Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

А за эти годы ведь многое может измениться…

Увы, Зина осталась непреклонна. Она воспитывала императорских детей, она жила рядом с ними, она искренне любила Аделину и ее супруга, она жизнь готова была за них отдать… но умоляла отпустить ее в монастырь.

И ушла бы.

Она бы и сейчас оставалась с Аделиной, и смерть бы рядом с подругой приняла. Но – судьба решила по-своему.

Авария. Переломы, раны… несколько раз в год Зиночке попросту приходилось отправляться в лечебницу. Страдания становились невыносимыми, мышцы скручивало в жгуты, в комки пульсирующей боли, до слез, до крика…

Вот и сейчас так получилось.

В маленьком городке Зиночка жила в своем доме, и каждое утро отправлялась в лечебницу, на процедуры… конечно, она слышала про Петера.

И готова была ринуться обратно, к подруге… но – куда?!

Неизвестно.

А много ли может одинокая женщина, калека… Зиночка могла рассчитывать лишь на одно. Если о ней вспомнят, если к ней придут…

Пришли.

И весть была воистину страшной.

* * *

Женщина средних лет, скорее, пожилая. Волосы темные, с проседью, заплетены в косы, лицо… на что похоже ее лицо? На непропеченный блин, в который кто-то засунул две изюминки. Глаза темные, растерянные. А выражение лица…

Действительно – каша!

Размазня!

Тяжелое тело опирается на стул. Стоять сама она может, но ей сложно. Простое темное платье больше подходит служанке. Закрытое, глухое… оно и к лучшему. Судя по выпирающим телесам, женщина не красотка. Квашня квашней…

Алоиз же ценил точеные формы.

Единственное, что отличает ее от обычной дворовой девки или кухарки – это кольцо и медальон. Медальон с бриллиантами, и Алоиз знает – там портреты императорской семьи. Всех ее членов.

Кольцо же личный подарок Аделины. С большим кабошоном. Бриллиант в таком виде не играет, но стоит безумных денег. Он редкого розового оттенка, его можно огранить…

Дворцовые сплетни безжалостны. Кто-то пустил слух, что Аделина платила Зиночке за некие интимные услуги. А на самом деле…

Даря кольцо, Аделина сказала, что Зиночка, как этот бриллиант. Не сразу понимаешь, какая драгоценность тебе досталась, но если разберешься, то ценить начинаешь вдесятеро.

Зиночка тоже ценила подругу.

И вот…

– Вы… кто вы, жом?

Алоиз чуть скривил губы.

– Один из тех, кому небезразлична судьба императора, тора Валенская. Всего лишь один из неравнодушных…

Зина подняла брови.

– Это – не ответ.

– А это не вопрос. Жом Зарайский, Алоиз Зарайский, к вашим услугам, – представился Алоиз. Он ничем не рисковал.

После завершения этого дела он в любом случае исчезнет. И не будет пользоваться этими именем и фамилией. А раз так – чего жалеть?

– Я вас внимательно слушаю, – взяла себя в руки тора. – вы принесли мне… страшное известие.

Алоиз кивнул.

– Я из Зараево. Вы знаете такой городок?

– Я никогда не бывала там, но слышала. Да…

– Императора с семьей отвезли туда. Поселили в домике, вроде вашего. А потом пришли и расстреляли.

Зина прижала руку к губам. По полным щекам катились слезы, падали на темное платье, оставляли некрасивые влажные пятна.

– Они… они…

– Я не знаю, – честно ответил Алоиз. – Ходят слухи, что кто-то выжил.

– КТО!?

– Кто-то из детей. Не император. Не императрица – их опознали. Но… если бы просто расстреляли, это другое. А так… никто и ничего точно не знает. В доме был пожар. После пожара обнаружилось, что тел там меньше, чем должно быть… даже когда тела обгорели, и сильно… одно дело – мужик, другое – девушка. Да и следы остаются. Оружие, пряжки, пуговицы, кокарды… огнем много чего попортило, но понять можно.

Зина слушала.

– У дома стояло две машины, осталась одна. Вторая сгорела.

Темные глаза искрились надеждой.

– Мои девочки! Они могут быть живы?

– Тора Зинаида, вы знаете их с детства. Подумайте – куда они могут пойти? Зачем? К кому?

