Поэты пушкинской поры - Валентин Коровин

Современник А.С. Пушкина. Поэт и прозаик. Как поэт сложился под несомненным воздействием Пушкина и уже современниками считался его талантливым подражателем. Лирика Крюкова – соединительное звено между элегической поэзией 1820-х годов и романтической поэзией 1830-х годов. Эпизоды прозаического «Рассказа моей бабушки» Крюкова отразились в «Капитанской дочке» Пушкина.

ВОСПОМИНАНИЕ О РОДИНЕ

Родимый край, страна отцов!Как быстро дни мои мелькали,Когда, не ведая печали,Я рос в кругу твоих глупцов!Меня младенца веселилиИх страсти, важность, суеты,Их занимательные былиИ безрассудные мечты.Любил я жаркие их спорыО гончих, зайцах и полях,И оглушающие хоры,И рюмок звон на их пирах.Но мне забавнее казалисьБеседы важных их супруг,Когда они, составя круг,Горячим чаем упивались…Какой был шум! какой был звон!Одна рассказывала сон,Другая жизнь своей наседки,Иные ж с видом простотыСплетали злые клеветыНа счет какой-нибудь соседки…И признаюсь: среди сих дамЯ кой к чему привык и сам.Судя по них о целом свете,Я в нем не знал большого зла;Я верил счастливой планете —И мирно жизнь моя цвела.Среди толпы самодовольной,В дыму желаний и надежд,Игрой цевницы своевольнойЯ забавлял моих невежд.Их одобреньем быв утешен,Я восхищался, но они«Он сумасшедший, он помешан»Твердили, будучи одни.Что нужды в том? по крайней мереЯ оставался в доброй вере,Что и с невеждой и с глупцомНа свете сем ужиться можноИ что Вольтер весьма безбожноБросал на них сатиры гром…Я рос и – вырос. Дни летели.Мои седые земляки,Как прежде, чуждые тоски,Исправно пили, сладко ели,Травили зайцев и толстели…Вдруг – бог мой! – одного из них,Не знаю как, задел мой стих!..Мгновенно поднялась тревога —И оглушен был бранью я!«Он враг людей, отступник Бога!» —Взывали жены и мужья.Какое множество проклятийИз уст соотчичей и братийУпало на мою главу!..И я дышу! и я живу!Но я не ждал конца тревоги:Почтя слезою прах отцов,Скорей, скорей – давай бог ногиБежать от добрых земляков!

И так, их злобою гонимый,Печальный гость чужих земель,Покинул я приют родимый,Почтенных предков колыбель…От ранних лет к странам далекимЯ был надеждою маним;Мне быть хотелось одиноким —В чужой стране, для всех чужим.Сбылось безумное желанье!Я был один в толпе людей,Как осужденный на изгнанье,Как всеми брошенный злодей…Мне жить на свете скучно было;Я мирных радостей не знал;Душа пустела; нрав дичал,А сердце тайной грустью ныло…

Блуждая из страны в страну,Я свет изведал понемногу —И скоро ль, трудную дорогуОкончив, мирным сном засну —Не знаю…

Но клянусь судьбою,Клянусь мечтами жизни сей,Что не ступлю опять ногоюНа землю родины моей!..Зачем? к чему? и что бы нынеЯ мог найти в моей пустыне?Ах! разве чуть приметный следДавно, давно минувших лет:Травой заросшие могилы,Где под хранительным крестомДвух незабвенных пепел милыйЛежит, объятый вечным сном…И там же… там есть холм забытый,Под коим, холоден и тих,Спит беспробудно муж сердитый,Забывши мой несчастный стих.Избави бог меня от злости!Нет, не дерзнет моя ногаПопрать разрушенные костиЗемлею взятого врага!

ПРИЕЗД

Путь трудный кончен. Вот громадыБлестящих храмов и палат.Как неба вечные лампады,Огни вечерние горят.

Отрадно страннику сияньеГостеприимных сих огней…Он знал любовь, он знал страданье,Он знал тоску во цвете дней.

