Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

Последнее слово излилось из его уст, как яд.

И тут мой страх прошел, сменившись приливом гордости и силы. Я не сомневался в истинности послания Бьорна, потому что боги не бросают слов на ветер, а пряхи знают нашу судьбу. Мы, саксы, говорим: «От судьбы не убежишь», и даже христиане признают, что это правда. Они, может, и отрицают существование трех норн, но знают, что судьбы не избежать. Ее нельзя изменить. Судьба правит нами. Наши жизни предопределены еще до того, как мы проживаем их, и я должен был стать королем Мерсии.

В тот миг я не думал о Беббанбурге. Беббанбург — моя земля, моя крепость у северного моря, мой дом. Я верил, что должен посвятить всю жизнь тому, чтобы отобрать Беббанбург у дяди, который украл его у меня еще в детстве. Мне снился Беббанбург, в снах я видел его скалы, о которые разбивается серое море, становясь белым, и чувствовал, как шторма рвут крытую тростником крышу господского дома… Но когда Бьорн заговорил, я не думал о Беббанбурге. Я думал лишь о том, что стану королем и буду править землями. Что поведу огромную армию, дабы сокрушить своих врагов. И еще думал об Альфреде, о своем долге перед ним и об обещаниях, которых ему давал.

Я знал: чтобы стать королем, я должен нарушить клятву, но кому даются клятвы? Королям, и потому во власти короля освободить человека от клятв. И я сказал себе, что как король я смогу освободить себя от любой клятвы.

Все это промелькнуло у меня в голове, как порыв ветра, пронесшийся по молотильне и взметнувший в небо мякину. Я не думал четко и ясно. Мысли мои запутанно кружились, словно мякина, подхваченная ветром; я не взвешивал, что важнее: моя клятва Альфреду или мой будущий трон. Я просто видел впереди два пути — один трудный и неровный, а второй — похожий на широкую зеленую тропу, ведущую к королевскому трону. И, кроме того, разве это я сделал выбор? Судьба сделала его за меня.

Потом, в воцарившейся тишине, Хэстен внезапно опустился передо мной на колени.

— Господин мой король, — сказал он с неожиданной почтительностью.

— Ты нарушил данную мне клятву, — резко бросил я.

Почему я сказал это именно в тот момент? Я уже имел с ним стычку из-за нарушенной клятвы — раньше, в доме, но у разверзшейся могилы я снова швырнул ему это обвинение.

— Нарушил, господин мой король, — ответил Хэстен, — о чем сожалею.

Я помедлил. Неужели я вообразил, что уже стал королем?

— Я прощаю тебя, — сказал я.

Я слышал удары собственного сердца. Бьорн молча наблюдал за мной, отсветы факелов бросали на его лицо глубокие тени.

— Спасибо, господин мой король, — проговорил Хэстен.

Рядом с ним опустился на колени Эйлаф Рыжий, и тогда все до единого люди на мокром кладбище тоже преклонили предо мной колени.

— Я еще не король, — сказал я, внезапно устыдившись высокомерного тона, которым говорил с Хэстеном.

— Ты им будешь, господин, — ответил Хэстен. — Так сказали норны.

Я повернулся к трупу.

— А что еще сказали три пряхи?

— Что ты будешь королем, господин, — проговорил Бьорн, — и будешь королем других королей. Ты станешь повелителем земель, лежащих между реками, и покараешь своих врагов. Ты будешь королем.

Он внезапно замолчал, его скрутил спазм. Бьорн дернулся вперед, а потом все прошло, и он замер без движения, согнувшись… После чего медленно повалился на разворошенную землю.

— Похороните его снова, — резко приказал Хэстен, поднимаясь с колен.

Он обращался к людям, которые перерезали глотку саксу.

— Его арфа, — напомнил я.

— Я верну ее завтра, господин, — ответил Хэстен и показал в сторону дома Эйлафа. — Там приготовлена еда, господин король, и эль. И женщина для тебя. Если захочешь — две.

— У меня есть жена, — грубо ответил я.

— Тогда только еда, эль и тепло, — смиренно проговорил он.

Остальные тоже встали.

Мои воины странно смотрели на меня, смущенные посланием, которое только слышали, но я не обратил на них внимания.

Король других королей. Повелитель земель, лежащих между реками. Король Утред.

Я оглянулся и увидел, что два человека нагребают землю обратно на могилу Бьорна, а потом последовал за Хэстеном в дом и занял за столом центральное кресло — место хозяина. Наблюдая за людьми, ставшими свидетелями возвращения мертвеца, я увидел, что это зрелище убедило их так же, как и меня. Значит, их войска будут сражаться за Хэстена. Восстание против Гутрума, которое распространится по всей Британии и уничтожит Уэссекс, направлял мертвец.

