Оружие возмездия - Андрей Завадский

Разогнавшаяся галера, по палубе которой уже бежали вооруженные воины, ударила окованным бронзой бивнем тарана в скулу «Бегущему». Фарак направил свое судно под углом к курсу противника, дабы таран не увяз слишком глубоко в его борту, и потому пробоина получилась весьма длинной. Вода сразу же хлынула в трюмы, а в палубу видарской шхуны вонзился стальной крюк абордажного мостика, по которому несколько десятков воинов ринулись в атаку, живой волной захлестывая чужой корабль. Десяток арбалетчиков, державшихся позади абордажной команды, дал залп, сразив еще нескольких видарцев, которые и без того были слишком ошеломлены, чтобы успеть организовать сопротивление.

В последний миг перед тем, как таран чужой галеры вонзился в борт «Бегущего», нанося кораблю смертельную рану, несколько видарцев пытались приготовить к выстрелу легкую катапульту, которая была установлена на корме шхуны. Им почти удалось взвести механизм, но вражеские стрелки, заметившие слаженные действия артиллеристов, мало походившие на суету большинства их товарищей, обрушили на корму град болтов, в мгновение ока сметя горстку людей. Пронзенные сразу несколькими стрелами, видарцы падали на палубу, орошая прочные доски настила своей кровью.

— Вперед, — прорычал капитан «Сарашха». — В бой! Пустите им кровь! Никого не щадить, малыши!

Чернокожие островитяне, обнаженные по пояс, в одних только широких штанах, едва корабли сошлись, ударившись бортами, ринулись на беспорядочно мечущихся по охваченной огнем палубе матросов «Бегущего» и немногочисленных оставшихся в живых гвардейцев. Потрясая тяжелыми абордажными саблями и короткими копьями с крюками на тулье, похожими на птичьи клювы, хармадские моряки, подбадривая себя громкими криками, обрушились на противника.

Ратхар, один из немногих на «Бегущем» сохранивший самообладание, выхватив из ножен меч, развернулся лицом к врагам, которые, словно вал, захлестнули палубу. В первых рядах атаковавших бежали невысокие воины в тяжелых кольчугах и чешуйчатых доспехах, вооруженные короткими клинками и булавами. Наемник, с удивлением поняв вдруг, что это гномы, на миг замешкался и едва не пропустил удар кистеня. Шипастый шар пронесся в паре дюймов от его лица, врезавшись в голову оказавшегося рядом матроса. На Ратхара брызнула чужая кровь, но наемник, уже опомнившись, резко развернулся и ударил клинком по шее гнома с кистенем. Узкая полоса отличной стали, оточенная, словно бритва, буквально разрезала кольчужную сетку, легко добравшись до плоти гнома. Карлик неловко отмахнулся кистенем, но Ратхар ушел от удара и добил своего противника, вонзив ему меч в горло.

На палубе «Бегущего» закипел бой, кровавый и яростный. Немногие уцелевшие матросы, отступая на нос шхуны, тщетно пытались сдержать натиск превосходящего их числом противника. Они сражались отчаянно, не щадя себя, но один за другим падали под ударами абордажных сабель и кинжалов, в добавок к которым свою кровавую жатву собирали и арбалетчики, время от времени посылавшие с борта галеры болты в сторону столпившихся на палубе «Бегущего» видарцев.

Гвардейцы Сената, несравненно более опытные во владении клинком, отступали к корме, где в окружении полудюжины своих людей бился сам Велиорн. Темнокожие воины, держась парами или тройками, создавали круговую оборону, столь надежную, что простые матросы с вражеского судна не рисковали атаковать их. Однако гномы, имевшие отличные доспехи и также весьма опытные, бросались на ощетинившихся клинками чернокожих воинов, как живые тараны, просто сметая противника с ног своей массой и затем добивая, либо оставляя на поживу следовавшим за ними людям. Гвардейцы тоже не оставались в долгу, и несколько гномов пали под их ятаганами, но врагов было больше, и через считанные мгновения на палубе осталась лишь горстка матросов, большинство из которых были ранены, капитан Велиорн и Ратхар.

Капитан вражеской галеры, окруженный полудюжиной лучших своих бойцов, кинулся вперед, туда, где ожидали неминуемой гибели видарские матросы. Он сразу заметил среди них Велиорна, узнав его по богатой одежде и хорошему клинку, и решил лично прикончить его, не предоставив такой возможности гномам. Взбежав по липкому от пролитой крови трапу на корму, Фарак одним взмахом сабли разрубил грудь оказавшегося на его пути матроса, второму вонзив в живот изогнутый широкий кинжал. Следом за своим командиром бежали его телохранители, под натиском которых видарцы дрогнули и бросились прочь, погибая один за другим. Несколько матросов пытались сопротивляться и успели прикончить трех или четырех врагов, но силы были неравны.

Фарак, убив еще одного видарского моряка, схватился с капитаном «Бегущего». Велиорн, будучи не только опытным мореходом, но еще и умелым бойцом, хотя во время абордажа и предпочитал оставаться на своем судне, со стороны командуя боем, встретил натиск своего противника грамотной защитой, в которой увязли почти все удары Фарака. Лишь один раз хармадец сумел достать своего противника, нанеся ему рану в левое плечо. Двое бойцов, звероподобный, похожий на ожившую глыбу хармадский корсар, наголо обритый и обнаженный по пояс, и худой белокурый северянин, схватились на палубе, оказавшись в центре круга, образованного моряками с обоих кораблей, ожидавшими, чем окончится поединок их капитанов и на время забывшими друг о друге.

Клинки пели песнь смерти, сталкиваясь с глухим звоном или вспарывая воздух, стонавший под полными неистовой силы ударами. Широкая тяжелая сабля, которой бился Фарак, с такой скоростью вращая свое оружие, словно оно ничего не весило, змеей устремлялась к Велиорну, но тот, сражаясь спокойно и хладнокровно, словно был не в гуще боя, а в фехтовальном зале своего дома в Элезиуме, отражал яростные атаки, подставляя под удары легкий прямой клинок. Отбросив чертившую сверкающие полукружья саблю, видарский капитан атаковал, и его меч стремительным росчерком метнулся в едва открывшуюся брешь. Точно жало скорпиона, плавно сужающийся к острию клинок вонзился в живот Фарака, заставив того отскочить назад, вскричав от боли.

И все же сила и ярость хармадца делали свое дело. Не замечая боли, не чувствуя, как стекает по обнаженному животу горячая кровь из зияющей раны, капитан «Сарашха» ринулся в атаку, нанося частые удары, в каждый из которых вкладывал все силы. Он хотел одного — сломить, сокрушить врага, и его противнику не оставалось ничего более, нежели только защищаться.

— Ты умрешь, — выдыхал Фарак, нанося очередной удар. — Вы все сдохнете здесь, безродные псы с севера! — изогнутый клинок обрушился на голову Велиорна, едва успевшего отразить удар. — Я буду пить вашу кровь! — теперь полоса булатной стали сверкнула, пронесшись параллельно палубе, и только чудом сабля не разрубила видарцу ребра.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});