Зима гнева (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Курица трепыхалась недолго. Минут десять подергалась – и лапками кверху… нет, не сдохла. Просто уснула. Яна бросила ее в угол двора и отправилась на кухню. Готовить коктейль для песика.

* * *

Постоялый двор она покидала через два часа.

Все было сделано.

Кони, козы, куры, свиньи – выпущены на свободу.

Со спящего пса она сняла ошейник и оставила ему несколько кусков мяса в будке. И большую миску с чистой водой рядом. Собака не виновата, что к сволочам попала!

На велосипед Яна привязала несколько одеял потеплее, и прихватила провизии с кухни.

Значит так!

Программа – минимум!

Найти укромный уголок и выспаться!

Программа-максимум!

Гошка, жди! Я еду к тебе, сынок!

Глава 5

Этого снега нрав.

Этого снега боль:

Анна, Россия.

Вещи…

Ребенку нужны вещи.

А ребенок ведь подрос. Пока был в больнице, он вымахал на несколько размеров, и Анна оказалась перед сложным выбором.

Ребенку требовалась одежда, но что купить?

Хотелось – все.

А вот по деньгам… эх, где то время, когда она не знала им цену и счет? И могла сделать, что угодно?

Ладно, особой свободы у великих княжон никогда не было, но тем не менее! Возможности были…

Анна зашла в магазин.

Приценилась.

И вышла, чувствуя легкое головокружение.

Вот объясните мне!

Куртка на взрослого человека стоит, к примеру, десять тысяч! Что туда входит? Материал, пошив, набивка, фурнитура… так почему куртка на ребенка, примерно такого же фасона и формата стоит пятнадцать тысяч?! Она же меньше!

Почему!?

Анна просто не понимала.

Нет, ей было не жалко. Просто денег не было. Если она сейчас купит Гошке самое необходимое, то останется без двух зарплат. А жить на что прикажете?

Сомнения разрешила Кира, которая увидела Анину растерянность.

– Что случилось? По какому поводу шатаемся?

Анна вздохнула.

– Кира, неужели одеть ребенка – дороже, чем взрослого?

– Аск! Конечно, дороже!

– Почему?

– Потому что на себя пожалеешь, а на ребенка потратишься, – спокойно разъяснила Кира. – Вот у меня айфон, а папс ходит со смартом, которому уже пять лет.

– М-да…

– А че не так?

– Не чекай, – исправила привычно Аня. – Раньше я покупала по одной-две вещи, что-то мне отдавали, что-то дарили – получалось не так дорого. А сейчас Гошке все мало. И что делать? Покупать все разом, включая обувь? Нога-то у него тоже выросла на два размера! Вот представь – кроссовки, ботинки, тапочки, сапоги – уже, считай, ползарплаты.

– Его в больнице дрожжами кололи?

– Не знаю.

– И че тебя плющит?

– Отсутствие денег.

– Аня, ты словно из того века вывалилась. У тебя ВК есть?

– Есть…

– Аккаунт?

– Нет… а зачем?

У Яны его действительно не было. Чтобы Сережа Цветаев узнал про ребенка, да и явился на порог? Ой, не надо! Она недоумку пару костей переломает, а уголовный кодекс у нас строг. И совершенно не видит разницы между человеком – и очеловеченной падлой.

– Чтобы мышей ловить.

– В айфоне? Это новая игрушка?

Кира закатила глаза.

Аня иногда была безнадежно средневековой. Что поделать – старичье! Отец рассказывал, у них вообще телефонов не было! Прикиньте!

И интернета!

И чатиться они не могли, и постить, и лайкать, и…

Короче – динозавры. Совершенно непонятно, как они так жить могли?

Кира пробежала пальцами по клавиатуре.

– Смотри сюда, тундра!

– Группа "Отдам за так". А это как?[7]

– Как-как… вот так! Допустим, есть у тебя шмотки, которые тебе не нужны. На помойку жалко, кто их там возьмет – неизвестно. Кому отдать – тоже непонятно, нет у тебя таких френдов… Берешь, звонишь и тащишь им. Правда – чистое и сухое… ну, ты поняла. Они берут, складывают и отдают тем, кому нужно. Приходишь, говоришь, так и так, нужны кроссы на личинуса, размер такой-то, или трусы на тебя… поняла?

