Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

На этот раз своего я всё же добился: она меня услышала и не сдержавшись хихикнула. Этого хватило понять, что идти нужно налево, в этом отнорке и беседок нашлось всего‑то три, а сидела она в ближайшей.

– Что ты здесь делаешь?

– Прячусь!

Не выдержав, я уточнил:

– Именно сегодня? Сейчас? Я ведь просил собрать вещи и ждать в первом зале Павильона.

– Ой! Я уже всё собрала. Откуда у нас вещи‑то?

А вот это не совсем правда. Милостью Каори у нас изрядно прибавилось в мешках. Для начала туда отправились те самые потрясающие наряды, в которых мы здесь ходили. Возможно, для древнего духа они ничего и не значили, но даже я успел привыкнуть к их удобному крою и прочной ткани, которая выдержала даже последние дни непрерывных тренировок с Пронзателем и техниками. Отмечу – совершенно не порвавшись и не испачкавшись. И пусть эти одежды не везде можно будет одевать, опасаясь людской жадности и глупости, но даже в качестве просто воспоминания об этом удивительном месте они – бесценны.

Но и наши старые вещи, в которых мы пришли в город не понадобились. Я оставил лишь тёплые одежды, чей черёд придёт даже не на холоде за пределами формации города, а раньше, в ночёвках по пути к Залу Стражи. Но вот старая броня останется здесь, теперь у меня новая. И у мамы тоже. Причём уверен, слишком уж горели глаза у мамы при их виде, что эта лёгкая кожаная куртка без рукавов, наручи и штаны могут по своей прочности соперничать с изделиями лучших мастеровых Пояса, виденных мной на рынке. А ведь это всего лишь доспех для тренировок тех из гостей Павильона, которые устали от лечения и горели желанием проверить свои силы в учебных схватках.

Чего нам не хватало в мешках, так это еды. Дух Каори мало что могла предложить нам из продуктов, способных храниться неделями. Поэтому в мешках сейчас лишь отдельные блюда, которые не испортятся за пару дней. Остальное я поместил в свой кисет путника. С едой он справляется ничуть не хуже, чем с травами, обеспечивая её свежесть, это давно проверено на мясе. В общем, у нас всё готово, а задерживаемся мы только из‑за одной мелкой девчонки, которая...

Прищурившись, я недоверчиво спросил:

– Ты боишься?

Лейла тут же задрала нос, уже одним этим всё мне сказав:

– Чего это я боюсь? Я и когда в лес попала, ничего не боялась. А тогда я вообще ничего не умела, да ещё и ранена была. А уж теперь!

– Так в чём дело? Или это тайна?

Сестра набрала грудь воздуха, собираясь снова что‑то мне ответить, но затем поникла и шмыгнула мне под руку, прячась там. Тихонько спросила:

– А там, на улицах, я буду слышать Небо?

Я, лихорадочно подбирая слова, медленно, словно задумчиво ответил:

– Почему ты в этом сомневаешься? Мне кажется, что теперь оно будет с тобой всегда. И нет разницы в саду или на улице ты находишься.

– Не знаю, Леград. Здесь так красиво и так много силы, что кажется Небо и само радо сюда заглядывать. А чего там снаружи?

– Ну, тоже красиво. И дороги, и ограды, и сами поместья.

– А то я не помню, – сестра шмыгнула носом. – У меня память не отшибло, это ты на голову падал.

Хмыкнув этой подначке, успокоил сестру:

– В любом случае Каори обещала, что весь путь займёт не больше четырёх дней. И мы снова окажемся в поместье Древних. Даже более сильных, чем семья Кавиот и будем там ещё месяц.

– Выходит, ты сам не знаешь, буду я слышать Небо или нет.

– Ну, я ведь тоже знаю не всё на свете. Но в тебя верю – не может Небо молчать тогда, когда к нему обращается такая красавица, как ты.

