Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

– Да, сэр, – пробормотала Гермиона, и ее глаза испуганно распахнулись от легкой боли, когда рука Снейпа скользнула по спине вниз и, нащупав основание пробки, послала волну магии, заставив ее ощутимо вырасти в длину и ширину.

– Все в порядке? – поинтересовался он, изучая выражение ее лица ничего не выражающим взглядом.

– Да, сэр, – простонала Гермиона, пытаясь неосознанно двинуть бедрами, чтобы потереться набухшими складочками плоти о жесткую ткань его джинсов.

Снейп снова заставил ее откинуться спиной на его руку, а второй рукой погладил ее живот и, сместившись ниже, раздвинул мокрые большие губы, отыскав изнывающий клитор. Палец невесомо коснулся его и замер, а черные глаза с академическим интересом в это время следили за выражением лица задрожавшей всем телом Гермионы. Ее рот открылся в безмолвном крике, а рука вцепилась в футболку Снейпа, грозя порвать плотную ткань.

– Пожалуйста, сэр, – вырвалось у нее, прежде чем она успела подумать о чем-либо, и тут же была безжалостно сдернута с его колен.

– На сегодня сессия окончена, – равнодушно произнес Снейп, вставая. – Когда немного остынешь, приходи в кабинет, я вытащу пробку. Мне все равно, как и где ты сегодня кончишь, но в моем доме никакого оргазма, ни здесь, ни в ванной. Тебе все ясно, Гермиона?

– Да, сэр, – пролепетала она дрожащим голосом, желая, чтобы он поскорее ушел и оставил ее одну. Сейчас она почти ненавидела его, по колено залитая собственной смазкой, перевозбужденная и до безумия, до боли в животе желающая кончить. Как только хлопнула, закрываясь за ним, дверь, Гермиона скорчилась на полу, дрожа от захлестнувших ее эмоций. Злые слезы навернулись на глаза, и она впилась ногтями в ладонь, чтобы не заплакать. Только не здесь. Уже несколько лет никто не видел ее слез, и один оргазм не был поводом показывать свою слабость. Нужно было подчиниться. Он ее Верхний. Она сама его выбрала. Сама отдала себя ему, и теперь будет подчиняться его воле. Снейп и только Снейп будет решать, когда и сколько ей кончать на сессиях.

Эта мысль ее успокоила и принесла умиротворение взбунтовавшейся душе. Возбуждение потихоньку отступало, так и не сумев взять ее тело под контроль и признавая собственное поражение, и мысли стали постепенно проясняться. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Гермиона поняла, что готова выйти к Снейпу.

Он ждал ее в кабинете за столом, снова читая ту же газету, что и в начале встречи, будто никакой сессии не было, и Гермиона тряхнула головой, отгоняя безумную мысль, что всё это ей привиделось. Но высыхающая на бедрах липкая смазка и терпкий аромат похоти, исходящий от нее, были вполне реальны.

Водоворот черных глаз захлестнул ее, когда она подошла ближе, заставляя нерешительно остановиться. Снейп с предельным вниманием изучал ее лицо, а затем, словно обнаружив что-то на нем, едва заметнул кивнул собственным мыслям и сухо произнес:

– Встань на четвереньки посреди комнаты спиной ко мне, – и дождавшись, когда она выполнит приказ, добавил: – Спину прогнуть, задницу выше.

Радуясь, что он сейчас не видит ее покрасневшего от стыда лица, Гермиона уткнулась в сложенные перед собой руки, стараясь не думать о том, как много унижений пережила за сегодняшний вечер. А особенно о том, насколько ей это понравилось.

В полной тишине потрескивал камин и едва слышно гудела лампа на потолке, но вдруг послышался шорох перелистываемых страниц, и Гермиона поняла, что Снейп продолжил чтение, пока она стояла перед ним, выставив напоказ мокрую промежность и основание торчащей между ягодицами анальной пробки. Утихшее было возбуждение снова всколыхнулось в ней, а клитор заныл, требуя ласки. Она тяжело задышала и закусила губу, пытаясь успокоиться и подумать о чем-то другом, кроме своей унизительной позы и взглядов, которые Снейп наверняка бросал на нее.

Казалось, эта пытка продлилась вечность, прежде чем до нее донесся шорох складываемой газеты, стук отодвинутого ящика стола и тихие шаги. Но прикосновение прохладной руки к горящим ягодицам все равно оказалось неожиданностью, и Гермиона вздрогнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Очень красиво, – сказал Снейп, и в его голосе ей почудилась ласка. – Ты отлично справилась сегодня. Позволь я вытащу пробку. Расслабься, возможно, будет немного больно.