– Поняла. Кира, а телефон там есть?

– Можем Романа попросить и съездить.

– Это неудобно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А ты прикинь, сколько тебе на себе тащить? Или таксюка поймаешь?

– Таксиста.

– Да хоть целый таксопарк! Так как? Если что – там далеко ножками топать.

Анна посмотрела на карту города, и вздохнула.

Кира была полностью права.

– Давай съездим. Я отвезу им вещи, из которых Гошка вырос, а сама попрошу те, которые больше размером.

– Пойду, поговорю с Романом.

* * *

Действительно, не группа, а спасение.

Кира честно положила тысячу рублей в копилку, которая висела перед дверью.

НА АРЕНДУ! НЕ ОБЯЗАЛОВКА![8]

И отправилась к двум симпатичным девочкам лет восемнадцати, которые стояли за стойкой.

– Добрый день.

– Добрый. Вам что-то нужно?

– Да, – Анна невольно смутилась. – у меня тут целый список…

– Давайте его сюда, посмотрим… ага! Тань, возьмешь на себя обувь?

– Запросто.

– А я пока шмотки подберу…

Девушки закружились вихрем.

Не прошло и получаса, как перед Анной лежал полный комплект зимней одежды и обуви. Все на весну – с запасом, вдруг еще подрастет. И все достаточно новое.

Ну, практически не ношенное… зимние ботинки вообще в коробке и с ярлычком.

– Иногда дети вырастают быстрее, чем успеют все поносить, – прокомментировала одна из девушек. – Берете?

– Да. И у меня тут тоже вещи…

Роман внес несколько тщательно уложенных сумок. Анна разложила все по пакетам и даже подписала.

Свитера, майки, штаны, обувь…

– Отлично! Кому-то да пригодятся!

– Анна?

* * *

Голос был мужской и удивленный.

Анна медленно повернулась. И едва не ойкнула, как девчонка.

– Олег Андреевич? Здравствуйте.

– Добрый день, Анна. А я смотрю – и думаю, вы или не вы. Такая леди…

Анна подняла брови. Комплимент смущал.

Леди?

А раньше кто была? Она понимала, что ей хотели польстить, но… нет. Не польстили. И вообще… убив нескольких человек, начинаешь немного нервно относиться к присутствию рядом полиции.

– Это что за шиш с бугра? – раздался рядом нахальный голос.

Кира подоспела как нельзя более кстати.

Отвлечешься тут на симпатичную маечку с пони, и здрасте-нате, фиг из-под кровати! Какой-то мужик клеит… да ее потенциальную мачеху! Если она их сведет с отцом!

Что за наглость, я вас спрашиваю?! На минуту отойти нельзя! Девушка мгновенно ощетинилась не хуже иного дикобраза. Какой еще Олег?! Не надо нам никакого Олега!

– Добрый день, – Олег привычно достал свое удостоверение. – Олег Андреевич Лейкин. А вы кто, юная леди?

– Леди по Англиям сидят, – отбила мяч Кира. – Я Анина дочь! А что?

Анну выручило воспитание, позволило не застыть с раскрытым ртом.

Олега – не выручило. У него на лице так и цвел вопрос: а во сколько Анна ее родила? В десять? Потом мужчина догадался, что его разыгрывают и рот закрыл. А жаль… он так был похож на глубоководную рыбу, которую вытащили из воды и отпинали по жабрам.

– Красоту вы точно унаследовали от своей матери, – нашелся он.

– Однозначно. Аня, он тебе не подходит, он врет. Пошли?

Анна покачала головой.

– Кира, у тебя нет совести.

– Зачем мне совесть, у меня есть чувство юмора и большое приданое, – отрезала девочка. – Идем?

– Идем, – рассмеялась Анна. – Извините, Олег Андреевич.

Прощалась она с плохо (для нее) скрытым облегчением.

Правда…

Когда и недели не прошло, как ты преступление совершила… как-то оно неудобно в присутствии полицейского. Очень неуютно. И страшновато.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *

Кира ожидала нотаций. Но…

– Ты знаешь, где продается вкусное мороженое?