Лейла тоже хмыкнула, словно передразнивая меня, но от меня отстранилась. Вот на неё тренировочной формы не нашлось, и она по‑прежнему в платье, но на этот раз алом, как у Каори. Странно, ведь её стихия, как и у мамы – дерево. Это слова духа Павильона, но вместе с тем она ещё ни разу не давала ей одежды зелёных оттенков. Сегодняшний цвет делал Лейлу пугающе похожей на саму духа. Не могу даже сказать почему: волосы светлые, а не чёрные, глаза зелёные, а не алые. И всё же, всё же... Встряхнул головой, отгоняя странные мысли и поманил сестру за собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мама при виде нас лишь погрозила пальцем Лейле, но не сказала ни слова. Да и хороши бы мы были, начав говорить или делать какие‑то глупости в присутствии духа Каори. Древнего существа, так много для нас сделавшего и навсегда остающегося позади на нашем пути, вечно ухаживать за Павильоном Здоровья. Как и дух Миражного, который сотни лет восстанавливал его после разрушения сектантами. Мы коротко переглянулись с мамой и поклонились девушке:

– Наша благодарность не знает границ, уважаемый дух. Сколько бы лет ни минуло, но пока мы живы, в нашем сердце будет жива благодарность за всё, что вы для нас сделали.

– Этот дух был создан для служения гостям Павильона и когда десятки лет забвения сменяются голосами – нет большей награды для него.

Я впечатал кулак в ладонь, прощаясь с Каори, и первый шагнул к порогу. Как и в прошлом, дверь открылась сама, выпуская нас. Я оглянулся лишь у ворот поместья. На ступенях Павильона стояла девушка в красно‑белом платье с чёрными волосами и алыми глазами. Я постараюсь достичь новых высот, древний дух, и оправдать твою веру в глупого шэна, который всему должен учиться сам.

За воротами мне пришлось строго напомнить себе, что как бы я ни стал силен за прошедшие недели, но эта полученная здесь сила, по большей части, ничего не меняет в бою. Она не дала мне новых техник. Также не вышло создать их самому. То, что я сумел, спустя десятки срывов, придумать на символе Воды, полученном в испытании, вряд ли является боевой техникой. Даже суметь уловить ощущение стихии в меридианах и научиться использовать простейшую технику непрерывно – не вышло.

Здесь я не удержался и хмыкнул, вызвав удивлённый взгляд мамы. Покачал головой: «Ничего». Всё же моё самомнение не настолько велико, чтобы считать себя гением. Тем более сейчас, когда настоящий гений идёт чуть позади, держась за руку мамы. Я всего лишь талант в познании чужих техник, а со своими не более чем ученик. Но почему‑то приходится постоянно себя этим утешать, ведь хочется другого. Попытки создать свою технику из символов, значения которых я сумел распознать и вовсе оканчивались неизбежным срывом. Я считал, что проваливались временно, пока я не переберу сотни вариантов. Вот только и занимался этим скорее для того, чтобы потратить время и сделать перерыв в медитации, Форме Духовной силы, наблюдении за меридианами или упражнениях с Пронзателем.

Кстати о медитации. Я погрузился в её боевую форму, всё сильнее растягивая и растягивая сферу, в пределах которой я мог ощутить даже намёк на движение. А затем потянулся мыслью к родным, представляя их частью себя. Самой важной частью, без которой я вообще не смогу существовать. И сразу же почувствовал результат. Если мне ничего не угрожало, то им... тоже, но странное чувство, совсем непохожее на привычный мне тёплый ветер опасности, всё же шло откуда‑то со стороны, явно из‑за пределов боевой медитации. Очень напоминает ощущения от взглядов призрака, которые он бросал на моих родных в разрушенном поместье.

Развернулся, оглядывая улицу и снова хмыкнул, удивительно, что я вообще ощутил это на таком расстоянии, вытянул Пронзатель из кисета и достаточно громко, чтобы меня услышали, сообщил:

– Я тебя вижу.

– Я тоже, – внезапно рядом со мной встала Лейла и недовольно продолжила. – Хватит на меня глазеть и прятаться. Иди сюда!

– Ты чего?

Но через мгновение моё удивление словами сестры сменилось потрясением. Лежащая в сотне шагов от нас в тени изгороди Пантера, одна из тех, что мы видели в первый день перед Павильоном, да и потом во время прогулки, неспешно поднялась на лапы, лениво стегнула себя по бокам хвостом и медленно, словно делая одолжение, двинулась к нам. А странное чувство лишь усилилось, вот только теперь к нему примешивалась и нешуточная тревога. Я схватил Лейлу за плечо и легонько встряхнул:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что происходит?

Сестра подняла на меня счастливое лицо: