Перемена - Лейла Элораби Салем

вы сами в том сейчас убедитесь.

Вишевская наблюдала, как герцогиня неспешно прошла мимо гостей, одаривая собравшихся своей обворожительной жемчужной улыбкой, как она, элегантно, чуть приподняв подол платья, села за рояль, а окружившие её дамы и юные прелестницы с копной белокурых, рыжеватых волос наперебой заговорили, перебивая друг друга:

— Сыграйте, герцогиня.

— Сыграйте!

— Мы просим вас!

Герцогиня Легберт не была из тех высокомерных особ, наводнивших светское общество, в котором любой порок казался игривой забавой, а на грехи глядели сквозь пальцы. Нет. Рождённая в знатной семье, окружённая с детства роскошью, о которой большинство только мечтают, юная герцогиня расцвела в замке своего дяди, не зная ни в чём отказа и потому, взращенная светскими правилами и христианской моралью, спокойно относилась ко всем материальным ценностям, ставя во главе угла бриллианты душевного богатства. В обществе её обожали и боготворили, старые кумушки и достопочтенные дамы ставили герцогиню в пример своим строптивым дочерям, а каждый господин почтил бы за честь дотронуться хотя бы раз до её пухлой белоснежной ручки.

С приходом герцогини Легберт яркая звезда Елизаветы Андреевны померкла и она, до того находящаяся в центре внимания и ловя на себе восторженные взоры, растворилась в тени другого белоснежного светила. Вишевская пыталась было отыскать взглядом Михаила Григорьевича, её глаза бегали по лицам мелькавших гостей, но Вишевского среди них не было, зато рядом оказалась пожилая дама, с которой недавно познакомилась и та, взяв Елизавету Андреевну под руку, проговорила:

— Мадам, вы непременно должны познакомиться с герцогиней. Надеюсь, она будет польщена вашим приятным обществом.

Они подошли к роялю, пожилая дама, чуть склонившись в реверансе, представила герцогине Вишевскую, радуясь тому, что смогла обратить на себя её внимание. Елизавета Андреевна, чуть кивнув головой, также присела в реверансе, приметив, как светло-серые глаза герцогини окинули её с головы до ног.

— Я польщена вас видеть в нашем доме, мадам Вишевская, — ответила, поднявшись со стула герцогиня Легберт; она была выше Елизаветы Андреевны больше, чем на голову, шире в плечах и вообще крупнее, а Елизавета Андреевна задумалась про себя — и почему герцогиню все именуют красавицей? Разве женщина столь огромного роста, с такими крупными руками может считаться прелестницей? В ней нет ни грации, ни изящества, и недаром она до сих пор не замужем в свои-то двадцать три года.

Тем временем герцогиня уже общалась с каким-то пожилым благородным сударем, а Елизавета Андреевна, спешно покинув маленький круг почитательниц госпожи Легберт, отправилась на поиски супруга и нашла его на другом конце зала, сидящего за столом с некими молодыми мужчинами — благородными и красивыми; когда Вишевская приблизилась к их столу, Михаил Григорьевич как-то весь напрягся, заробел: таким его Елизавета Андреевна никогда раньше не видела.

Поравнявшись с женой, изволив сударей покинуть их непринуждённую беседу, Михаил Григорьевич устало взглянул ей в лицо, сказал по-русски:

— Не волнуйтесь, моя дорогая. Вечер скоро завершится и мы вернёмся домой.

На квартиру они приехали в шесть часов утра. Грета уже была на ногах и встретила хозяев приветствием. Пока Вишевские вкушали лёгкий завтрак, служанка готовила им ложе, аккуратно складывая на кресла ночные рубахи.

В спальне, глубоко вздохнув от приятной усталости, Елизавета Андреевна как была в платье легла поперёк кровати, широко раскрытыми глазами уставившись в потолок. Михаил Григорьевич быстрым взглядом окинул её фигуру, будто никогда прежде не видел её. Он любовался её тонкой шеей, переходящей в белые округлые плечи, на её ложбинки в области грудной клетки, тесно утянутые корсетом, затем в его голове пронёсся танец его жены с герцогом, он помнил её задорный смех, её щёки, покрытые румянцем, а ныне не понимал, что за новое чувство овладело всем его существом? Вишевский лёг подле Елизаветы Андреевны, лёгким касанием пальцев провёл по её длинным косам и, сам того не ведая, коснулся своими губами её губ, спустился вниз, неистово целуя эту прекрасную лебединую шею, эти нежные плечи, расходящиеся в стороны ключицы. Он уже было дошёл губами до твёрдого края корсета, но в это время Елизавета Андреевна сделала над собой усилие, руками оттолкнула мужа и поднялась, сев на край ложа, волосы её, собранные в причёску, растрепались по плечам и спине, она гневно взглянула на Михаила Григорьевича, проговорила:

— Что вы делаете? Разве не время почивать?

— Меня переполняют, душат чувства, что обдают мою душу жаром. Сегодня, когда вы кружились в вальсе с герцогом Легбертом, меня охватила волна ревности — впервые со мной такое. Там, в замке, мне пришлось сдерживать свой порыв, но теперь, когда мы вдвоём и вы так прекрасны, я не могу оставаться в стороне, ибо это выше моих сил. Милая Лиззи, как я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю!

Он прильнул к её плечу, осыпал его горячими поцелуями, а после долго прижимался к её груди, тихо слыша, как бьётся там, внутри, сердце. Елизавета Андреевна попыталась было вырваться из его цепких объятий, но сил у неё более не было и они вместе упали на мягкие подушки.

А за дверью без единого шороха стояла Грета, пристально всматриваясь любопытным взором в замочную скважину.

XV ГЛАВА

Путешествие из Дрездена в Париж оставило наихудшие воспоминания. В это время весна в Европе вступила в свои права, и если в России до сих пор лежал снег, а ночной мороз сковывал двери и окна, то здесь, в этом маленьком земли, снег почти растаял, постоянно шли дожди, а тёплые лучи солнца ярко искрились в сероватых лужах. В поезде Елизавета Андреевна занемогла, весь путь она кашляла, спасаясь от простуды горячим душистым чаем. Уже в Париже в номер гостиницы, где они остановились, Михаил Григорьевич пригласил доктора. Старый врач осмотрел больную, успокоил взволнованного супругами словами, что никакого страшного недуга нет, что это всё обычная простуда, которая быстро лечится без каких-либо последствий.

— Ваша супруга, месье, скорее всего простудилась в дороге, да вы и сами понимаете: весной погода столь переменчива, что не знаешь, как уберечь себя. Я выпишу вам рецепт лекарства, а мадам следует соблюдать постельный режим и пить больше горячего чая.

Спроводив доктора, Михаил Григорьевич накинул пальто, на голову водрузил шляпу и самолично отправился в аптеку за лекарством, не доверяя в сим важном