Совьетика - Ирина Маленко

А чем, по-вашему, он мог заниматься в ванной? Пузыри пускать?

Но она, видимо, не знает и того, что он находился в ванной. По-моему, я знала это еще до школы. Из киножурнала «Хочу все знать». Интересно, в британских школах вообще бывают уроки физики? Или в понятие «science» физика не входит? На уроках истории, оказывается, «непропорционально много времени отводится рассказам о Гитлере» (добавим от себя – и о холокосте, как будто фашисты больше никого не уничтожали!). Видимо, для того, чтобы не было нужды рассказывать о своем собственном колониальном прошлом? Детей в здешних школах, оказывается, ежедневно выводят на всеобщую школьную линейку для «дневной молитвы»… А еще многие англичане мечтают вернуть в школах порку, потому что уверены, что без этого дисциплины на уроках ну просто никак не может быть!

Как насчет того, чтобы вернуть в школу уроки физики и географии? Ну хотя бы для начала…

…Хочется, ну ой как хочется верить еще многим нашим соотечественникам, что где-то далеко, за морями, за горами, живут люди, которые на порядок выше и благороднее нас, «псов смердячих»! Что, так сказать, есть, есть высший суд, на рассмотрение которого можно и даже нужно предоставить все, что у нас не так, «как должно быть в цивилизованном мире». А где могут находиться на нашей планете такие высшего порядка благородные существа? Естественно, только лишь на технологически развитом Западе. Не в Африке же?

Я именую это психическое заболевание «синдромом Сахарова». Страдают им зачастую люди, испытывающие самые лучшие побуждения. Но я не разделяю их телячьего восторга по поводу «прекрасных» («благополучных, богатых и красивых») западных «сверхчеловеков», которые, в отличие от «россиян-расистов», «глубоко и искренне» сочувствуют жертвам войны в Чечне.

А ведь в Ираке и в Афганистане – тоже просто дети, просто матери. Но почему-то мысли о них не мешают спать по ночам вашим «сверхчеловекам» И неужели вы всерьез полагаете, что они так страдают за чеченские жертвы, что после этого «не знают, как им жить дальше» (это одна наша журналистка так написала!) ? Перестали есть гамбургеры и рыбу с картошкой, бедняжки, и скопом подались в ряды правозащитников (которым, кстати, тоже за их гневный пыл в адрес неугодных стран весьма хорошо платят)?

Это же обыкновенная дежурная вежливость, голубчики вы мои. Вы же уже не маленькие, неужели вы этого действительно не видите? Мне тоже на каждом шагу попадаются на Западе люди, которые с ходу в карьер начинают говорить мне, как им жалко моряков-подводников с «Курска» или замерзающих в Москве бомжей. Правда, потом у большинства из них все это почему-то сводится к «Это все ваш президент! Вот если бы он разрешил Западу вмешаться в это дело, то…».

Не нужна мне их жалость.

Академика Сахарова можно понять: его за границу никогда не выпускали, вот он и размечтался о том, какие, должно быть, высшего порядка, глубоко моральные и духовные существа там обитают. Но сегодняшние-то россияне, так сказать, имеют свободу передвижения («так сказать», – потому что кто-то ее имеет, а большинство к родным в ставшую вдруг «заграницей» соседнюю республику себе не всякий раз может позволить поехать). Во всяком случае, имеющие американских и прочим цивилизованных друзей-то уж точно такой свободой воспользовались. И неужели вы не видите ничего дальше затмивших ваши очи ясные магазинных витрин?

В Северной Ирландии теперь уже практически ежедневно избивают, поджигают, взрывают в домах рабочих-мигрантов. Нет, не таджиков, конечно, а литовцев, латышей, поляков, украинцев. Самых, так сказать, что ни на есть «белых» (во всяком случае, по их собственному мнению). Но и африканцам, и филиппинским медсестрам достается. Кто-нибудь из российских журналистов написал об этом?

А вот какие представления бытуют среди цивилизованных ирландцев о представителях других народов: «Они все держат по 5-10 змей дома и пьют их кровь», «У восточных европейцев традицией является плевание на землю», «чернокожие здесь хотят жить, как паразиты, коварно используя добрую ирландскую натуру. Как только они здесь поселятся, их невозможно будет выгнать, потому что они все на одно лицо и все пользуются одним и тем же паспортом» (взято из дневника дублинской организации «Жители против расизма»).

Как, хорошо? На порядок выше российских бритоголовых, правда?…

У нас в деревне в этом отношении тоже был не сахар. Иногда, прости господи, я почти радовалась, что Лиза никогда не пойдет в здешнюю обыкновенную школу, не столкнется с местными девицами-оторвами, и что даже если ее и будут дразнить, она этого не поймет. А вот каково другим приходится?…

****

…Этого парня я впервые увидела сидящим на крыше моего сарая и сначала не поверила своим глазам. Гибкий африканский подросток, грациозный как молодая лань, с копной тонких косичек, – откуда он здесь, в глухой североирландской деревне, резвящийся под лучами никогда не греющего здешнего солнца?

