Стена плача - Владимир Колотенко

- Похоже, - кивает Лена, - есть что-то в вас... Знаешь, я давно...

- Еще несколько недель, говорю я, - мы потратили на то, чтобы обосноваться на этом острове. Теперь, привязавшись к конкретной местности, можно, казалось бы, было заняться строительством...

Мы просто насели на султана Брунея, и наш Хосе дал согласие.

Пока в его хоромах занимались перестройкой его дворцов в лабораторные помещения, на острове полным ходом шло строительство экополиса нового типа. Это не были пещеры, как не были и современные технополисы, города-небоскребы со всей инфраструктурой. Минимум удобств. Мы не монахи, но выше их.

Саша не давала Жоре покоя:

- Ты хочешь превратить страну в большой монастырь?

- Мы должны переспать с богатством и затем подняться над ним. А вообще-то я скажу так: это будет еще один лозунг на нашем знамени: «Нам нельзя быть богаче самого бедного!». В этом - величие любой власти, ее победоносность и совесть, и ее божественный сенс. У власти должен быть стыд, самый обыкновенный стыд. Это главное, что всем нужно понять.

- Так много всего главного, - сказала Валя Пинская.

Жора и тут не упустил возможности наставлять. Он настаивал:

- Погоня за богатством, за успехом и славой обусловлены завистью, только завистью и больше ничем. Победить в себе зависть, когда вокруг столько богатых и сытых, человек не может. Быть богатым и знаменитым - это крик и последний писк нашего времени. Но это не девиз совершенства. Мир наш ором орет: «Стань успешным!», «Делай деньги!», «Живешь только раз!». Мир занят в основном добыванием материальных благ, но нет концепции увеличения духовной прибыли. Церковь? Нет. Она не объясняет преимущества духа над материей. «Блаженны нищие духом!» - вот формула любого успеха и жизни в веках. Иисус никому не завидовал и был беднее самого бедного. Но был совершенен - и этим баснословно богат.

- Это будет страна святых? - спросил Алька.

- Возможно...

- Это будет большой киббуц? Или орден тамплиеров?.. Знаешь, даже безумие должно быть в рамках разумного, - сказала Тамара.

Нужно было показать это преимущество так, чтобы каждый, даже ленивый, захотел там жить!

- Это был бы третий Иерусалим? - спрашивает Лена.

- Ты уже тоже читаешь мои мысли.

- А кто еще?

Тина...

Я не произнёс её имя. Но другое не могло мне прийти даже в голову.

Я бросил всё и улетел на край света. Да, я скучал по одиночеству, как осенний баобаб по дождю, я уже просто требовал для себя одиночества. Все эти ватиканы и мадагаскары, все эти Мон-Сен-Мишели и Бермудские треугольники уже сидели у меня на голове!

И парижи, и ерусалимы!

Даже остров Пасхи мне опротивел!

Свободы!..

Я просто ором орал... Создавая только видимость непомерной тоски и усталости... Тайно же я мечтал...

Вы не поверите - о встрече с той, кто...

Ой, только не травите мне душу!

Я много раз вспоминал, когда в первый раз ее увидел. И никак не мог: то ли сон это, то ли реальность? Чудеса, конечно, случаются и в наши дни! Вот и случилось... Чудо! Одно из ее первых появлений я помню отчетливо. Это был не сон, я рано проснулся...

Вы когда-нибудь видели раннее утро в пустыне? Когда воздух напитан прохладой ночи и ещё виден белесый мигающий блеск западных капелек-звёзд, а восток неба уже разгорается алым пожаром над чёрной ломаной линией горизонта и глаз уже видит в воздухе мириады мельчайших частиц пустынной пыли...

Вы не видели?!

... мириады частиц мельчайшей пыли, приветствующей огромный малиновый диск восходящего солнца и создающих дрожащее марево, рождающее немыслимой красоты миражи...

В звенящей тишине!

Серая ниточка каравана в дальней дали...

Вы не видели!..

И эта живая зыбучесть песка... Самый незначительный ветерок заставляет волноваться поверхность жёлтого океана, и если внизу бархана образуется маленькая неустойчивая пустота, песок начинает струиться-струиться жалким ручейком, который вскоре стекает по склону неторопливым живым оползнем.

Я стоял потрясённый в ожидании...

Я ждал чуда, чуда...

Ни самолётов, ни птиц в этом бездонном сказочном небе...

Я ждал гласа небесного... Кто-то ведь должен сотворить это чудо. Есть же Бог в этом мире!

Бог - есть?!!

Слышал благую весть?

Бог есть.

Кто-то узнал и случайно сказал другим.

Вышел из храма, шёл по снегу босым,

и заметала следы метели седая месть.

Слышал благую весть?

Бог здесь.

