорчился очень по причине, что все годы, пятьдесят с лишним лет я вспоминал его, как и многих других, с кем служил и дружил. Вот два человека — ваш Василий и Павел Светлов остались для меня потерянными…

В моем альбоме есть два снимка, где мы снялись всем отделением разведки, командиром которого я был. Фотография очень темная, и вряд ли ее смогут переснять. А вот фотография, где мы с Васей, — сохранилась. Я ее отдам переснять и пошлю вам и вашим детям… Василия мы, все разведчики, звали Пеша. Это ласковое прозвище. Мы все очень любили его. Он был отличным солдатом, исполнительным и бесстрашным, верным товарищем… Идут годы, и уходят из жизни мои друзья-однополчане. В 1982 году умер в гор. Кондрово Володя Бороздинов, умер и командир связи нашего взвода Ефим Лейбович. с которым мы в нашем дивизионе впервые выступили на концерте. Наверно, это и определило после войны мою профессию клоуна…»

Прочитав это письмо, разглядывая старую фотографию с войны, маленькая внучка Василия Петухова спросила у своей бабушки: «Скажи, а кто герой — Никулин или дедушка?»

Та ответила: «Все герои. Видишь, гимнастерки и фуражки у всех одинаковые»…

День 7880-й. 14 июля 1944 года

А война все шла и шла… Ночью 14 июля 1944 года под Псковом 1-я зенитная батарея заняла очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения связи сержант Лейбович со своими подчиненными протянул телефонную линию от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Никулин же и другие бойцы во главе с командиром взвода подготовили данные для ведения огня. Казалось, все идет хорошо. Но только Юра залез в землянку немного поспать, как его вызвал комбат Шубников. Оказывается, связь с наблюдательным пунктом прервалась, и Шубников приказал немедленно устранить повреждение.

Из воспоминаний Юрия Никулина: «Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозваниваем линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода. Шлямин быстро срастил концы, можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова.

Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда, совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю.

Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец утихло. Поднялся и вижу, как неподалеку из траншеи выбирается Шлямин. Рудакова нигде нет. Громко стали звать — напрасно.

В тусклых рассветных сумерках заметили неподвижное тело возле небольшого камня. Подбежали к товарищу, перевернули к себе лицом:

— Саша! Саша! Что с тобой?

Рудаков открыл глаза, сонно и растерянно заморгал:

— Ничего, товарищ сержант… Заснул я под '"музыку"…» До чего же люди уставали и как они привыкли к постоянной смертельной опасности…

* * *

На 1-й батарее скопилось много немецкого обмундирования — касок, гимнастерок, брюк. Зенитчики собирали их по мере продвижения на новые огневые позиции для всяких хозяйственных нужд. Когда бойцы расположились на очередной короткий отдых в одном лесочке, Никулин решил пошутить. Надел немецкую каску, шинель, очки, взял немецкий автомат и пошел через чащу в ельничек, где повар батареи варил кашу на завтрак, энергично мешал что-то черпаком в котле. Никулин раздвинул кусты метрах в десяти от него и, высунув лицо в очках, произнес: «Ку-ку». Повар посмотрел на него и замер… Юра опять: «Ку-ку» — и молча поманил его пальцем. Кашевар опустил черпак в котел и, небрежно запев: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля», тихонько сделал несколько шагов от котла в сторону, а потом как прыгнул в кусты! И исчез.

Это случилось утром. Весь день повара не могли доискаться — кашу бойцы доваривали сами, да и обед тоже. Вечером вернулся, и все его спрашивают, где он был, что случилось, почему и куда он исчез. Он отвечал, что, мол, ходил за продуктами, искал барана. Сколько и кто бы его ни пытал, он никому правды не сказал. Юра не выдержал, подошел к нему и спрашивает:

— Уж не попал ли ты к немцам, а?

Повар промолчал. Из воспоминаний Юрия Никулина: «Когда я эту историю рассказал своим разведчикам, они от души хохотали. Только старшина выслушал меня и глубокомысленно заметил:

— Ну, повезло тебе, Никулин. Будь он не трус, взял бы свою берданку да как дал бы тебе меж глаз… И привет Никулину! Ку-ку…»

А солдаты все шли — с востока на запад, с востока на запад…

Летом 1944 года часть остановилась в Изборске. Ефима Лейбовича, Никулина и еще троих разведчиков отправили на полуторке в соседнюю деревню. В машине лежали катушки с кабелем для связи и остальное боевое имущество. Немцы, как сказали бойцам, из этих мест уже бежали, и поэтому Никулин и остальные спокойно ехали по дороге. Правда, заметили, что по обочинам лежат люди и почему-то машут им руками, но не придали этому никакого значения. Въехали в деревню, остановились и вдруг поняли: в деревне-то стоят немцы! Что делать? Винтовки лежат под катушками. Чтобы их достать, нужно разгружать всю машину, а немцы с автоматами уже бегут к ним. Юра с товарищами мигом спрыгнул с кузова и бегом в рожь. Что их спасло? Наверное, немцы тоже чего-то не поняли. Может быть, издали они приняли наших бойцов за своих, потому что один немец долго стоял еще на краю поля и кричал вдаль:

— Ганс, Ганс!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});