Вкус подчинения (СИ) - "StilleWasser"

Задумавшись о том, с каких пор она так дорожит отношениями со Снейпом, Гермиона упустила момент, когда из темноты соткались мужские фигуры, неслышно приблизившиеся к ней сзади. Погруженная в свои размышления, она лишь тихонько охнула от сильнейшего удара по голове, и тьма хлынула внутрь нее, затопляя сознание.

Комментарий к 6.

Мои контакты:

https://vk.com/stillewasserfanfiction

https://author.today/u/stillewasser/

https://archiveofourown.org/users/StilleWasser

https://www.instagram.com/stillewasserfanfiction/

https://t.me/stillechilling

https://t.me/snapeverse (Telegram канал по снейджеру)

Буду благодарна вам за поддержку моего творчества 4274 3200 6126 3383 (Сбер)

========== 7. ==========

– Очнулась, куколка? Не вздумай верещать, снова вырублю. Сейчас придет Джонни и займется тобой, так что лучше тебе быть посговорчивей и больше ему не грубить. Он и так психанул после прошлого раза. Поэтому ты здесь. Не нужно переходить дорогу людям Макса.

Голос говорившего был на удивление красивым, низким, с легкой хрипотцой. И слова он произносил правильно, не растягивая и не проглатывая окончания, как часто делают уличные хулиганы. Из-за этого создавалось обманчивое ощущение, что никакой опасности не было, но Гермиона все равно повременила открывать глаза, желая хоть немного оттянуть миг, когда нужно будет взглянуть врагу в лицо.

Ей было нехорошо. Желудок безжалостно сжимали и выкручивали спазмы, и тошнота подкатывала к горлу. Перетянутые за спиной руки онемели, а шея болела из-за неудобного положения, в котором она пролежала… сколько? Гермиона поняла, что не знает, как долго провела без сознания, с тех пор как на нее напали всего в нескольких метрах от «Агонии». И где она сейчас находилась? Кажется, пора было открыть глаза и, как всегда, быть храброй.

Глаза резанул свет, и новая волна тошноты обожгла горло, но Гермиона не хотела показывать слабость: уличные бандиты словно дикие звери, они не должны были почуять страх. Тупая боль в затылке цепкими щупальцами обхватывала всю голову, и помещение качнулось перед глазами, как будто она лежала на палубе корабля, попавшего в бурю. Сумев кое-как обуздать взбунтовавшийся организм, Гермиона обвела взглядом место, в которое попала. Небольшая грязная комнатка походила на заброшенную подсобку какого-то завода: в углу притулился шаткий столик и пара стульев, на стене висело потрепанное расписание смен с фамилиями бригадиров, крупно выведенными разными почерками, а на тумбочке в дальнем углу пылился дешевый электрический чайник, покрытый пятнами копоти, будто кто-то пытался вскипятить его на открытом огне. Гермиона лежала в дальнем углу, напротив входа, где похитители бросили ее, не озаботившись даже кинуть на ледяной пол какую-нибудь тряпку. Холод уже давно пробрался сквозь красивое, модное, но не слишком плотное пальто, и мелкая дрожь время от времени пронзала все тело.

Стоящий спиной у стола мужчина резко развернулся и направился к ней. Тяжелые грязные ботинки остановились прямо перед лицом, а рукав пальто затрещал, когда в него жадно вгрызлось лезвие ножа.

– Не дергайся, куколка, ты же не хочешь, чтобы я тебя продырявил насквозь, – пробормотал мужчина, хватая Гермиону за руку и задирая рукав платья. Она скосила глаза, и от увиденного ее охватил холодный ужас: это был один из двух подручных Джонни, того самого бандита, который явился в «Агонию» в тот вечер, когда Драко впервые привел ее туда. В отличие от своего дружка, сразу принявшегося тогда разорять бар, этот просто молча обходил помещение, заглядывая во все углы. Он был самым высоким и широкоплечим из них, жесткое лицо с квадратным подбородком обрамляла щетина, простая черная шапка скрывала волосы, а на черной кожаной куртке виднелись потертости и пара разрезов от ножа. Несмотря на то что Джонни явно был главным в их тройке, этот выглядел опытнее и опаснее, и из всех них именно с ним Гермиона предпочла бы не сталкиваться лицом к лицу.

