Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Не быть по замыслу самого Ленина!

На основе предложений Ленина Советы стали бы едины, в Учредительном собрании полностью легализованные большевики получили бы не менее трети голосов. В блоке с эсерами и меньшевиками это составило бы не менее 80 % голосов, и на базе Декларации Керенского (не Ленина!) от 8 июля, реализация которой стала бы возможна при предлагаемом Лениным компромиссе, Россия могла бы, легитимно выведя из управления страной кадетов, пойти по демократическому пути…

И от всего этого отказались предавшие народ эсеры и меньшевики, идущие на поводу у кадетов, то есть – у крупного капитала.

Так кто несёт ответственность за то, что будущее оказалось не мирным – Ленин, или Керенский и Чернов с Церетели-Чхеиздзе и Либерданами?

Ленин ведь тогда, в сентябре, предупреждал, что если компромисс не будет достигнут, «Коммуна неизбежна в России», потому что «всякий революционный рабочий и солдат будет неизбежно думать о Коммуне, верить в неё, неизбежно сделает попытку осуществить её, рассуждая: народ гибнет, война, голод, разорение идёт всё дальше. Только Коммуна спасёт. Погибнем, умрём все, но осуществим Коммуну»…

Пусть читатель сам сопоставит эти мысли Ленина со следующими признаниями:

«Мы в феврале обещали временному правительству, чтоб будем ждать три месяца; вот они прошли, эти месяцы, а нужда всё та же; ещё больше. Временное правительство обмануло нас: обещало много – и ничего не сдержало. Ничего не сделало для работников… Вот тебе и республика! Ну, мы и решились, всё равно пропадать!»

Это – рассуждения пролетария, но – не российского, и не в 1917 году. Это записанные И. С. Тургеневым слова парижского пролетария в июне 1948 года![830]

Вот так!

Ленин же в сентябре 1917 года заранее предупреждал – естественно, без ликования —, что «Коммуна означает тяжёлую гражданскую войну» и «долгую задержку после этого мирного культурного развития»!

Заранее!

Предупреждал!

Без ликования….

А Керенский вместо честных действий образовал 1(14) сентября прокадетскую Директорию из пяти человек. В неё вошли: А. Ф. Керенский, свежеиспечённый «Временными» генерал А. И. Верховский (военный министр), контр-адмирал Д. Н. Вердеревский (морской министр), адвокат А. М. Никитин (министр внутренних дел) и крупнейший сахарозаводчик М. И. Терещенко (министр иностранных дел).

А объединённый пленум ЦИКа Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполкома Совета крестьянских депутатов 2(15) сентября эту затею одобрил.

Возникли и планы переезда Временного правительства в Москву, а это пахло – после намеренной сдачи Риги, сдачей уже Питера с той же целью: подавление центра русской революции и питерского пролетариата.

Узнав обо всём этом 3(16) сентября, Ленин к основному тексту статьи «О компромиссах», написанному 1 сентября, сделал приписку:

«Пожалуй, те несколько дней, в течение которых мирное развитие было ещё возможно, прошли… Остаётся послать эти заметки в редакцию с просьбой озаглавить их: „Запоздалые мысли“… иногда, может быть, и с запоздалыми мыслями ознакомиться небезынтересно»

Но шанс был – уже после публичного предложения Ленина эсеры и меньшевики собрали Всероссийское демократическое совещание. Пойди оно на предлагавшийся Лениным компромисс, и гражданской войны можно было бы избежать…

Желающим могу рекомендовать – не цитируя её, и статью Ленина «Русская революция и гражданская война» (ПСС, т. 34, с. 214–228), опубликованную 16(29) сентября 1917 года в газете «Рабочий путь».

Это ведь тоже было публичное предупреждение России не играть с огнём, а взяться за голову, и вместо усиления общественного «раздрая» на фоне близящейся хозяйственной катастрофы конструктивно объединиться…

Увы, и этому предупреждению Ленина российские партии и образованные круги не вняли. А тем временем на повестку дня вставал вопрос не о том, будет или не будет смена власти, а о том, чтобы сменить власть поскорее! Грозные события близились уже без инициирования их со стороны Ленина, и России надо было иметь такую власть, которая справилась бы с разбушевавшейся стихией не по методу кавеньяков, а в интересах трудящихся.

12(25) сентября 1917 года Ленин начинает писать, 14(27) сентября заканчивает, и сразу же направляет из Гельсингфорса в Россию письмо ЦК, Петроградскому и Московскому комитетам РСДРП(б) «Большевики должны взять власть»:

«Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки…

Большинство народа за нас. Это доказал длинный и трудный путь от 6 мая до 31 августа и до 12 сентября: большинство в столичных Советах есть плод развития народа в нашу сторону…

Почему должны взять власть именно теперь большевики?

Потому что предстоящая отдача Питера сделает наши шансы во сто крат худшими.

А отдаче Питера при армии с Керенским и К0 во главе мы помешать не в силах.

И Учредительного собрания ждать нельзя, ибо той же отдачей Питера Керенский и К0 всегда могут сорвать его…»[831]

А далее Владимир Ильич пояснял своим коллегам то, что не мешало бы уяснить и его бездарным (или злонамеренным?) современным хулителям типа «историка» Сергея Шрамко: «Вопрос идёт не о „дне“ восстания, не о „моменте“ его в узком смысле. Это решит лишь общий голос тех, кто соприкасается с рабочими и солдатами, с массами…»

Шрамко выдвигает на роль «творца Октября» кого угодно – вплоть до сумбурной и политически полуимпотентной фигуры Абрама Иоффе, но только не Ленина!

Чтобы понять всю глупость подобного утверждения, не требуется даже рыться в архивах. Об Иоффе, как о фигуре, что-то серьёзно значившей, не пишет никто – ни «правые», ни «левые» мемуаристы, ни антисоветские исследователи. Но дело даже не в этом. Сказать вообще о ком-либо из предоктябрьской «верхушки» как из числа большевиков, так и из числа левых эсеров, что он был ведущей фигурой, это примерно то же, что сказать о секретаре Сталина Поскребышеве, что главным творцом победы в войне был он, ибо распоряжения Сталина шли через него.

Даже Сталина – крупнейшую после Ленина фигуру Октября, невозможно выдвигать на роль творца Октября – её надо отдать только Ленину.

В то же время Ленин заранее понимал, что конкретную технологию, «технику» восстания в узком смысле будет определять не он, и даже не ЦК, а общий, совокупный голос тех рядовых партийных функционеров, которые держат, как говорится, «руку на пульсе» народной массы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});