Парень заметил, что я смотрю на него в окно – и сиганул с крыши сарая на соседскую, а оттуда – на следующую, задорно мне улыбаясь. Я почти мысленно сравнила его с Маугли – с такой ловкостью он прыгал, – но вовремя сдержалась, ибо знаю, что подобные сравнения воспринялись бы африканцами как расистские.

Они назойливо всплывают в голове: дома мы, собственно, никогда о таких вещах не задумывались, да и трудно себе представить, как себя чувствует другой человек, на чьем месте мы никогда не окажемся. Но сейчас, после многих лет, проведенных среди чернокожей общины, я вскакиваю от возмущения, когда пересматриваю, например, старую серию “Ну погоди!” – с чернокожими зайцами-дикарями, разбивающими копьями цветной телевизор и намеревающимися съесть Волка, поджарив его на костре, от чего их с легкостью отвлекает наш отечественный, “белый” и “болеe умный” Заяц, начиная танцевать модную в то время у нас ламбаду. Как и положено дикарям, черные зайцы, нарисованные в стиле английской колониaлистской карикатуры викториaнских времен, – с толстенными губами и носами и в набедренных повязках, – легко отвлекаются от своей цели, так как очень любят повеселиться. А отечественный Заяц доблестно спасает такого же “белого”, как и он сам, отечественного хищника… Как можно удивляться, что воспитанные на таких мультфильмах россияне потом при общении, например, с африканскими студентами грубо заявляют им, причем искренне веря в свои слова, что те “только что слезли с дерева”?

Откуда у авторов советских детских мультфильмов-то взялось такое расистское подсознание? Неужели все идет со времен тех классических детских книжек, что мы читаем, – о дикаре Пятнице, о Маугли, о дяде Томе, о рабах в “15-лeтнем капитане”? Но ведь надо же учитывать и то, кем они были написаны, и в какое время!

Оказывается, колониaльный расизм западной “культуры” сидит в нас самих без того, чтo мы это осознаем. Не отсюда ли – и глубокая, ни на каких фактах не основанная вера в то, что Запад – это “цивилизация”, что “Запад нам поможет”, что Запад может стать каким-то высшим моральным судьей того, что происходит в нашей стране, что ему можно жаловаться на нарушение каких-то прав каких-то людей?

Эта вера, которая привела нас к катастрофе, и от которой многие россияне так до сих пор и не избавились. Они считают западную “цивилизованность “и “дикость” всего остального мира какой-то само собой разумеющейся аксиомой, – но когда начинаешь расспрашивать их, откуда такие убеждения берутся, то они чаще всего и сами не могут толком объяснить. Так не в этих ли книжках все-таки дело? Не в том, что мы поверили западной саморекламе, приняв её за чистую монету?

Все эти мысли быстро промелькнули у меня в голове, пока парнишка прыгал по крышам. Вид у него при этом был достаточно вызывающий. А соседи косились из-за занавесок и украдкой осуждающе качали головами…

Потом уже мы с ним познакомились. Благодаря нигерийцу Чинеду, живущему в Белфасте, который решил создать собственную организацию для чернoкожей молодежи в Северной Ирландии и их родителей. Чинеду, серьезный и ответственный мужчина, взял своего рода шефство над этим парнем.

Его звали Виктор, и я про себя сразу прозвала его просто Витей. Мама не справлялась c ним. Сын кенийки и местного уроженца-протестанта, Виктор родился и вырос в Кении и приехал сюда только, когда ему уже было 11 лет. Отец вскоре умер. Мать, работавшая в Кении туристском секторе, устроилась на работу в белфаcтский аэропорт, за 2 часа езды от дома, и работала не покладая рук: кроме Виктора, у неё былo ещё 4 детей, двое из которых остались в Кении с родными потому, что она не могла бы их всех здесь прокормить. Она чувствовала себя ужасно виноватой – и работала все больше и больше, чтобы накопить денег и воссоединить семью. И кто бы осудил её за это? Но Виктор оказался болеe или менее предоставлен сам себе…

Сначала его устроили в “хорошую” протестантскую школу. Но за это его стали бить местные католические мальчишки- люмпены, называя “продом”, – а в нашей деревне люмпены составляют большинство. Мама перевела его в католическую школу, и там он быстро стал героем, особенно среди девочек, заглядывающихся на него, – но новые друзья и сами оказались хулиганами, и от него требовали того же. Вите пришлось хулиганить, чтобы “не выделяться”. Зато все первые шишки за хулиганства, конечно же, сразу сыпались на него – ибо “не выделяться” на их фоне он не мог. Слишком уж примечательная была у него по нашим местам внешность. В конце концов за озорство его “попросили” из школы. А белые хулиганы как были, так и остались в ней.