Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Не знаю о чём думала мама, вряд ли её мысли так уж сильно отличались от моих, ведь стоило ресницам Лейлы дрогнуть, как она стиснула мою ладонь, явно позабыв, что теперь ей тоже нужно ограничивать и контролировать каждое движение. Ладно, мне ничего не будет, но вот пускать её обнимать сестрёнку будет явно рано. Пусть сначала успокоится. И я тоже. А потому сжал руку в ответ, удерживая её на месте, пытаясь одновременно следить и за лицом сестры, и за лицом древнего духа. И только на лице Каори всё так же оставалась вечная полуулыбка. Вот уж кто ничуть не сомневался в результатах лечения. Девушка шагнула ближе, откинула покрывало и помогла Лейле подняться на ложе.

А я неожиданно понял, что сегодня сестра одета, причём в новую одежду: розовое платье с широким поясом и просторными рукавами. Это сбивало с толку: память упорно не соглашалась с увиденным, подкидывая образы сестры в том виде, в каком она последний раз была на руках у мамы: старое, потрёпанное и грязное платье.

Лейла зевнула и потёрла глаза, отвлекая меня от мыслей о её одежде. Мама рванулась, но я оказался к этому готов, не дав отойти от меня и на шаг. Тихо позвал:

– Лейла?

– А?

Сестра принялась тереть глаза уже двумя руками, а затем удивлённо вытаращилась на стоящую рядом Каори в её неизменном пышном, словно летящем по воздуху алом платье с золотой вышивкой, затем по сторонам и лишь потом на нас. Миг во взгляде я видел сомнение, а затем она воскликнула:

– Мама!

И спрыгнула на пол, одним прыжком оказываясь рядом с нами.

А я вздохнул с облегчением. На такое сестра не была способна и после десятка лечебных техник – значит, всё удалось. Перед тем как отпустить маму, успел лишь строго шепнуть:

– Будь осторожна и помни о своей силе.

Пока мама нацеловывала Лейлу, согнулся в глубоком поклоне:

– Благодарю уважаемого духа Каори за спасение сестры.

– Не нужно лишних слов, шэн. Для этого я и создана. Напротив, моё сердце радуется, видя, что Павильон по‑прежнему спасает пациентов. Последний раз это было так давно...

Наш разговор прервал дикий визг:

– Братик!

Мне ничего не оставалось, как распахнуть объятья навстречу прыгнувшей сестре. Теперь и мне достался от неё добрый десяток поцелуев. А мне оказалось достаточно того, что я зарылся носом ей в макушку и так и понёс её на наш первый совместный завтрак за целый месяц. Если мы с мамой уже привыкли к виду и вкусу блюд, которые возникали на столе словно из пустоты, то для сестры это стало целым представлением, сопровождаемым восторженными вздохами.

И нам в своё время было очень интересно, откуда всё это появляется спустя сотни лет. Но на это не смогла или не захотела ответить дух Павильона, отговорившись тем, что уж она точно не умеет создавать формации, а значит и не разбирается в их действии. Можно лишь отговориться волшебством Древних, раз уж это находится за пределами моего понимания. Разве что когда‑нибудь, я сумею не только добраться до знаний, но и обнаружу у себя талант к этим самым формациям. А в этом у меня есть сомнения.

Я с улыбкой оглядел наевшуюся сестру и предложил:

– Давай мы тебе покажем сад? Таких цветов и фруктов ты ещё не видела.

– А их можно есть?

– Дух Каори сказала, что можно, – поманив её ближе, признался на ухо. – Пару раз даже пробовал. Пошли!

Это, кстати, хотя бы может объяснить запас фруктов в Павильоне, при таком‑то саде: стоит только сойти с основных, широких, покрытых гладкой брусчаткой дорожек, на узкие, обозначенные лишь редкими каменными плитами среди густой короткой травы и висящими вдоль на изогнутых стойках бумажными фонарями, как можно было несколько часов потратить только на любование невероятным сочетанием цветущих и одновременно плодоносящих деревьев бок о бок.