– Нет! – хрипло воскликнула она, забившись на полу и пытаясь скинуть со своего локтя жесткую ладонь мужчины, который в другой руке держал опасно блеснувший острой иглой шприц с прозрачным содержимым. – Импедимента!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С оглушительным хлопком на потолке у входа взорвалась одна из двух лампочек, усеяв пол мелкими осколками. Палочка лежала в расширенном заклинанием кармане пальто, и коварная магия решила без нее не слушаться напуганную, не успевшую толком сконцентрироваться Гермиону.

– Что ты там болтаешь, крошка? Иностранка что ли? – усмехнулся мужчина, на которого явно не произвели никакого впечатления ее невнятные выкрики, не связанные, по его мнению, с лампочкой. Он недрогнувшей рукой вогнал ей в сгиб локтя иглу, пуская неведомую жидкость струиться по вене. – Вот так, расслабься. Скоро станешь совсем послушной, и, может быть, Джонни даже не испортит твою мордашку своими кулачищами.

– Что это? – прошептала Гермиона, пока не чувствуя в себе никаких изменений. – Что ты мне вколол?!

Скулу обожгло резкой болью, а голова бессильно упала на пол, глухо стукнувшись о грязные доски. Сжав зубы и затаив дыхание, Гермиона ждала следующего удара, но его не последовало.

– Ты заткнешься или врезать посильнее? – грубо спросил мужчина, и она подняла на него полный ярости взгляд, пытаясь сосредоточиться на заклинании. В идеале было бы вырубить его, пока не пришли остальные, а затем избавиться от перетягивающих руки веревок, и Гермиона попыталась сосредоточиться на заклинании Ступефай, но удалось лишь усилить и без того жуткую головную боль. Безуспешно пытаясь воззвать к магии, она упустила момент, когда в ушах зашумело, а перед глазами снова все поплыло. Тело против воли расслабилось и обмякло, стало хорошо и спокойно, и последние попытки сотворить беспалочковое заклинание растворились в окутавшей ее блаженной неге. Где-то на краю сознания все еще билась мысль об опасности и необходимости срочно действовать, но сладкое отупение не позволяло сконцентрироваться. Веки налились свинцовой тяжестью, потянуло в сон, и только ходящий по небольшому помещению мужчина приковывал к себе взгляд и не давал окончательно отключиться.

Хлопнула дверь, и Гермиона двинула головой, лениво повернувшись в ту сторону. Одурманенный мозг нехотя идентифицировал вошедшего как второго дружка Джонни, который в прошлую их встречу разорял стойку с дорогим алкоголем в баре. Он был ниже своего подельника и выглядел тощим и угловатым рядом с его мощной фигурой. Изжелта-русые волосы в беспорядке спадали на лицо: они явно слишком давно не знали ни шампуня, ни ножниц. Темно-синие спортивные штаны и легкая футболка не соответствовали погоде, но возможно, он оставил куртку где-то в соседнем помещении.

– Чо это она, Боб? – противно чавкая жвачкой, спросил он, кивнув в сторону лежащей в дальнем углу Гермионы. – Ширнулась?

Он мерзко заржал, вразвалочку направляясь к ней.

– Чо как, детка? – спросил он, за волосы поворачивая голову Гермионы к себе. – Ротик рабочий? – грязные пальцы мазнули по губам, несмотря на отупение, вызвав тошноту. – Джонни тебя туда скоро выебет.

Он снова заржал, отпустив волосы и уронив ее голову на пол. На короткий миг Гермионе показалось, что череп треснул, а приступ адской боли заставил крепко зажмуриться и надеяться, что она сможет это пережить. Введенный ей препарат, чем бы он ни был, совсем не обезболивал, и она скорчилась на полу, тихонько застонав.

– Ты что это там, Зак? – прорычал здоровяк Боб откуда-то из окружающего пространства, казалось, тоже заполненного болью. – Руки убери! Джонни это не понравится!

Приступ закончился так же быстро, как и начался, и Гермиона мутным, будто помещенным в аквариум с загаженными стенками сознанием поняла, что руки Зака шарят у нее под пальто, сжимая грудь резкими вороватыми движениями, словно он хотел урвать как можно больше, пока не отняли игрушку.

– Да ладно, чо ты, Боб, я только титьки помацаю, Джонни не обломится поделиться девкой, – отозвался он, явно пытаясь нащупать сквозь одежду сжавшиеся от ужаса и омерзения соски. Внезапно похотливые руки исчезли, и Зака смело в сторону одним резким рывком.