В небе Кавказа - Борис Ковальковский

Сильная оборона немцев вокруг Краснодара включала в себя также все оборонительные сооружения, в свое время построенные советскими войсками и оставленные еще в августе 1942 года. Рвы и противотанковые сооружения, окопы и минированные участки дорог — все это надо было взять с боем.

С учетом сложностей наше командование вело подготовку к предстоящим боям.

В период наступления на Краснодар в феврале 1943 года 45-й истребительный авиационный полк базировался на аэродроме под Невинномысской. Как только подсох грунт, летчики полка стали совершать полеты, знакомясь с воздушной обстановкой и расположением запасных аэродромов. У станицы Поповической базировался 16-й истребительный авиационный полк. Часто действовать приходилось вместе. Между полками была отлично налажена связь.

Командир 16-го полка подполковник Исаев приказал старшему лейтенанту Фадееву:

— Завтра в 8.30 вылетите на задание с пятью экипажами. Получите позывные у начальника связи. Знакомить вас с воздушной обстановкой будет старший лейтенант Глинка. О встрече договоритесь заранее.

Фадеев повторил приказание. Позвонил Глинке, и они договорились о встрече над указанным пунктом в 8 часов. 38 минут.

Был поздний вечер. Николай Лавицкий вышел из КП и направился к месту, где расположились авиационные эскадрильи. Заглянул в комнату, в которой спали его боевые друзья. А там, за окном, привалившись спиной к зачехленному мотору, снятому с истребителя, сидел шофер бензозаправщика и, перебирая клавиши трофейного аккордеона, тихонько пел:

Под весенним ветром развезло дороги,А на Южном фронте оттепель опять.Тает снег в Ростове, тает в Таганроге…Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

Лавицкий выбрал в избе свободное место, расстелил плащ-палатку и лег. Однако, несмотря на усталость, уснуть сразу не мог. В сознании снова и снова проносился сегодняшний день — еще не долетев до фронта, он уже начал воевать. А вот как это произошло.

Сплошная облачность. Редкие окна. Обстановка была такая, что встреч с противником вроде бы и не предвиделось. Но вот в просвете облаков на секунду-другую показался «Ю-87». Показался и сразу исчез.

— Вижу «лапотника», — передал он по радио ведущему. — Атакую!

И резко довернув истребитель, взмыл вверх почти на полном форсаже мотора.

— Осмотрительность! — предупредил ведущий. — Не увлекайся. Знай, под нами город!

— Есть осмотрительность!

«Юнкерс» шел выше облаков, стараясь улизнуть.

— Это разведчик, — передал Лавицкий, и стал приближаться к вражескому самолету.

Фашист явно уклонялся от боя. Все чаще нырял в облака. Но вот облака несколько расступились, и Николай увидел, что находится выше и левее «Ю-87». Хотя условия были не совсем подходящие, он все же решил атаковать врага. Но как это сделать лучше всего? Зайти в хвост? Навряд ли это удастся. Не приведет к успеху и лобовая атака. Решил набрать высоту, ударить сверху из пулеметов и пушки. Он так и сделал. Послал очередь, очередь и еще раз очередь. Короткую. Короткую. Длинную. Враг стал огрызаться. Бил длинными очередями, но мимо. «Струсил, — подумал Николай, — ну, а раз так, сбить самолет будет легче».

«Ю-87» пошел на разворот, и летчики на время потеряли друг друга из виду. Поиск. Снова выбор места для атаки. Но вот «Ю-87» подставил правый бок фюзеляжа. Свастика и черный крест на киле. Дистанция сокращается. Вокруг рвутся снаряды нашей зенитной артиллерии. «Уходить или не уходить? Нет, не уйду, пока не уничтожу гада».

Новый боевой разворот, и вот оно решение: атаковать «Ю-87» справа и сверху. Так он и поступает. Длинная очередь прошила правую плоскость самолета, и тот вспыхнул.

Над городом распускались парашюты. Фашистские разведчики отлетались!

Когда истребитель приземлился, Лавицкий подошел к командиру эскадрильи и доложил:

— Сбил «юнкерса».

— Поздравляю!

— Разрешите быть свободным?

— Вы свободны. Но теперь уже вы мой заместитель. Пока летали, вас повысили в должности.

Завтра Николаю предстояло в ознакомительном полете встретиться с летчиками соседнего полка Федоровым, Гороховым, Погребным, Трудом, Ершовым и ведущим всей группы старшим лейтенантом Дмитрием Глинкой.

— С вами, — сказал комэск, — полетят Борис Глинка, Павел Берестнев, Василий Сапьян. Высота 4 тысячи метров. Рация — на прием. Вылет в 8.30. Время московское. Вопросы есть?

— Есть! Назовите позывные!

«Борода» — Вадим Фадеев, «ДБ» — Дмитрий Глинка, «ББ»— Борис Глинка, ваш позывной тот же — «Примак».

Утро. Ровно в 8.30 в воздух поднимается четверка истребителей 16-го истребительного авиационного полка, а с соседнего аэродрома вылетают истребители Бориса Глинки, Павла Берестнева. Николая Лавицкого и Василия Сапьяна Они уже не первый день дерутся вместе над широкой и мутной Кубанью.

Под крылом — желтая лента реки. Она искрится в разливах, прячется в отрогах гор. Николай видит внизу торопливый бег машин, танков, мелкие точки подвод и квадраты колонн пехотинцев.

На высоте около трех тысяч метров направлялись к фронту «горбатые» — штурмовики в сопровождении истребителей Чуть-чуть правее к «Голубой линии» торопились наши бомбардировщики, а над ними шли «ЯКи», «аэрокобры», «киттихауки».

В шлемофоне раздался голос ведущего:

— Впереди шесть «худых».

Фашистские летчики нагло лезли в драку. Советские от боя не уклонялись. Фадеев сбил одного «МЕ-109». Самолеты снова приняли боевой порядок, и Дмитрий Глинка повел группу в сторону Крымской прикрывать наземные войска от бомбардировщиков противника.

Наши летчики чувствовали себя более уверенными, так как истребительная авиация еще в период зимнего наступления на Северном Кавказе была почти полностью вооружена новыми самолетами «ЯК-1», прозванными «мечтой истребителя», и другими, такими как «ЯК-7», «ЛА-5». Кроме того, у нас на вооружении были самолеты американского в английского производства: бомбардировщики «Б-20», «Б-3», истребители «Р-39» — «аэрокобра» и «спитфайр».

Все лучше велось управление боем. В стрелковых дивизиях находились авиационные представители, которые взаимодействовали с фронтовой авиацией военно-воздушных сил. Для наведения истребителей и управления ими в боях у линии фронта использовались пять радиостанций. В четырех километрах от линии фронта расположилась радиостанция 4-й воздушной армии, которая, по существу, была и командным пунктом.

Лавицкий неоднократно сквозь различные шумы в эфире слышал позывные дивизии и мотострелковых бригад — «Фикус», «Астра», «Лимон» и другие. И это радовало. Сообща ковалась победа, и результаты оказывались лучшими, хотя враг принимал все меры к тому, чтобы не пропустить наши войска. После большого отступления он стал основательно укрепляться на рубеже восточнее станицы Крымской, по линии Свистельников — Анастасиевская — Ханьков — Круглый — Красный — Семенцовский.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});