Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

* * *

Иван в гневе высунулся в окно.

– Ах вы…!!!

На такое и усилий-то не надо.

Один выстрел…

А тут – залповая стрельба.

Медленно, очень медленно, мужчина осел у окна.

Ему еще повезло. Он умер сразу. Одна из пуль разорвала артерию на шее, так что Иван Алексеев истек кровью. Забавно, но умер он, как мужчина. Хоть и жил дураком и алкашом, но погиб-то защищая свой дом и свою семью, погиб от вражеской пули… судьба иногда любит пошутить.

– Открыть ворота!!!

Ага, ори, не ори…

Надя понимала, что надолго не задержит эту толпу. Но пусть они все войдут сюда! Пусть не смотрят по сторонам… пока она, пока дом, пока будут жрать и грабить… да пусть их!

Ворота ей не открыть… ну так хоть калитка!

* * *

Жом Сынок действительно был новичком.

И в отряде, и в Освобождении, и вообще… что там возраста? Шестнадцать лет? Потому и был прозван сыном полка, а в просторечии – Сынком. Подрастет, там посмотрим, как именовать будем…

Но мечты у парня были…

Вот ОН!

Выносит из огня прекрасную даму. И та целует его в губы.

Героически спасает самого жома Пламенного! Или хотя бы жома Урагана! И те… нет, не целуют! Но медаль-то дадут? Или хотя бы орден?

Вот он лично убивает императора!

Вот он останавливает натиск врага, лежа за пулеметом… нет, не лежа! Стоя! Во весь рост, а то форма испачкается, и как потом за наградами в ней приходить?

Не героически получается…

Вот – ОН! И этим все сказано!

А в жизни, увы…

Сынок, помой котел, Сынок, почисть коня, Сынок, ты где? Ага, ну н-на! Щас и еще добавлю, чтобы оружие в порядке держал…

Не эпично, не поэтично и вообще – где она, романтика Освобождения?

Нету.

Зато есть портянки и белье, стоящее колом. От пота стоящее…

А куда деться? Надо проводить реквизиции, надо добывать продовольствие, да, и ценности тоже..ж. жом Ураган объяснил, что все нажитое торами принадлежит народу! Вот, надо сложить, заактировать и сдать по описи, а то как же!

А народ потом разберется и наградит своих верных слуг.

Что, есть сомнения?

Нет? Вот и правильно, проживешь дольше…

Поместье Алексеевых тоже было в списке. Но ничего особенного там не ожидалось. Хозяин – пьяница, ну и бабы его…

Бабы, м-да…

Торы…

Они такие!

Не все красивые, но все ухоженные, холеные, кожа такая…

Вот когда он жениться надумает, обязательно себе в жены тору поищет, а то как же! Он же достоин? Достоин!

Жом Сынок единственный заметил, как начала приоткрываться калитка.

Это – враги!

Если из поместья стреляют, значит там сидят враги! Поработители недобитые! Угнетатели!

Стрелять их!

А если сейчас ка-ак из калитки десяток с саблями вылетит? Да верхами?

Сынок и не подумал, что десяток, да еще верхами, в этой калитке и в три приема не поместится, да и откуда они в поместье?

Вместо этого он просто вскинул руку с оружием – и выпалил в щель.

Раз, второй, третий…

Чего Хелла не хотела…

Три пули из пяти пришлись Наде прямо в грудь. И целился б сопляк, а так не попал! Но тут…

Женщина бессильно осела на гравий дорожки, щедро поливая его кровью… все. Что смогла для внука – она сделала. И на пороге смерти понимает – все получилось. Добежать они успеют, успеют… их никто не задержит и не увидит.

И зашумели над головой зеленые кроны деревьев, зазмеилась под ногами тропинка… и снова молодая Наденька бежит на свидание к большому дубу.

Там ждет ее Саввушка.

А если не ждет, то она подождет его. Она знает – любимый скоро придет.

* * *

– ИЗВЕРГИ!!! ТВАРИ!!!

Ирина Ивановна бесновалась в руках освообожденцев.

Сын?

То есть племянник?

Она о нем и даром не вспомнила… зачем ей тот мальчишка?! Когда отец… и мать… а сама она бьется в руках мерзких тварей… и почему-то земля под ними не разверзается!