Кто-то встречал, даже пил с ним зеленый чай...

Да уж... Пил с ним зелёный чай...

Упав на колени, задрав к небу голову и выпростав в него все свои руки я...

Да: «Да святится имя Твоё, да будет воля Твоя...».

Я вымаливал у Неба чуда: «Да, дай... дай мне днесь...».

И яви...

Я не понимал: как можно было мне отказать?!

И вот оно - чудо явилось...

«Ждите чудес!».

Чайку бы! Зелёненького с Господом Богом!

Я всё еще стоял на коленях, моля и молясь... С закрытыми напрочь глазами, чтобы лучше разглядеть это чудо... В своём воображении.

Я видел, как...

Нет ничего прекраснее, чем власть над собственным воображением, которое даже с закрытыми глазами рисует райские картины твоего желания.

Я представлял себе... Я видел, как...

Желание жажды чуда... Или жажда желания... Упоение от собственного величия...

Ни шёпота, ни шороха, ни звука...

Только губы немо перебирают слова...

Ставит на ложный донос судьбы печать...

Потом я открыл глаза...

Бог-таки есть! Есть...

Кто-то уже строгает ему по росту крест.

И вот...

Если ты жив, нельзя о таком молчать...

Вы и представить себе не можете - вот в этом дрожащем мареве мне навстречу шла девушка. Сначала я решил, что она босая. Но нет - на ее ногах были легкие светлые сапожки из замши. Длинная юбка резво моталась вокруг стремительных ножек, голова и часть лица были плотно укутаны, руки засунуты в карманы-кенгуру на толстовке песочного цвета... Дочь пустыни, подумал я, Принцесса Востока! Она вся, с головы до пят была решена в цветовой гамме пустыни. Кроме белой ткани, обмотанной вокруг головы и скрывающей лицо. Я даже расслышал заунывные звуки музыки... Музыки, завораживающей даже змей...

Я встал и протёр глаза кулаками.

Откуда она взялась?!

Вся пустыня, куда ни глянь, была напрочь пуста! И вот... вдруг... Как снег на голову!..

Она вся уже была высвечена радостным смеющимся солнцем, и впечатление было такое, словно солнце только и взошло ради неё.

Судя по упрятанным рукам, она шла по пустыне ночью.

Одна? Ночью?! Здесь же ночью адский холод... И такая пустынная чёрная ледяная тьма... Ни зги, ни згишечки!.. Она поравнялась со мной, остановилась и, пристально глядя мне в глаза, произнесла:

- Возьми это, будь добр.

С этими словами она вложила в мою, непроизвольно протянутую ладонь, что-то округлое и прохладное, аккуратно прикрыла свой неожиданный дар моими пальцами и добавила:

- Сохрани это.

Затем коротко бросила сиплое "хай" и пошла дальше, не останавливаясь.

Я побежал за нею и схватил за плечо...

За плечо! Я же точно знал: я даже ощущал атласную шёлковость этого плеча... Мне показалось, что я недостаточно нежно обошелся с плечом принцессы, и даже попытался загладить свою беспардонную грубость...

Но как?!

Я нежно и трепетно шевельнул пальцами, чтобы этой трепетностью скрасить вину, всё ещё надеясь на прощение, ожидая его с терпением прикованного к позорной скале Прометея...

Весь дрожа...

И что же?!

Мои пальцы расслышали только шелест песчинок, льющихся между ними, шорох... шелест и шорох песчинок, сыплющихся между ними, как пшено из куля - шшшшиитьььь...

Даже кожа моя, кожа моих жадных чутких пальцев чуть-чуть задымилась...

Вы знаете, как пахнет живая дымящаяся, теряющая плечо женщины, собственная кожа?!

Но я же видел!..

Я трогал!

Я знал!

Вы не знаете, что такое терять!

Совершенно потерянный, я стоял среди моря песка, ослеплённый скалящимся и хохочущим надо мной, теперь уже желтым, как этот злой пустынный песок, как куриный желток, надменным солнцем...

Я спрашивал и спрашивал себя - Бог есть?

И - за что?..

И не искал ответа.

Но я же видел её собственными глазами, я ощущал нервность этого божественного плеча, я вдыхал её пряные пьянящие запахи...

Что смерть? Умрём мы все. Вот если б не было разлуки...

Я отряхнул с ладоней песчинки... рука об руку... Дар Божий...

Я приложил ладони к губам и крикнул что было мочи:

- Но Ты же была-а-а-а-а-аааа...

Во весь свой громовой голос:

- О, Господи, еси-и-и-и-и-ииии... на небеси-и-и...

Вдруг ясно услышал в ответ:

- ...не беси меня... небеси...

Мурашки по коже...

С вами тут чокнуться можно!.. В ваших песках, с вашими солнцами и плечами принцесс...