Наследие - Кристофер Паолини

Эрагон не сразу понял, что означает диадема у Арьи на лбу. Изумленно глядя на нее, он выпалил:

— Такты…

— Я, — сказала она и склонила голову. — Атра эстерни оно тхелдуин, Эрагон.

— Атра дю эваринья оно варда, Арья… дрёттнинг? — Впрочем, от его внимания не ускользнуло то, что она предпочла поздороваться с ним первой, а это у эльфов означало только одно.

— Дрёттнинг, — подтвердила она. — Мой народ решил передать мне титул моей матери, и я приняла его.

У них над головами Сапфира и зеленый дракон, приблизив друг к другу морды, обнюхивали друг друга. Сапфира была выше, зеленому дракону приходилось вытягивать шею, чтобы до нее достать.

Хотя Эрагону больше всего на свете хотелось поговорить с Арьей, он все же не мог оторвать глаз от зеленого дракона.

— А это кто? — спросил он.

Арья улыбнулась, а потом и вовсе его удивила: взяла за руку и подвела к зеленому дракону. Тот фыркнул и склонил голову так, что она оказалась ровно над ними, в недрах его алых ноздрей клубился дым.

— Эрагон, — сказала Арья, касаясь рукой теплой морды дракона, — это Фирнен. Фирнен, это Эрагон.

Эрагон, подняв голову, посмотрел в один из сверкающих глаз Фирнена, радужка была бледно-зеленой и чуть желтоватой, как молодая трава.

«Я рад, что могу наконец познакомиться с тобой, Эрагон, наш друг и Губитель Шейдов, — сказал Фирнен. Голос у него оказался более глубоким и звучным, чем ожидал Эрагон, даже более звучным, пожалуй, чем голос Торна, или Глаэдра. — Моя Всадница много рассказывала мне о тебе».

И Фирнен один раз моргнул с негромким резким звуком, точно раковина ударилась о камень.

В широкой, залитой солнцем душе Фирнена даже тени казались прозрачными, и там царило сильнейшее возбуждение, даже восторг.

Да и самого Эрагона охватило невероятное, радостное изумление: как только могло произойти такое чудо?

«И я очень рад с тобой познакомиться, Фирнен-финиарель, — мысленно сказал он зеленому дракону. — Вот уж не думал, что мне доведется увидеть, как ты проклюнешься из яйца и освободишься от чар Гальбаторикса!»

Изумрудный дракон слегка фыркнул. Он выглядел чрезвычайно гордым и полным энергии. Затем он снова посмотрел на Сапфиру. Между обоими драконами происходило что-то очень важное. Во всяком случае, в душе Сапфиры Эрагон чувствовал бешеный поток всевозможных мыслей, чувств и ощущений.

Арья слегка улыбнулась:

— Они, похоже, друг другу понравились.

— Да, очень.

Прекрасно понимая друг друга и без слов, Эрагон и Арья вышли из-под арки, образованной драконьими головами, и двинулись в сторону, предоставив драконам возможность пообщаться наедине. Сапфира не уселась, как делала это обычно, а так и осталась в полуприсеве, припав к земле так, словно охотилась на оленя. Фирнен принял точно такую же позу. Кончики драконьих хвостов чуть подергивались.

Арья выглядела отлично, гораздо лучше, чем за все время с тех пор, как они вместе покинули Эллесмеру и присоединились к варденам. Вряд ли Эрагон сумел бы найти подходящие слова, чтобы описать ее, но наверняка можно было сказать, что она выглядит счастливой.

Некоторое время оба шли молча, потом немного постояли, наблюдая за драконами, и Арья сказала, повернувшись к нему:

— Ты прости, что я раньше с тобой не связалась. Должно быть, ты не самым лучшим образом думал обо мне. Наверное, тебе казалось, что я вас с Сапфирой совсем забросила. А теперь ты еще и обижен тем, что я утаила от тебя такую важную вещь, как появление Фирнена. Обижен?

— Ты получила мое письмо?

— Получила. — И, к его удивлению, она достала из-за пазухи маленький кусочек пергамента, который он мгновенно узнал. — Я бы ответила сразу, но Фирнен уже проклюнулся, а лгать тебе мне не хотелось. Ведь я бы солгала тебе, даже если бы просто не упомянула о появлении Фирнена на свет.

— Но зачем было его прятать?

— Мне не хотелось рисковать — ведь столько слуг Гальбаторикса по-прежнему на свободе, а драконов осталось так мало! Я боялась, что кто-то может узнать о Фирнене.

Он тогда еще был слишком мал, чтобы хоть как-то защитить себя.

— Неужели ты действительно опасалась того, что кто-то сможет прокрасться в Дю Вельденварден и убить его?

— Порой там случались весьма странные вещи… А поскольку драконы находятся на грани полного исчезновения, я не желала рисковать. Если бы это было в моих силах, я бы держала Фирнена в Дю Вельденвардене еще лет десять, пока он не станет таким большим, чтобы уж никто не посмел на него напасть. Но он так хотел улететь, что я не смогла ему отказать. И потом, мне необходимо встретиться с Насуадой и Ориком — уже в новом качестве.

Эрагон мысленно слышал, как Фирнен рассказывает Сапфире о своей первой добыче — олене, пойманном в эльфийском лесу. Он знал, что и Арья тоже слышит разговор драконов. Он заметил, как дрогнули в улыбке ее губы, когда Фирнен описывал свои попытки догнать косулю, после того как наступил на ветку и вспугнул ее.

— И давно тебя избрали королевой?

— Через месяц после моего возвращения. Ванир, впрочем, об этом не знал. Я попросила не сообщать ему об этом, как нашему послу у гномов. Мне хотелось пока что полностью сосредоточиться на воспитании Фирнена и не тревожиться о государственных делах и всяких визитах… Но тебе, наверное, интересно было бы узнать, где я его выращивала? На Утесах Тельнаира, где жили Оромис и Глаэдр! Мне показалось, что это… справедливо.

Оба снова помолчали. Потом Эрагон, указав на Фирнена, спросил:

— Как же все это произошло?

Арья улыбнулась.

— Когда мы вернулись в Эллесмеру, я заметила, что Фирнен начинает ворочаться в своей скорлупе, но я ничего такого не подумала, ведь и Сапфира часто ворочалась в яйце. Но не успели мы добраться до Дю Вельденвардена и миновать охраняемые границы, он взял и проклюнулся! Был уже почти вечер. Я ехала, держа яйцо на коленях, как когда-то возила и Сапфиру, и разговаривала с ним. Я рассказывала ему о нашем мире, говорила, что теперь он в безопасности, и вдруг яйцо затряслось, и… — Она вздрогнула и тряхнула головой, а в глазах у нее блеснули слезы. — А потом между нами установилась такая нежная связь… Собственно, я именно так все это себе и представляла. Стоило нам коснуться друг друга… Я всегда хотела быть Всадницей, Эрагон! Всегда хотела иметь возможность защищать свой народ, хотела отомстить Гальбаториксу за гибель отца, но не верила в такую возможность для себя, пока не увидела первую трещинку на яйце Фирнена.

— И когда вы соприкоснулись, то…

— Да. — Арья подняла левую руку и показала Эрагону серебристую отметину на ладони, точно такую же, как и у него, гёдвей игнасия. — У меня возникло такое ощущение, будто… — Она умолкла, подыскивая нужные слова.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});