Женщина поджала губы.

– Откуда я знаю, что вы не из этих… нелюдей!? Откуда у вас такие сведения, жом?

Алоиз ругнулся. Правда, про себя.

Откуда? От… из оттуда! Ты еще ломаться будешь, стерва!?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но… но вопрос действительно правомочен. И хорошо, что он подготовился.

– Возьмите, тора. Читайте…

Конечно, Алоиз ни слова не сказал про Слейда Дрейла – еще не хватало. Основной жертвой был выбран тор Изюмский. Благо, его печать и образец подписи можно было добыть без особого труда.

Комитет Реставрации!

Бабы обожают пафосные названия, вот и сработает! В письме тор Изюмский призывал всех сплотиться, собраться и избавить страну от язвы Освобождения. А так же оказать содействие в поисках пропавшего наследника или наследницы.

Печать Зинаида явно узнала.

Это у Алоиза были проблемы, а аристократов с младенчества учат разбираться во всей этой геральдике. Несколько минут Зинаида молчала, думала…

– Что именно вы хотите узнать?

– Не так много, тора. Особые приметы наследниц.

– Зачем?

– Исключить появление самозванок… долго шила в мешке не утаишь.

– Что еще?

– Может быть, какие-то привычки, что-то, что может навести на след…

– К примеру? Если вы узнаете, что Аннушка была без ума от красной рыбки, а Нини обожала шоколад – это поможет?

– Сложно сказать, – честно сознался Алоиз. – Но попробовать надо! Представьте сами – дети! Испуганные, растерянные, сбежавшие от убийц, и в стране, охваченной этим освобожденческим безумием!

Алоиз распинался не меньше получаса. Расписывал страдания девчонок, поджидающие их опасности, расписывал, что могут сделать люди тора Изюмского, но… но для борьбы нужно знамя! И кто еще может им стать, как не дочь императора?

Опять же, так девочки будут в безопасности!

Это подействовало.

– Хорошо… спрашивайте. Полагаю, вы лучше знаете, что нужно, – сдалась тора Зинаида.

Алоиз знал. Но…

Через два часа он ушел – и договорился прийти на следующий день. Тора Зинаида вымоталась, а он и десятой части не узнал…

Сколько ж хлопот с этими бабами! Лучше курятник завести! Там хоть яйца будут, а здесь одно кудахтанье!

Тьфу!

Анна, Россия.

Звонка с незнакомого номера Анна не ожидала. Но ответила.

– Слушаю?

– Госпожа Воронова? Анна Петровна?

– Да, – снова согласилась девушка.

– С вами желает поговорить госпожа Цветаева. Будьте любезны прибыть на прием через два дня…

Голос был сух и деловит. И возможно, на Яне бы это сработало. Но на Анне?

– Будьте любезны, сударыня, представьтесь, – проговорила Анна с ноткой недовольства. И на миг увидела перед собой мать. Аделина Шеллес-Альденская отчитывала прислугу, подбородок поднят, глаза смотрят спокойно и холодно… никогда нельзя терять контроль над собой, разговаривая с нижестоящими.

Голос запнулся.

– Ээээ… меня зовут Людмила Анатольевна. Я секретарша Ольги Сергеевны.

– Замечательно, – Анна наконец вспомнила, кто такие Цветаевы. Сереженька, биологический папаша ее сына. За что ей нравился этот мир – за чеканность некоторых формулировок. Действительно, биологический отец. Донор клетки. Одной. Но не отец в широком смысле этого слова. Сереже Цветаеву было далеко даже до Петера Воронова, тот детей не умел воспитывать и не знал, что с ними делать, но на свой лад любил и заботился. А тут… ничтожество в штанах. – Куда и когда вы меня приглашаете?

– Через два дня, – обрел уверенность голос секретарши. – Торговый центр "Орион", вам нужно подняться на третий этаж, кабинет триста тридцать три. Вас будут ждать ровно в двенадцать.

Анна невольно хмыкнула.

Вот ведь наглость!

Но…

Память Яны подсказала, что Ольгу Сергеевну она никогда не видела. Даже на фотографии – сыночек был не из тех, кто ставит снимки мамочки рядом с кроватью. И сейчас ее интерес обусловлен – чем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хотя что тут гадать. Может быть только одна причина.