Он рано родину покинулИ долю низкую презрел,И мрак невежества отринул —И к просвещенью полетел.

Он избежал невежд смиренных,Благослови их кроткий сон;Наукой хладною надменныхБезумцев злобу – видел он.

Он счастья испытал изменыИ жизни суетной тщету…Теперь в хранительные стеныПрими, Петрополь, сироту!

Как капля в бездне вод кипящих,Как в море легкая струя —В сени твердынь твоих гремящих,В твоих толпах – исчезну я!

ЛЮБОВЬ

Не в шуме, не в кругу бояр,Не посреди пиров мятежных —Родится пламень чувствий нежныхИ вдохновенной страсти жар.Забытая порочным светом,Любовь чужда балетных фей:Под их убийственным корсетом,Бедняжке, душно б было ей…Но там – в стране моей любимой, —Где в лоне мирной тишиныПоднесь хранятся нерушимоПростые нравы старины,Где люди следуют природе,Где дни невидимо летят,Где все живут по старой моде —И знать о новых не хотят;Где предков мирные порокиПощажены насмешкой злой,Где добродетели урокиПреподаются не молвой,Где зависть хладная, немаяНе ищет жертвы в темноте, —Там царствует любовь святаяВ патриархальной красоте.

ПОДРАЖАТЕЛЬ

Таланта скромный обожатель,Я не поэт, а подражатель;Мой не блистателен венок;Но подражанье – не порок!Кто вдохновенные твореньяОт громких бредней отличит,Чей дух взволнуют песнопеньяЛюбимца нежных пиерид;Кто не судом науки хладной,Но пылким сердцем, но душой —Душой младой, восторга жадной,Поэт! постигнет гений твой, —Тот подражай! Его напевыНе пристыдят его харит —И добрый друг парнасской девыЕго мечты благословит!

НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА

Полурассеянный и злой,С приметой бешенства во взоре,Внезапно, в темном коридоре,Вчера я встретился с тобой.Ты испугалась, как наяда,Когда явился фавн пред ней, —И в трепетной руке твоейДрожала яркая лампада.Не отвечая мне, ты вдругСокрылась с легкостью воздушной,И, признаюсь, на твой испугЯ сам глядел не равнодушно…Перепугались оба мы:Как будто в высоте эфирнойВнезапно встретил духа тьмыПосланник неба – ангел мирный.

Антон Антонович Дельвиг

1798–1831

Лицеист, ближайший и самый любимый друг А.С. Пушкина. Автор идиллий, романсов, русских песен и сонетов, основатель и издатель «Литературной газеты» и альманаха «Северные цветы».

ПУШКИНУ

Кто, как лебедь цветущей Авзонии,Осененный и миртом и лаврами,Майской ночью при хоре порхающих,В сладких грезах отвился от матери, —

Тот в советах не мудрствует; нб стеныПобежденных знамена не вешает;Столб кормами судов неприятельскихОн не красит пред храмом Ареевым;

Флот, с несчетным богатством Америки,С тяжким золотом, купленным кровию,Не взмущает двукраты экватораДля него кораблями бегущими.

Но с младенчества он обучаетсяВоспевать красоты поднебесные,И ланиты его от приветствияУдивленной толпы горят пламенем.

И Паллада туманное облакоРассевает от взоров, – и в юностиОн уж видит священную истинуИ порок, исподлобья взирающий!

Пушкин! Он и в лесах не укроется;Лира выдаст его громким пением,И от смертных восхитит бессмертногоАполлон на Олимп торжествующий.

К МАЛЬЧИКУ

Мальчик, солнце встретить должноС торжеством в конце пиров!Принеси же осторожноИ скорей из погребовВ кубках длинных и тяжелых,Как любила старина,Наших прадедов веселыхПережившего вина.

Не забудь края златыеПлющем, розами увить!Весело в года седыеЧашей молодости пить,Весело, хоть на мгновенье,Бахусом наполнив грудь,Обмануть воображеньеИ в былое заглянуть.

НАДПИСЬ

На статую флорентинского Меркурия