Хроники Брэдбери - Сэм Уэллер

стать великим писателем и поэтом, а вместо этого умер от гриппа по дороге на поля сражений Первой мировой войны. Рэй понимал, что, если попадет на войну, тоже погибнет и не сможет построить грандиозную литературную карьеру, о которой так мечтал. «Я боялся, что у меня не будет шанса пожить ради своей страны, – объяснял Рэй. – О таком обычно не говорят, а я хотел жить, чтобы приносить пользу».

Несмотря на жуткое ночное видение, Рэй продолжал писать в надежде на публикацию. Буквально за четыре дня до его шестнадцатого дня рождения, 18 августа 1936 года, в газете Waukegan News-Sun поместили стихотворение Рэя, посвященное годовщине смерти знаменитого актера радио и кино Уилла Роджерса, погибшего в авиакатастрофе. В Лос-Анджелесе связей с издателями у Рэя не было, а вот в Уокигане, где жила бабушка и все еще котировалась фамилия Брэдбери, шанс на публикацию существовал. Рассудив так, Рэй отправил стихотворение в местную газету – и не прогадал. Стихотворение напечатали целиком. Начиналось оно так:

Памяти Уилла Роджерса

Он жизнь со смехом проживал

И все заботы отгонял.

Его мы звали «Просто Билл»,

Посланник доброты он был.

Теперь он отложил перо:

Свиданье с Богом суждено.

В заключение следовал комментарий от редактора:

«В прошлую субботу исполнился год с того момента, как дорогой Уилл отправился навстречу гибели вместе с Уайли Постом[12]. Приведенные выше размышления об этом печальном событии принадлежат бывшему жителю Уокигана – Рэю Брэдбери, сыну Леонарда Брэдбери, родившемуся здесь в 1920 году и покинувшему город два года назад».

Стихотворение, конечно, детское. Сам Рэй говорил: «Вышло очень примитивно, однако это был эмоциональный отклик на мое большое горе – стихотворение о том, что я любил Уилла Роджерса и его гибель меня потрясла. Если бы в последующие несколько лет я научился писать больше подобных вещей, то гораздо раньше начал бы издаваться. Важный источник текстов крылся у меня в душе, но сам я об этом не догадывался. В том-то и проблема всех живущих: не видишь себя со стороны, не понимаешь, что делаешь, а однажды оглядываешься и сознаешь: «Ах, если бы я повнимательнее пригляделся к тому, что делал, может, чему-нибудь бы и научился!» Увы, в таком возрасте у нас нет этой возможности».

После этого достижения, отметив свой шестнадцатый день рождения, Рэй решил лишиться девственности. И он, и его друг Эдди Баррера не имели девушек и страдали чрезмерной стеснительностью в женском обществе (не считая, разумеется, близких отношений, которые Рэй в прошлом имел с кузиной Вивиан), а у Рэя к тому же были прыщи на лице и фурункулы на шее, из-за чего он не пользовался популярностью у одноклассниц. Потому мальчики, насобирав по два доллара каждый, отправились в центральный район Сан-Педро, где бродили по улицам, пока не наткнулись на двух проституток лет двадцати – одну тощую, другую полную и рыжеволосую. «Эдди уступил полненькую мне», – со смехом рассказывал Рэй. Девушки привели мальчиков в многоквартирный дом, где, по воспоминаниям Рэя, над крыльцом висел красный фонарь – легендарный символ распутства. В квартире на втором этаже Эдди увели в спальню, а Рэя в ванную. Его спутница набрала полную ванну и медленно раздела мальчика, который следил за происходящим с вытаращенными от ужаса и возбуждения глазами. «Она принялась меня мыть, – вспоминал Рэй, – и этим, конечно, все едва не погубила. Когда в таком возрасте тебя моет женщина, все может закончиться очень быстро, если не сдерживаться». Потом Рэй и его спутница перешли в спальню, и всего три минуты спустя всплеск бурных подростковых фантазий закончился.

Распрощавшись с дарительницами наслаждения, мальчики, в ступоре после соития, добрели до ближайшей аптеки, чтобы купить какое-нибудь профилактическое средство. Им было всего шестнадцать, они не понимали, что творят, и боялись подхватить какую-нибудь заразу, передающуюся половым путем. «В следующие несколько месяцев я то и дело проверял, все ли у меня там на месте!» – вспоминал Рэй.

Событие запомнилось надолго. Но, хоть Рэй и распрощался с детством, он оставался все тем же мечтательным и впечатлительным прыщавым мальчишкой, который обожал игрушки, гонялся на роликах за знаменитостями, был полон невинной наивности и детской способности удивляться. Таким он остался на всю жизнь – наполовину мужчиной, наполовину ребенком.

Осенью 1936 года Рэй и Эдди поступили в одиннадцатый класс средней школы Лос-Анджелеса. Другой хороший друг Рэя, Дональд Харкинс, жил в центре и учился в средней школе Metropolitan, однако ребята все равно каждую неделю встречались около киностудий, чтобы преследовать знаменитостей. После множества открыток с мольбами переехать Нева наконец присоединилась к семейству Брэдбери в Лос-Анджелесе и сняла квартиру на улице Сент-Эндрюс прямо над ними. Рэй был счастлив, что обожаемая тетя – его первая и главная муза, – наконец снова рядом.

В одиннадцатом классе Рэй продолжал любить комиксы и бульварные журналы, однако начал читать и более серьезные книги. Он брал в библиотеке сборники «Лучшие американские рассказы года», внимательно изучал их и клялся себе, что однажды его собственные сочинения окажутся на страницах этих уважаемых антологий. Кроме того, он дал себе обещание публиковаться в журнале The Saturday Evening Post, который очень любил отец. Талант, увы, не соответствовал решимости: по собственному признанию, в старших классах Рэй писал посредственно и слишком много подражал другим авторам. Вместо того чтобы искать и развивать собственный голос, он копировал «Шерлока Холмса» Конана Дойла, «Дживса» П. Дж. Вудхауса и рассказы Эдгара Аллана По. «Поначалу подражание нормально, однако затем нужно двигаться дальше и пробовать что-то свое», – замечал Рэй. Научиться писать, опираясь на свой жизненный опыт, ему предстояло намного позже, а пока он был неофитом и не замечал собственного потенциала. Как-то раз Рэй написал историю о пугающих зарослях в темном и зловещем уокиганском овраге, но постеснялся публиковать. (Разумеется, намного позже овраг стал важным элементом в романах «Вино из одуванчиков» и «Канун Дня Всех Святых» (The Halloween Tree), а также в неопубликованной повести «Лето, прощай» – продолжении «Вина из одуванчиков»). Забраковав текст об овраге, Рэй продолжил подражать своим литературным героям. Лишь шесть лет спустя он обнаружит, что собственный жизненный опыт – богатый материал для творчества. А пока собственная писательская неумелость вызывала у Рэя досаду.

«В средней школе Рэй был мятущейся душой, – вспоминала Бонни Вулф, которая училась на класс младше и тоже пробовала свои силы в писательстве. – Грандиозные устремления, ничем на тот момент не подкрепленные, приводили его в большое отчаяние. В таком возрасте ни у кого