И никто не спешит ей на помощь.

И…

Жом Радий сгреб ее за волосы, оттянул голову назад.

– Еще кто в поместье есть?

Ирина Ивановна ответила матом. Благо, от отца и брата слова знала.

Получила удар кулаком по лицу – и умолкла. Больно… и кажется, ей зубы выбили… кровь из носа потекла. Это вам не пощечины служанкам отвешивать, на которые дама была горазда. Это мужская рука, да с размаху…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Что с ней делать, жом Радий?

Жом едва не фыркнул.

А что с ней делать? Видывал он таких… очередная бесполезная дура.

– Что хотите… только потом добить не забудьте.

Ирина все еще была не в себе, но грубые руки, рвущие платье, хватающие ее она почувствовала. Забилась, закричала…

Поздно.

Все – поздно.

И даже в эту секунду она не вспомнила, как пыталась спасти ее мать. Как уговаривала бежать… единственной мыслью было невероятное, неимоверное удивление.

ЗА ЧТО!?

КАК ЖЕ ТАК!?

* * *

Жом Сынок поднялся с едва дышащего тела. Прижал ей к виску пистолет – и спустил курок.

Сухо треснул выстрел.

Ирина Алексеева отправилась догонять родителей на извечной дороге перерождений.

Ну да, жом Сынок ее… того… последним, и хорошо хоть вообще допустили. И так жом Радий его ругал, что тору стрельнул. Понятно, стрельнуть надо было!

Ну так не сразу ж!

Сначала выспросить что, где, куда, а потом и стреляй, сколько тебе занадобится… хоть мишень прицепи! А он поторопился… челядь разбежалась, спросить – и то не у кого. Ищи сам чего хочешь.

Сейф, конечно, вскрыли. Но денег там было немного. Основную часть Надежда держала в банке, подальше от мужа. Оказалась бы в городе – сняла. Шкатулку с тем, что было в доме, отдала Матрене, а что было у супруга…

Да что там было?

Пара тысяч?

Может, и неплохо, но не по тем меркам.

Освобожденцы чувствовали себя хозяевами. Гуляли, пили, под утро дом загорелся, но это никого не расстроило. Ну, достанется жому Пламенному чуток поменьше…

А и ничего, не сдохнет! Кто ж ему чего расскажет? А война многое спишет…

Между временем и безвременьем

Хелла рассматривала три души.

Спокойно, сосредоточенно, словно под микроскопом.

Да, это одна из обязанностей богини смерти. Обычно такие души распределяют и без нее, но в этот раз было попросту интересно. Любопытно.

Три души.

Один жил грешно, да и помер смешно… забавные поговорки у смертных. Тем не менее – он защищал свой дом и свою кровь.

Спьяну ли, сдуру…были враги и он пытался. А что не убил никого… в таком состоянии он бы и в стену дома не попал.

Хелла прищелкнула пальцами, отправляя "бравого вояку" на свой круг испытаний. В следующей жизни он заслужил родиться человеком. Получше, чем сейчас.

Вторая душа.

Куда отправляются те, кто умер по дури?

По глупости, по упрямству, подставляя другого человека, ни о чем не думая, кроме своей спеси и амбиций? Было у Хеллы такое местечко… по горлышко в зловонной яме… в самый раз.

Пусть посидит дурочка, а как поумнеет, по земле еще змеей поползает. Или крысой побегает.

Третью душу Хелла рассматривала дольше всего.

Что ж.

Павшим за други своя и в загробном мире почет и уважение.

И… ты родишься в следующей жизни, Наденька Алексеева. И родишься красивой, умненькой и счастливой. Безмерно счастливой.

Ты все отдала. Положила свою жизнь ради родных и детей.

Умерла ради внука.

Осознанно шла на гибель, лишь бы выиграть время. Для этого не просто порыв нужен, для этого душа должна быть крылатой. А такой душе и оболочка нужна иная, и жизнь, в которой она сможет раскрыть свои крылья – так и будет!

По воле Хеллы.

Богиня отвернулась.

Три души покорно отправились, куда приказано. А она с интересом принялась наблюдать за происходящим. Что-то дальше будет в мире живых?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Любопытно.

Русина