Дети войны. Народная книга памяти - Коллектив авторов

Спустя много лет генерал Свобода, будучи уже президентом Чехословакии, прислал мне свою фотографию с дарственной надписью.

Участник освобождения многих стран Европы от фашистских захватчиков: Польши, Румынии, Австрии, Венгрии, Чехословакии, дошел до Германии, участник штурма Берлина, расписался на стене Рейхстага. Так как я был маленького роста, бойцы подняли меня на руках, чтобы смог сделать надпись, и моя надпись оказалась выше всех.

Был награжден орденом Славы, многими медалями. Демобилизовался в 1945 году, когда мне шёл шестнадцатый год.

После войны стал поэтом. Член союза писателей России, лауреат многих литературных конкурсов. Почетный гражданин Белоруссии.

Сынам полков

Орудий гремели раскаты,Забыв про учебники-книжки, Шагали в полках солдаты:Вальки, Иваны и Мишки.

По десять-двенадцать былоВесен всего от роду…Но шли сквозь свинцовые былиИ защищали Свободу!

Жили в солдатских землянках,В стужу – шинели носили,Грелись порой у времянкиГвардейцы – мальчишки России!

А время – гремело набатом!А пули – и взрослых косили!Шагали с солдатами рядомМальчишки Великой России!

Гвардейцев полки отдыхают,А память те годы листает…Мальчишки в «3арницу» играют,Юность отцов вспоминая.

Пусть будет только «3арница»Просто игрой, а не силой…Пусть золотою страницейМай полыхает России.

Сыны полков

Прибавляли года рождения,Лишь бы только на фронт попасть,Боевые прошли крещения,Защищая Советскую власть!

Часто жизнью своей рисковалиВ те свинцовые, трудные дни!И, случалось, их в тыл отправляли,Снова в часть возвращались они.

И со взрослыми беды делили,И в атаку ходили не раз,И в разведку в лохмотьях ходили,Выполняя свой сердца приказ!..

И носили полосочки желтыхИ полосочки красных лентНа груди – от ранений тяжелых —В десять лет и в двенадцать лет!

И со взрослыми их награждали,И горели у них на грудиОрдена, боевые медалиЗа свершенные подвиги их!

Л. Кузубов* * *

Юные погибшие герои,Юными остались вы для нас.Перед вами вдруг ожившим строемМы стояли, не поднимая глаз,Боль и гнев тому сейчас причина.Благодарность вечная вам всем,Маленькие стойкие мужчины,Девочки, достойные поэм.

Л. Кузубов

До сих пор могу принять на слух радиограмму

Краснов Виктор Михайлович, 1926 г. р

Виктор Краснов:

С 1942 по 1943 год я обучался в первом наборе в Соловецкой школе юнг. Там нас ждала новая жизнь. Поднимались в шесть утра, без тельняшек, обливались холодной водой, зимой обтирались снегом по пояс. Никто не болел. Обстановка была прифронтовой. Дежурство на камбузе, в караульной комнате. В случае невыполнения приказа моментально можно было получить наряд вне очереди. Все понимали, что идет война и что такие строгости необходимы.

Нас приучали к дисциплине, порядку, к полной самостоятельности. Нянек у нас не было. Дали по два комплекта роб – сами стирали белье, производили уборку.

Учились мы в монастырском корпусе, в монашеских кельях, а спали на деревянных нарах в три яруса. В углу – печка. Зимой температура воздуха не поднималась выше 12 градусов тепла. А морозы жарили, север же.

Из нас готовили настоящих моряков. Учились вязать узлы, ходить на шлюпках на веслах, под парусами, против ветра. Учили хорошо плавать, водолазному делу. Помню, посадят нас, мальчишек, 12 человек в баркас – это такая большая шестивесельная или двенадцативесельная лодка – и отпускают в море, даже если был небольшой шторм. Правда, вместе с преподавателем. И вот представьте: весло длиной 3,5 метра весит 22 килограмма, а подростки сами весили лишь в два раза больше. И вот попробуй им греби. И это были для нас уроки мужества. Занимались без выходных. Главная заповедь – была «не бросай товарища в беде»..

Весло длиной 3,5 метра весит 22 килограмма, а подростки сами весили лишь в два раза больше. И вот попробуй им греби.

Однако то, что учили в школе юнг, «въелось в кровь», до сих пор помню азбуку Морзе и могу на слух принять радиограмму.

Кроме плановых занятий, приходилось заниматься и вспомогательными работами: заготовкой дров, уборкой территории. Иногда мы или заступали в караул, или всей землянкой заступали на камбуз – чистили картошку, треску, готовили. Или шли дежурить в хлебопекарню, на склады. Хлеб сами пекли, нами матрос управлял. Заступаем мы на дежурство, а в бочках треска (я до сих пор ненавижу ее). Треска здоровая! Они, как сельди, были набиты в эту бочку. Становимся мы на эту бочку и вдвоем вытаскиваем. И вот на первое – суп из трески, на второе – сечка с треской, а на третье – компот из хвои, чтобы цинги не было. Отвратительный был вкус у этого компота, делали мы его сами. Мичман стоял у входа в столовую. Пока не выпьешь кружку этой хвои, в столовую не пускали. Питались еще сечкой, овсянкой. Кормили вначале неважно. Мы даже роптали. Позже командование приказало выдавать продукты из неприкосновенного запаса.

Виктор Краснов, 1990 год

И нам стали привозить рис, макароны, и питание наладилось.

Помню: в октябре 1943 года меня распределили судовым электриком на корабль – канонерскую лодку «Москва», хорошо оснащенную боевой техникой, я впервые участвовал в боевой операции.

Вражеские самолеты, примерно двенадцать штук, летали над головой, бомбили корабль. Осколком ранило наводчика пушки. Мы его оттащили, командир приказал: «Виктор, к бою», – я сел на место наводчика 37-миллиметровой зенитной пушки. В боевой операции участвовали и другие корабли дивизиона, бронекатера. Во время этого боя был подбит один фашистский самолет, потом другой загорелся и третий… Было сбито шесть самолетов. Друг друга поздравляли. Так я прошел первое боевое крещение.

Во время шторма сорвало антенну с мачты, и мне приказали ее закрепить. Я взял в зубы провод и полез по вантам (это такая веревочная лестница) наверх. Палуба шатается, над головой проносятся «юнкерсы».

А лезть высоко – метров 25–30.

Очень интересно описал жизнь юнг на Соловках, на боевых кораблях, героизм и мужество безусых моряков Валентин Пикуль, сам прошедший школу юнг, морскую службу подростком. Влечет море, почитай В. Пикуля, который прекрасно описал историю Северного флота и флотские традиции.

Михаил Попов:

А я припоминаю момент, когда во время шторма сорвало антенну с мачты, и мне приказали ее закрепить. Я взял в зубы провод и полез по вантам (это такая веревочная лестница) наверх. Палуба шатается, над головой проносятся «юнкерсы». А лезть высоко – метров 25–30. В конце концов установил антенну. Но, что удивительно, страха не было. Вообще, мы, юнцы, переносили условия военного времени легче, чем люди зрелые, бывалые.