Рейтинговые книги
Читем онлайн Роль, заметная на экране - Серафима Полоцкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 47

Аплодировал даже Евгений Данилович, говоря мне при этом:

— Повторите так же чудесно, и будем снимать! Только, Раюша, родная, ваши великолепные фуэте сделайте половину на месте, а потом вдоль по дорожке к ручью… Можно?

— Конечно! Только это уже пойдут туры…

Я побежала к Венере.

Она крепко пожала мне руку своими маленькими руками:

— Поздравляю! Шестьдесят четыре фуэте! Да не в них дело! Каждое па одушевлено и отчеканено технически! Ножки легонькие, ступня выразительная, говорящая… Вы настоящая балерина! Как жаль, что до этого все ваши танцы были упрощены!

Что я могла ей ответить, когда она задела такую болезненную для меня тему?

Венера смотрела очень серьезно, и тут я поняла: улыбка ее не была насмешливой. Это казалось оттого, что один уголок ее рта смотрел вверх, а другой вниз.

— Хочу вам посоветовать, — сказала она. — Крепче держите спину… Иначе некрасиво напрягается шея и голова как-то зажимается…

— Ох, за спину мне постоянно влетало в школе, — озабоченно призналась я.

— Главное, укрепите себя в поясе! — Она тронула мою поясницу и крестец. — Здесь и здесь подберитесь!

— Внимание, товарищи, съемка! — крикнул в микрофон Евгений Данилович. — Фонограмму до конца!

Операторы успели снять меня три раза, когда к поляне, тарахтя, подлетел автобус. Вадим выскочил и подал руку хромающей Анне Николаевне.

— Снимали? — взволнованно спросила она.

— Нельзя было упускать! — спокойно сказал наш режиссер, показывая на небо, а потом постучав по своим часам. — Долго ездили…

— Мы отъехали далеко, и, как на беду, автобус сломался… Вдруг солнце! Мы бежать! И тут подвернулась нога… Пришлось ждать автобуса… Но как же снимали без меня? — ужаснулась Анна Николаевна.

— Сейчас будем снимать при вас! — лукаво улыбнувшись, сказал Евгений Данилович и скомандовал: — Приготовиться к съемке!

— Ну, как ты тут? — спросила она меня.

— Порядок! — ответила я смущенно, не зная, что же теперь танцевать: разученное вчера или то, что придумали мы с Венерой. — Кажется, порядок!

— Ну и лексикон у тебя! Как у солдата! — осуждающе пробормотала она, растирая щиколотку, и добавила: — Вообще-то можно было обойтись и без этой пробежки. Вон опять тучи собираются! Если сегодня недоснимем, сколько еще провозимся из-за этого! А работы и без твоих танцев непочатый край!

Тут я решила танцевать последний вариант. Будь что будет! Невольно я взглянула в сторону Венеры, которая стояла теперь в яме рядом с Хабиром и смотрела на меня. Видимо, взгляд мой был вопросительным, потому что она вдруг подмигнула мне, как озорной мальчишка, и ее кривая улыбка показалась мне не насмешливой, а подбадривающей.

Я отошла подальше от бревна, чтобы сделать сильнее разбег для первого прыжка.

— Куда это ты? — удивленно спросила Анна Николаевна.

— Мне отсюда ловчее! — крикнула я, так как одновременно раздались первые тягучие звуки музыки.

Следом стегнуло слово:

— Мотор!

Я побежала и с первым тактом быстрой музыки танца так взвилась над бревном, что мое платье где-то затрещало…

Когда же я, окончив танец, на одной ноге замерла перед киноаппаратом, сердце мое замерло тоже. Я ждала упреков, обвинений… Но Анна Николаевна улыбалась:

— Хорошо, Рая. Ты немного что-то изменила по-своему, но это неплохо. И фуэте очень хорошо крутила!

Я от удивления чуть не шлепнулась, потеряв равновесие. Не заметить разницу в танцах было так же трудно, как не отличить полет птицы от планирования бумажного змея. Она же не обратила на это внимания. Или только сделала вид?..

«Неужели ей совершенно наплевать на меня?» — закралось в мою душу сомнение.

Ноги и руки сразу отяжелели, и я почувствовала усталость от длительной работы.

— Ну что же! Четыре великолепных дубля у нас есть, — сказал Евгений Данилович. — Я считаю, что этого достаточно.

— Все-таки пленка — это такое дело! — затянул свое всегдашнее Валя.

— Пора бы уж вам начать считаться со временем других! — сказал Евгений Данилович.

Он так принялся отчитывать операторов, что остальные молча заканчивали свои дела и торопливо усаживались в автобус. Трудно было понять, почему он так рассердился на них в этот раз. Впрочем, непонятным было и его решение снять мой танец на всю музыку-фонограмму, хотя накануне он жаловался, что нет времени. Всегда методичный Евгений Данилович сегодня был не похож на себя.