Признаться честно, выполняя этот совет Каори о прогулке, я с тревогой наблюдал за сестрой. Вглядывался – как быстро она устанет? Но как по мне, по моим воспоминаниям о детворе в деревне, Лейла смогла бы их всех загонять: скача от одного цветущего дерева к другому, пытаясь перепробовать все плоды, которые нам попадались и без умолку болтая. О красоте бабочек, о том, что сливы здесь невкусные, а вот драконий плод гораздо слаще, чем тот, который покупала мама на рынке, о том, как много здесь птиц и какой порядок в саду.

Вот это замечание и заставило меня по‑новому взглянуть на буйство зелени и цветов вокруг. Учитывая количество плодов на ветках и то, что всегда можно найти спелый, под деревьями должны лежать груды падалицы. Но я не то что сегодня, а вообще ни разу не видел на траве больше десятка плодов. Да и скорлупа от ароматного драконьего плода, которую я бросил в густую траву... Пусть дух и умеет возникать и исчезать, словно появляясь из воздуха, но заподозрить, что она с утра и до ночи носится бесплотной тенью по саду и собирает в корзину упавший мусор... Будто ей заняться нечем. Снова формации? Или у неё есть помощники? Духи‑садовники обрезающие деревья? Големы‑уборщики, подметающие по ночам дорожки? Что ещё могли придумать Древние, которым недосуг было отвлекаться от Неба? Хороший вопрос, но мне даже не хочется его задавать Каори. К чему вызывать ещё одну улыбку на её лице?

К центру сада неугомонная Лейла всё ещё с любопытством крутила головой по сторонам. Здесь, в этой части поместья Кавиот тоже есть площадки для возвышения, снова похожие на построенные кем‑то, у кого не было под рукой ни одного инструмента: в два раза более высокая трава, из которой в кажущемся беспорядке тут и там торчали огромные грубые плоские камни. Я повёл рукой, предлагая:

– Не хочешь вместе со мной заняться Формами? Я тебе заодно расскажу про тонкости ещё двух.

– Ух ты! Это те, что ты купил у богачей?

– Ага. Идём?

– Ты ещё спрашиваешь?

Лейла сорвалась с места, лишь пробежав половину пути к камням, опомнилась и остановилась:

– А мама?

Той оставалось только рассмеяться:

– Куда же я денусь?

Впервые на моей памяти мы стояли вот так – друг напротив друга и вместе, если уж и не занимались возвышением напрямую, то готовили своё тело к нему, помогая ему следовать к Небу. Я действительно показал Лейле ещё две Формы, вернее рассказал о кругах циркуляции Круговорота, ведь и до этого она видела, как я использую и его, и Форму Духовной силы. Хотя бы в том же лесу, во время пути к Миражному. Другое дело, что тогда ей всё это было неинтересно, тем более после того, как тело начало отказывать. Я до сих пор помню её шёпот, что Небо не хочет, чтобы она шла к нему. Сейчас всё оказалось по‑другому.

Пусть те скульптуры на вершине пирамиды и не содержали знаний создавшего их мастера, но ведь и выдумал он их не на пустом месте: с их помощью я всё же сумел дополнить подсмотренные тренировки ватажников. Лейла внимательно выслушала все мои советы по очереди стоек и поз, чтобы выходило удобней сменять одну на другую, словно перетекая в череде Форм, согласилась, что Духовная Сила ей ещё не нужна, как и Круговорот, и с удовольствием встала в первую Форму Выносливости.

Стоя на залитом солнцем сером камне, слушая пение птиц в ветвях, я ощущал умиротворение, наслаждаясь покоем и близостью с семьёй.

Но и в этом деле нашлось место неожиданности. Не прошло и пары дней, как Лейла задумала разнообразить нашу прогулку к площадке и уговорила меня поиграть в догонялки. Деваться мне особо было некуда и пришлось согласиться. Всё шло хорошо до тех пор, пока она, убегая, не решила срезать путь через кусты. Густые кусты Риодаля с шипами в мой палец. Мама и охнуть не успела... Одежда выдержала, будто и не была тонка словно шёлк, защитила руки и грудь. Вот только... Я глядел на едва заметные розовые полоски на щеке сестры и не мог поверить своим глазам. А мама отчитывала непоседу:

– Лейла! Будь аккуратней! Если бы не одежда, которую нам дала уважаемая Каори, представь, что с тобой бы случилось!

А вот я думал по‑другому и задумчиво это отметил:

– Ничего бы не случилось.

– Это ещё что за глупости?!