Наследница Ордена - Анна Этери

и повисла на одной петле.

Сонливость мигом слетела, я взвилась на ноги. Через порог как ни в чём не бывало переступил Дарен.

— Привет, Триллиан! А, в бездну приветствия! Ближе к делу. Где медальон?

— Какой, к демонам, медальон?! Ты выломал мою дверь!

— Что? — Он непонимающе оглянулся. — Ах, это. К демонам дверь! Медальон!

— Что медальон?

— Верни.

— Не верну! — Запнулась на слове. — В смысле у меня его нет.

— Вот как? Тогда я буду сидеть прямо тут и ждать, пока… Ты кто? — обратил он внимание на Луон, стоящую за креслом, как за баррикадой. Девушка икнула.

— Луон. Не узнаёшь? Ты был у неё на вечере, где мне не посчастливилось с тобой познакомиться.

— Что-то припоминаю. Ну, не важно, — повернулся он ко мне. — Так где ме… Луон, да? — обратился он снова к девушке. Она опять икнула. — У тебя к Триллиан какое-то дело? Нет? Тогда — на выход! Мне нужно кое о чём потолковать с наследницей без свидетелей. То есть наедине. Всё понятно?

Луон сдавленно крякнула, борясь с икотой, и вышла из укрытия.

— Если что, я тебя за дверью… — Она бросила взгляд на висевшую на петле страдалицу и исправилась: — В холле подожду.

— Не надо. Со мной ничего не случится. Дарен будет любезен, — улыбнувшись, нахмурилась я.

— Да, я буду очень нежен, — подтвердил охотник, плюхнувшись в объятья мягкого кресла, и положил ноги на стол. — Милая, налей мне чаю, — обратился ко мне.

Демоны бы его подрали!

— Тогда я пойду? — робко спросила Луон и, проходя мимо, шепнула: — Охрану позвать?

Я подавила смешок.

— Он и есть моя охрана. — Моя проклятая, ненавистная охрана. Чтоб ему провалиться!

С трудом закрыла за Луон сломанную дверь и гневно воззрилась на охотника.

— Если хочешь меня отсчитать — оставь нравоучения на завтра; сегодня я не в настроении их слушать, — пресек Дарен готовые сорваться слова. — О, мне нравятся эти булочки, — схватил он одну.

— Выметайся!

— И варенье из персиков я тоже люблю.

— Я сказала, выметайся!

— Это ты мне? Шутка. Я понял, что мне. Вряд ли ты разговаривала со шкафом. Или с часами с кукушкой. Чаю, как понимаю, ты мне не нальёшь. Очень хорошо. Я сам сделаю для себя это одолжение. Присядь, — пихнул он ногой рядом стоящее кресло, и оно, о чудо, подъехало прямо ко мне. Это немножко охладило мой пыл, и я села. — На самом деле я пришёл не спрашивать, у тебя ли медальон или нет. Я точно знаю, что он у тебя. Во-первых, ты слишком жадно на него смотрела, чтобы не попытаться при первой же возможности его стащить. А вчера такая возможность представилась. Играть на клавесине?! Ха! Какой же я дурак!

— Самокритично.

— Спасибо. И, во-вторых, ты сама проговорилась. Давай медальон, — требовательно протянул он руку. — Ну же.

Я поставила локоть на подлокотник кресла и оперлась щекой о ладонь.

— У меня его нет.

— А если поищу?

— Давай, — подбодрила улыбкой.

Он убрал ноги со стола и, нагнувшись, шепнул:

— А если обыщу?

Стало не до смеха, с трудом удержала улыбку на лице, но, видно, вышло плохо. Охотник расплылся в самодовольной ухмылке.

— Учись врать. В жизни пригодится, — встал он, явно собираясь осуществить угрозу.

Я вжалась в кресло.

— Я позову Глэна…

— Глэна? Уж не того ли болвана, что маячил возле твоей двери и вздумал дознаться, с какой целью я к наследнице? Висит в районе люстры. Сама потом проверишь.

Он подошёл ко мне и, наклонившись, уперся ладонями в подлокотник.

— Ну… что будем делать?

В холле раздался вскрик.

— Что это?

— Видно, твоя рыжая подружка обнаружила твоего защитничка. Не отвлекайся.

Глядя в его серый бесстрастные глаза, я в панике покачала головой, действительно не зная, что делать.

Дарен тягостно вздохнул.

— Хорошо, я готов идти на компромисс. Чего не сделаешь ради красивой девушки. — Он выпрямился и достал из внутреннего кармана камзола свернутый лист бумаги.

Я с любопытством за ним наблюдала.

— Что это?

— А ты как думаешь? — Он развернул бумагу и положил передо мной. На ней ничего не было, ничего, просто девственно чистый лист.

— Это… Это…

— Будущий отчёт. Который ты напишешь… — он взглянул на настенные часы, — вот прямо сейчас. У нас мало времени. Генерал просил подробностей, так что будь любезна.

— А ты что, писать не умеешь? — разозлилась я.

— Умею, но делаю это с большим трудом. Поэтому займись отчётом, а я пока посплю. — Дарен уселся на прежнее место и вытянул ноги на стол. — За одним, может, надумаешь отдать медальон.

Он глядел с прищуром, лукаво, верно, ждал, что я сдамся и верну трофей. И это называется компромисс? Не дождётся! Будет ему отчёт. Со всеми подробностями. Уж я постараюсь.

Достала из шкафа письменные принадлежности и усердно взялась за работу, выводя букву за буквой, не забывая с мстительностью украшать их завитушками.

По временам охотник приоткрывал глаз, созерцая меня за сочинительством, но вскоре и правда уснул, и я продолжила карябать бумагу под его умиротворяющее посапывание. Оказывается, и он может быть милым. Когда спит.

Поставив точку, залюбовалась проделанной работой и вздрогнула, заметив пристальный взгляд Дарена. Но смотрел он не на меня.

Я обернулась. На пороге стояли четверо ловчих. Даже не слышала, как они вошли.

— А вы задержались, — сонно потянулся охотник, игнорируя гневный взгляд Глэна. Если Дарен и правда повесил ловчего на люстру — у того есть повод его ненавидеть. — Четверо против одного не совсем честно, не находишь? — проговорил охотник, а в следующую же секунду уже стоял на ногах.

— Погоди, — поднял руку Глэн в усмиряющем жесте. — Мы пришли не разбираться, а…

— Интересно. Какая новость. Четверо ловчих явились на светскую беседу. Чашечку чая?

— Генерал хочет видеть отчёт. А это… — окинул Глэн взглядом своих приятелей, — на случай, если…

— Не захочу идти? Думаешь, я один из тех чокнутых выродков, что не выполняют приказы? Тогда бы ты здесь уже не стоял, а лежал кучкой окровавленных ошмётков. Знаешь, когда изо дня в день раздираешь чью-нибудь плоть, легко забыть, кого убивать не надо. — Медленно шагнув к напрягшемуся Глэну, Дарен выдохнул почти шёпотом: — А я тебя всего лишь вырубил. — Охотник усмехнулся, и разлитое в воздухе напряжение схлынуло. — Ладно, куда идти? Я готов. Никогда не думал, что ловчие будут сопровождать меня до кабинета генерала. Почётный эскорт?

Глэн настороженно за ним следил, видно, ожидал, что тот что-нибудь выкинет. Но охотник будто этого не заметил и беззаботно поинтересовался, не надумала ли я ему кое-что отдать. Кое-что очень важное.

— Конечно. Вот. То, что ты просил, — подвинула я