Грезы наяву - Патриция Райс

Присев на край, он без особого воодушевления смотрел на нее. Похоже, она не мылась с тех пор, как он был с ней последний раз, а может, с самого первого раза. Стараясь не обращать на это внимания, он стал развязывать шнуровку корсета, поддерживавшего большую грудь. Пьяно хихикая, девица прижалась, но в Алексе почему-то стала подниматься волна раздражения. Впрочем, в равной степени он был раздражен и самим собой, вернее, его воображение сыграло с ним злую шутку, и он вспомнил Эвелин. Этого оказалось достаточно, и он оттолкнул девицу.

В дверь постучали. Выругавшись, Алекс всунул ноги в туфли и, не особенно заботясь о том, что рубаха на нем не застегнута на все пуговицы, распахнул дверь. Он ожидал увидеть посыльного со шхуны, в крайнем случае, своего капитана — Джека Ригса, однако перед ним стояла Эвелин. Первым его движение было закрыть перед ее носом дверь, чтобы она не увидела полуголую девицу. Однако он передумал и прислонился к косяку.

— Чем обязан такой честью? — спросил он, явно дразня Эвелин и не пытаясь застегнуть рубашку на груди.

А она не могла отвести взгляда от постели и женщины на ней, которая и не думала прикрыться, а с не меньшим интересом разглядывала Эвелин. Впрочем, часть спальни закрывала грудь Алекса Хэмптона.

Эвелин сделалось плохо. Она была уверена, что упадет в обморок. Потом она вспомнила, зачем пришла. И это придало ей силы.

— Я хотела попросить вас о помощи, но вижу, вы заняты…

Она сделал шаг назад, чтобы уйти. Однако насмешливая фраза Хэмптона вернула ее к действительности.

— Дорогая, я не спешу. Почему бы вам не остаться и не присоединиться к нам? Я даже могу выгнать Тэсс…

Женщина в постели хихикнула. От ярости у Эвелин перехватило дух. Она повернулась к Алексу.

— Мне абсолютно все равно, чем вы тут занимаетесь! Я пришла, чтобы попросить о помощи и сказать, что толпа опять рыщет по городу. Но я лишний раз убеждаюсь, что вы заняты только собой. Впрочем, оно и понятно — до «Минервы» погромщики вряд ли доберутся.

Он грубо схватил ее за руку.

— Вы не имеете никакого права упрекать меня за то, чем я занимаюсь в собственной комнате. Вы мне не жена, а я вам не муж. К тому же у меня вообще нет ни малейшего желания связывать свою жизнь с хныкающей, капризной особой. И мне не нужна толпа перепившегося отродья. Я свободный человек и таковым останусь. А теперь припрячьте свои дамские штучки и объясните, зачем пришли, — закончил он почти миролюбиво.

Эвелин отвернулась к стене и заплакала. Что она могла еще сделать? Не показывая Алексу своего лица, она сказала:

— Толпа… они взбунтовалась. Они окружили дом моей тетки… Я не успела их вывести. Толпа разделилась на части. Одна направилась к дому судьи Стори… Они грозятся поджечь все английские корабли в гавани. Когда я уходила, они ломали забор вокруг дядиного дома…

Алекс больно сжал ей плечо. Она не смогла вырваться и подумала, что он ее не слышит. Тогда она наступила каблуком на его ботинок.

— Возвращайтесь к своей милашке! Я сама обо всем позабочусь!

Алекс повернул ее к себе.

— Не смотрите на меня так, словно я последний негодяй. И не лезьте в мою жизнь. Это вам понятно?!

Однако Эвелин ничем не выдала своей боли.

— Да, теперь я вижу, что вы на самом деле просто неотесанный грубиян. Как и говорили о себе… Пустите меня!

Она изо всех сил пнула его в ногу. Алекс отпустил ее, и Эвелин сбежала вниз по лестнице.

И тут только он понял, что наделал. Обхватив голову руками, он застыл в дверном проеме. Потом стал клясть себя последними словами. По сути, он бросил ей в лицо обвинения, которые она не заслужила.

Не обращая внимания на девицу, он подошел к комоду, вытащил из него пистолет, проверил заряд и, торопливо натягивая сюртук, сунул пистолет в карман. Схватив шпагу, которая давно пылилась под кроватью, он прицепил ее к поясу. Спасение прекрасных дев было не по его части, но, как сражаться с драконами, он представлял.

Уже на лестнице, встретив матроса из своей команды, он отдал краткие приказания, потом выскочил в ночь. Запах дыма со стороны города уже достиг гавани.

Глава 9

Пробираясь по боковым аллеям парка к дому Аптонов, Эвелин едва сдерживала рыдания. Впереди слышались крики толпы, звоны бьющегося стекла. Она вздрогнула и остановилась. Трое грабителей не обратили на нее никакого внимания. Скользнув через кустарник, она подошла к двери, через которую покинула дом. Все-таки дядя был непроходимым дураком. Он все еще не понял, какая опасность им грозит, Эвелин с улицы слышала его голос, метавший громы и молнии. Они, конечно, получат его голову, если сумеют до нее добраться!

Она не стала объяснять дяде, что библиотека, находящаяся в доме, пожалуй, ценнее его головы. Бросилась наверх, где ждала тетка.

Идея Френсис о старых обносках свелась к белому муслиновому платью, в котором она блистала в прошлом сезоне. Эвелин вздохнула, глядя на пышную, украшенную оборками юбку. Ее вполне можно использовать в качестве маяка в штормовую ночь. Обернувшись, она обнаружила в комнате Джейкоба, который помогал тетке складывать в мешок драгоценности.

— Они добрались до винного погреба судьи Стори, — сказал он, с тревогой глядя на сестру. — Теперь все перепились и никого не слушают. Сейчас громят контору судьи, ищут деньги. Я сам слышал.

— Ладно, отсюда надо уходить. Попробуем через боковую дверь. Идемте, тетя Матильда, мы отведем вас к маме. Туда они не сунутся.

Джейкоб стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Эвелин, так не получится… Они ищут дядю Джорджа, и наш дом тоже в списке. Если они не найдут нас здесь, то сразу отправятся туда…

Френсис начала истерически рыдать. Миссис Аптон, внезапно ослабев, села. Глаза ее блуждали по стенам комнаты. Снаружи все громче доносился гул толпы, прерываемый радостными воплями. Должно быть, они нашли то, что искали.

Снизу донесся голос дяди Джорджа, выкрикивавший проклятия бунтовщикам. Миссис Аптон покачала головой и прикрыла глаза.

— Я хочу домой, в Англию. Не знаю, зачем я приехала сюда. Они тут просто дикари.

Она наверняка причислила к этой категории и своего мужа. В этом Эвелин была с ней согласна. Взяв тяжеленный мешок с ценностями, она направилась к лестнице.

— Нужно уходить. Здесь все равно нельзя оставаться.

Гуськом они спустились по лестнице, ведущей к черному ходу. Тетка Матильда со вздохом взглянула на буфет из красного дерева — предмет ее гордости. За стеклами поблескивали изящные фарфоровые вещицы, которые она собирала всю жизнь. Эвелин поставила мешок на пол, открыла ящик буфета, где хранилось серебро, вывезенное из Англии, и торопливо стала набивать им карманы Джейкоба. Остатки завернула в свою куртку и, связав ее в узел, взвалила на плечо.