Я опустил голову на руки и задумался о том, как стану королем, как возглавлю армии.

— Я слышал, твоя жена — датчанка? — прервал мои мысли Хэстен.

— Датчанка, — ответил я.

— Тогда саксы Мерсии получат короля-сакса, а датчане Мерсии получат датскую королеву. И те и другие будут счастливы.

Я поднял голову и уставился на него. Я знал, что он умный и хитрый, но той ночью он был внимательно-услужлив и искренне уважителен.

— Что тебе надо, Хэстен? — спросил я.

— Зигфрид и его брат хотят завоевать Уэссекс, — сказал Хэстен, не ответив на мой вопрос.

— Старые мечты, — пренебрежительно проговорил я.

— А чтобы это сделать, — продолжал Хэстен, не обратив внимания на мой тон, — нам понадобятся люди из Нортумбрии. Рагнар придет, если ты его попросишь.

— Придет, — согласился я.

— А если придет Рагнар, то и остальные последуют его примеру.

Хэстен разломил хлеб пополам и пододвинул ко мне большую часть. Передо мной стояла миска с тушеным мясом, но я не притронулся к нему. Вместо этого я начал крошить хлеб, чувствуя под пальцами крошки гранита от жернова. Я не думал о том, что делаю, мне просто надо было чем-то занять руки, пока я наблюдал за Хэстеном.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказал я. — Что тебе нужно?

— Восточная Англия, — сказал он.

— Король Хэстен?

— Почему бы и нет? — с улыбкой спросил он.

— Почему бы и нет, господин мой король, — ответствовал я, заставив его улыбнуться еще шире.

— Король Этельвольд в Уэссексе, — сказал Хэстен, — король Хэстен в Восточной Англии и король Утред в версии.

Этельвольд? — презрительно переспросил я, думая о вечно пьяном племяннике Альфреда.

— Он по праву король Уэссекса, господин.

— И как долго он проживет?

— Недолго, — признался Хэстен, — если только он не сильнее Зигфрида.

— Итак, будет Зигфрид Уэссекский? — спросил я.

Хэстен снова улыбнулся.

— Рано или поздно — да, господин.

— А что насчет его брата Эрика?

— Эрику нравится быть викингом, — ответил Хэстен. — Его брат возьмет себе Уэссекс, а Эрик возьмет корабли. И будет королем морей.

Итак, будет Зигфрид Уэссекский, Утред Мерсийский, а Хэстен будет править в Восточной Англии.

«Три ласки в одном мешке», — подумал я, но не выдал своих мыслей. Вместо этого я спросил:

— И с чего начались эти мечты?

Хэстен все улыбался, но теперь сделался серьезным.

— У Зигфрида и у меня есть люди. Их недостаточно, но они составят сердце доброй армии. Ты приведешь Рагнара с нортумбрийскими датчанами, и у нас будет более чем достаточно людей, чтобы захватить Восточную Англию. Половина ярлов Гутрума присоединятся к нам, когда увидят тебя и Рагнара. Потом мы возьмем в нашу армию людей Восточной Англии и завоюем Мерсию.

— И возьмем в нашу армию людей Мерсии, — закончил я за него, — чтобы захватить Уэссекс?

— Да, — подтвердил Хэстен. — Когда начнется листопад и амбары наполнятся, мы двинемся на Уэссекс.

— Но без Рагнара вы ничего не сможете сделать.

Тот наклонил голову в знак согласия.

— А Рагнар не пойдет с нами, если к нам не присоединишься ты.

«Этот план может осуществиться», — подумал я.

Гутрум, датский король Восточной Англии, вновь и вновь терпел неудачу, пытаясь захватить Уэссекс, а теперь заключил с Альфредом мир. Но то, что Гутрум стал христианином и союзником Альфреда, не означало, что другие датчане оставили мечты о богатых полях Уэссекса. Если удастся собрать достаточно людей, Восточная Англия падет, и ее ярлы, всегда жадные до грабежа, отправятся в Мерсию. А потом нортумбрийцы, мерсийцы и жители Восточной Англии могут повернуться против Уэссекса, самого богатого королевства — и последнего сакского королевства на земле саксов.

Но я дал клятву Альфреду. Я поклялся защищать Уэссекс. Я дал Альфреду клятву верности, а без клятв мы ничем не лучше зверей.

Но норны сказали свое слово. Судьбы не избежать, ее нельзя одурачить. Эта нить моей жизни уже заняла свое место, и я не мог ничего изменить — как не мог заставить солнце повернуть вспять. Норны послали через темную бездну гонца, чтобы тот велел мне нарушить клятву и передал, что я стану королем.