– Да, сэр, – выдохнула Гермиона, сраженная этой внезапной нежностью в его голосе.

Пальцы Снейпа потянули за основание пробки, медленно преодолевая сопротивление упрямых мышц, и наконец она выскользнула вся, оставив после себя ощущение пустоты. Гермиона выдохнула, прислушиваясь к его шагам, которые сначала удалились в сторону, а затем вернулись к ней.

– Вставай, я помогу тебе, – сказал Снейп и просто вздернул ее наверх, когда она неловко завозилась на полу, пытаясь справиться с затекшими руками. – Иди ко мне.

Он притянул ее к себе и обнял, позволив уткнуться лицом ему в футболку, а его рука ласково гладила ее волосы.

– Хорошая девочка, – вдруг шепнул Снейп, и она сжалась в его руках, снова чувствуя накатывающиеся на глаза слезы. – Расслабься. Больше не будет боли. Ты со всем справилась.

Он мягко оторвал ее от себя и, взяв за подбородок, заставил посмотреть на него. Гермиона сглотнула подступающие слезы и, часто моргая, встретила его взгляд. Лицо Снейпа как обычно ничего не выражало, будто кто-то другой, а не он только что шептал ей ласковые похвалы, но смотрел он не строго, а с необычной мягкостью. Но затем, словно не найдя на ее лице то, чего искал, он выпустил ее из объятий и отошел к столу.

– Спасибо, сэр, – запоздало проговорила Гермиона, стараясь не обращать внимания на чувство острого разочарования от того, что он отпустил ее так быстро.

– Не за что, мисс Грейнджер, – ответил он, снова усаживаясь в кресло и доставая свою газету. – Иди в душ. Увидимся в следующую субботу. И возьми пробку, она тебе пригодится дома.

Он кивнул на лежащую на журнальном столике пробку, уже очищенную заклинанием, и уткнулся в газету, давая понять, что разговор окончен. Гермиона молча забрала игрушку и вышла из комнаты. На этот раз ей и впрямь хотелось принять душ, а не обойтись наскоро магией и сбежать. Нужно было смыть с себя полузасохшую смазку, к тому же прохладная вода помогла бы ей окончательно прийти в себя после несостоявшегося оргазма, отголоски которого все еще отдавались между ног.

Стоя под упругими струями душа, Гермиона с удовольствием смывала с себя последствия сессии, наслаждаясь блаженной пустотой в голове и затишьем в собственном теле, больше не выматывающим ее требованиями немедленных ласк. Конечно, позже дома она непременно кончит, вставив в задницу пробку и прокручивая в голове все произошедшее: каждое сказанное Снейпом слово и каждое испытанное ею от этого ощущение, но сейчас ей пока что не хотелось ничего. Только блаженной неги и расслабления от окутывающей тело чуть теплой воды.

Когда она вышла в кабинет в поисках своей сумочки и пальто, Снейпа там уже не было, и Гермиона вздохнула с облегчением, что не придется неловко прощаться с ним. Видимо, он специально ушел, чтобы дать ей возможность спокойно собраться.

Внизу в баре уже тоже никого не было: очевидно, время перевалило далеко за полночь. В зале горела одинокая лампочка, и Гермиона обрадовалась, что не придется пользоваться Люмосом – вдруг Мэтт все еще был где-то здесь. Снейп явно оказался бы недоволен, если бы она случайно продемонстрировала бармену-маглу магию, и сюда нагрянула бы толпа обливиаторов из Министерства. А выйти через черный ход, как в прошлый раз, она не могла: Снейп предупредил, что обычно там было заперто.

Входная дверь была странно теплой и по-доброму скрипнула, словно прощаясь, когда Гермиона толкнула ее, выходя на улицу. Снаружи было очень холодно, и ледяной воздух тут же схватил за щеки и мгновенно проник в рукава пальто, выгоняя тепло «Агонии», которое Гермиона вынесла с собой под одеждой. На узкой улочке не было ни души, насколько позволяли разглядеть светящаяся вывеска бара да бледная луна – единственные, кто пытался рассеять окутавшую город кромешную темноту. Несмотря на это Гермиона дисциплинированно направилась к узкому проулку между домами, который являлся гарантированно безопасной точкой трангрессии. Ей не хотелось, чтобы из-за глупой беспечности ее кто-то увидел, и сюда прибыли «чистильщики» из Министерства, которые точно положили бы конец ее недавно обретенным отношениям с Верхним.