Правда, от меня не укрылось, что после возвращения автобуса у всех исчезла легкость в работе, а началась всегдашняя напряженная суетливость. Но, может быть, мне это только показалось оттого, что сама я полностью потеряла радость от своих движений.

На пароходе нас ждала еще одна неприятность: Михаил Алексеевич вернулся из банка без денег. Киностудия, оказывается, не выслала их, потому что мы не выполнили производственный план по съемкам.

— Деньги есть — Уфа гуляем, деньги нет — Чишма сидим! — с преувеличенным башкирским акцентом пошутил Хабир. — Ничего, товарищи, с завтрашнего дня столовая будет кормить в долг.

Многие начали ворчать. Те же, кто чересчур в обрез рассчитал получку, улеглись спать натощак. В их числе была и я.

* * *

Место, с которого невеста пастуха хочет броситься в озеро, выбрали на холме, над чудесной лесистой лощиной. Метров на двести ниже съемочной площадки лежит длинное озеро и сверкает на солнце рябью, словно сказочная рыба с зеркальной чешуей. Склон зарос кустами рябины и душистым шиповником. А чтобы на экране получилось, будто я собираюсь броситься с обрыва, наши художники собрали со всей округи камни и, добавив цемента и папье-маше, превратили край съемочной площадки в отвесную скалу.

Интересно, что скала, на которой должно произойти столько драматического, устроена на задворках деревни Старый Куштиряк, около хлевов и курятников. Ворота дворов и окна домишек выходят на противоположную сторону холма, где внизу протянулись нарядные улицы большого села Новый Куштиряк. Это очень поэтичное название: «куштиряк» по-башкирски — «тополя-близнецы». Бывают иногда такие, сросшиеся у корня. В Новом Куштиряке и сады, и колхозные фермы, и машинно-тракторное хозяйство. Туда переселились почти все из Старого Куштиряка.

Здесь, на горе, осталось всего несколько семей, очевидно, по воле стариков, решивших доживать свой век в привычном месте.

Старики и малыши из Старого и Нового Куштиряка уже снимались на поляне, где Хабир таскал меня вниз головой. Теперь, как только мы начнем работать, они, точно заправские балетоманы, рассаживаются около нас.

Сказать по правде, любоваться им было нечем. Мои «страдания», как всегда, должны репетироваться в самую последнюю минуту, пока же я лежала у края скалы, а «камыши» готовили, так сказать, танец утешения и дружбы около несчастной невесты пастуха.

С утра дул сильный ветер, было холодно, и девушки явились в халатах и теплых платках, а большинство выслушивало объяснения Анны Николаевны, укутавшись в одеяла. Запоминая движения, они расхаживали вокруг меня, махая полами халатов и концами одеял. Ноги, конечно, у всех застыли и плохо слушались. А я, лежа без движений, просто дрожала.

— Галя, — взмолилась я, подойдя к костюмерше, — вы не могли бы принести мне одеяло?

— Надо было раньше думать! — резонно заметила она. — До парохода два километра… Машин сейчас нет?

Мне ничего не оставалось делать, как подышать для тепла в балетные туфли и напялить их на негнущиеся ноги. Сначала я могла только топтаться на месте, потом, немного размявшись, стала отогреваться прыжками. «Камыши» в одеялах и платках прыгали под громкий счет Анны Николаевны.

Наконец из-за облаков показалось солнце, которое всех пригрело, и Анна Николаевна принялась муштровать нас уже всерьез. Конечно, она все придумывала тут же, на ходу, и, конечно, сама же сердилась на однообразие получающегося танца, и, уж конечно, больше всех доставалось мне.

— Нельзя же быть такой кувалдой! — воскликнула она, окончательно рассердившись. — Не понимаю, как тебя учили в школе и почему дали главную роль на выпускном спектакле.

Я молчала. Только подумала, что, если бы услышала моя учительница, ох и отчитала бы она Анну Николаевну за такое обращение и еще… еще и за многое другое… Молчала и наша народная артистка — Венера, только хмурилась, скользя на красивых ногах по брезентовой скале. Зато артистки кордебалета непрерывно ворчали.

Евгений Данилович озабоченно посматривал на наши танцы и совещался с Вадимом и Леной, с какой стороны выгоднее нас снимать…

К полудню репетиция стала налаживаться. Все делали одни и те же балетные па, к тому же очень несложные, но мне со стороны было видно, как по-разному они танцуют.

У обеих Венер, так не похожих друг на друга, было и общее. Небольшое дарование Альфиюшкиной мамы, позволявшее ей исполнять лишь небольшие роли, было так же одухотворенно, как виртуозное искусство ее тезки. Каждое движение будто зарождалось в душе, и их пластичность невольно вызывала ответное чувство.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 47
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Роль, заметная на экране - Серафима Полоцкая бесплатно.

Оставить комментарий