Горькие силлогизмы - Эмиль Мишель Чоран

факт рождения, как подсказывает здравый смысл, я набираюсь смелости пятиться все дальше назад, отступать к некоему неведомому началу, скользить от истока к истоку. Может быть, в один прекрасный день мне удастся дойти до настоящего истока. Тогда я отдохну или окончательно сдамся.

* * *

Икс нанес мне оскорбление. Я почти собрался дать ему пощечину. Но, поразмыслив, воздержался.

Кто я? Какое из моих «я» истинно – то, которое реагирует немедленно, или то, которое идет на попятную? В первой реакции всегда проявляется энергия; во второй – вялость. То, что принято называть «мудростью», в сущности есть не что иное, как «плод размышлений», то есть отказ от первого побуждения к действию.

* * *

Если привязанность есть зло, то причину этого следует искать в возмутительном факте рождения, ибо родиться на свет – это и значит привязать себя к нему. Следовательно, освобождение должно заключаться в том, чтобы уничтожить всякий след этого возмутительного происшествия – самого злосчастного и нестерпимого из всех возможных.

* * *

Тревога и смятение сменяются спокойствием, стоит лишь подумать, что когда-то ты был зародышем.

* * *

Нет такого укора, исходящего от людей или богов, который мог бы задеть меня в этот самый миг: я чувствую себя таким же добропорядочным, как если бы никогда не существовал.

* * *

Болыпое заблуждение полагать, что между неудачами и яростным неприятием рождения есть прямая связь. У этого неприятия более глубокие и далеко не такие очевидные корни. Оно никуда не девается, даже если существование не вызывает ни тени недовольства. Мало того, именно тогда, когда на тебя сваливается неслыханная удача, оно становится только отчаяннее.

* * *

Фракийцы и богомилы… Я постоянно помню, что бывал в тех же местах, где обитали они, как помню и то, что первые оплакивали каждого новорожденного, а вторые, стараясь обелить Бога, обвиняли сатану в подлости Творения.

* * *

Нескончаемыми ночами бесчисленные пещерные Гамлеты, должно быть, уже произносили свои монологи. Почему бы не предположить, что апогей метафизического страдания настал гораздо раньше, чем воцарилась всемирная пошлость – следствие пришествия Философии?

* * *

Одержимость размышлений о рождении проистекает из обострения памяти, из вездесущности прошлого, но также и из жадного нетерпения достичь тупика- первого тупика. Никакого выхода, а следовательно, и радости минувшее дать не может, – он лишь в настоящем и в будущем, освобожденном от времени.

* * *

На протяжении долгих лет, а фактически на протяжении всей жизни только и думать, что о своих последних минутах, чтобы к моменту, когда они наступят, убедиться – все это было ни к чему, а мысли о смерти помогают сделать что угодно, только не умереть.

* * *

Вызывают сознание, творят его наши несчастливые переживания. Стоит им справиться с этой задачей, как они слабеют и исчезают одно за другим. Зато сознание продолжает действовать, уже не помня, чем обязано им, мало того, никогда не отдавая себе в этом отчета. Сознание постоянно провозглашает свою самостоятельность и независимость, даже тогда, когда ненавидит самое себя и жаждет кануть в небытие.

* * *

По правилу, сформулированному св. Бенуа, если монах чувствует гордость или хотя бы простое довольство своей работой, он должен бросить ее и заняться чем-нибудь другим.

Эта опасность не грозит тому, кто живет с ненасытной жаждой неудовольствия и предается, как оргии, отвращению и угрызениям совести.

* * *

Если правда то, что Богу противно брать чью-либо сторону, я в его присутствии не испытал бы ни малейшей неловкости – настолько мне понравилось бы подражать ему, быть, как и Он, непредвзятым во всем.

* * *

Вставать, умываться, а потом ждать, в каком новом виде явится тоска или страх.

Всю Вселенную и всего Шекспира я отдал бы за мгновение безмятежности.

* * *

Ницше неслыханно повезло, что он окончил свои дни так, как он их окончил, – в эйфории.

* * *

Без конца размышлять о мире, в котором еще ничто не унизилось до того, чтобы возникнуть, в котором не было желания сознавать, а было лишь предчувствие сознания; о мире, в котором царствовала виртуальность и наслаждение своим «я», предшествующим самому существованию «я»…

Вообще не рождаться на свет! Какое счастье, какую свободу, какой простор дарит одна лишь мысль об этом!

* * *

Если бы для святости хватало одного отвращения к миру, не вижу, как я сумел бы избежать канонизации.

* * *

Никто на свете не жил в столь тесной близости с собственным скелетом, как я. Результат – бесконечный диалог и пара-тройка истин, которых я не в силах ни принять, ни отвергнуть.

* * *

Двигаться вперед с опорой на пороки гораздо легче, чем с опорой на добродетели. Пороки, по природе своей покладистые, помогают друг другу и преисполнены снисходительности друг к другу, тогда как добродетели ревнивы, воюют друг с другом и взаимно уничтожаются, постоянно демонстрируя несовместимость и нетерпимость.

* * *

Верить в то, что ты делаешь, или в то, что делают другие, – значит увлекаться пустяками. Следует проститься с симулякрами и даже так называемыми «реальностями», выйти за рамки всего и вся, изгнать и уничтожить свои аппетиты и жить по индусской пословице, руководствуясь столь же скромными желаниями, как «одинокий слон».

* * *

Я все готов простить Иксу только за его старомодную улыбку.

* * *

Тот, кто ненавидит себя, не может считаться смиренным.

* * *

У некоторых людей все, абсолютно все, проистекает из физиологии: их мысль – это тело, а тело – мысль.

* * *

Время богато скрытыми ресурсами, оно изобретательней и милосердней, чем мы привыкли думать. Оно обладает замечательной способностью приходить к нам на помощь, каждую минуту готовое доставить какое-нибудь новое унижение.

* * *

Мне всегда было интересно, как выглядел мир до Бога. Отсюда моя слабость к Хаосу.

* * *

С тех пор как я заметил, что через какое-то время начинаю походить на своего последнего врага, я решил больше ни на кого не обижаться.

* * *

Довольно долгое время я жил с убеждением, что я – самое нормальное существо из всех когда-либо существовавших. Этой верой объясняется мое стремление и даже страсть к ничегонеделанию – к чему стараться выделиться в мире, населенном безумцами, погруженном в глупость и бред? Ради кого тратить свои силы, ради чего?

Остается найти ответ на вопрос, сумел ли я полностью освободиться от этого убеждения – для абсолюта