Поцелуй у ног богини - Александра Нарин

и дома.

– Братец, – сказал Амир молодому разносчику, который держался чуть в стороне, – братец, как мне можно поработать с вами? Хорошо ли платят?

– Плохо платят, братец, – сказал рябой парень. – Я новичок, учусь у мукадама, наставника. Я должен выучить цвета, метки и кодировки на ланчбоксах, чтоб не запутаться со станцией и районом доставки. Уже два месяца таскаюсь за мукадамом с утра до ночи, а не заработал и сотни рупий. Никак не могу запомнить дурацкие метки, ведь я дальтоник, братец. Даже если бы видел, как другие, всё равно натирал бы мозоли два месяца бесплатно, чтобы стать настоящим разносчиком.

– Два месяца долго, братец, – задумчиво сказал Амир.

Он пошёл дальше, к грузчикам-кули, которые сидели на платформе на корточках, ожидали прибытия поезда.

– Братцы, – сказал он, – как я могу поработать с вами?

Грузчики осмотрели его с ног до головы, покивали – «крепкий, годится».

– Братец, нас нанимает Индийская железная дорога, – заговорили грузчики на маратхи.

– Ты должен записаться. Знаешь, там очередь, мы ждали своих мест несколько лет. А недавно они придумали, что грузчик должен получать лицензию. С ума они совсем сошли, брат. Мы теперь, как адвокаты!

– Для товарных вагонов тоже?

– Конечно, брат. Для товарных нужна особая лицензия. Зато мы – государственные служащие. Мать-Индия нас на работу приняла, так-то!

Амир пошёл со станции. В узком переулке он встретил двух крысоловов, вооружённых тонкими прутами с металлическими наконечниками. Видимо, отца и сына.

– Дядюшка, – сказал Амир, – как же мне поработать с вами?

– Нас город нанял, парень, – стал объяснять старший. – Кандидатов теперь сотни, едва устроил сына. Я учил его ремеслу с детства. Город берёт тех, кто за десять минут убьёт больше всего крыс. Мой мальчик знает дело, всегда мне помогал. Он, как кот, преследует крысяток босиком, чтоб они, хитрые, его не услышали. Малейший шорох, и мой сын наносит удар.

Парень смутился, заелозил по пруту руками.

– Каждый день мы притаскиваем по сорок килограммов этих тварей, – с гордостью продолжал отец. – Мы знаем, как смастерить прут, лёгкий и крепкий, чтоб не разломился. Но город не всех берёт на работу, парень. Очередь на двадцать лет вперёд, и не каждый сдаст экзамен.

Амир пошёл дальше в джунгли улиц. Он говорил в тот день с чайваллами, с торговцами самос, лавочниками, водителями ото – авторикш. Каждый цепко держался за своё место и не пускал туда других.

«Как много людей в нашем городе, – думал Амир. – Но где они все, когда идёт спектакль?»

Он написал и расклеил объявления о проведении праздников возле новых зданий корпораций. Вывел изящные английские буквы с мастерством художника, указал адрес своего театра. Сварил клей. На столбах рядом с новыми офисными зданиями болталось и шуршало множество таких же объявлений. Уже к вечеру его листочки сорвали конкуренты.

Джаянти

С поцелуем мускуса в причёске,

С обнажённым животом,

Мимо скотного двора,

В бальзамическую рощу.

ТИШАНИ ДОШИ, «ДРУГАЯ ЕГО ЖЕНЩИНА»

Мария страдала мыслями о детях, но молчала и ждала, понимая, что у Амира и без того взвинчены нервы. Жалкое положение, в котором они оказались, само по себе не испугало её. В её стране заселение в такой дом означало верную гибель. Здесь, в тепле, среди ровно рассеянной нищеты их жизни ничего не угрожало. Но встреча с детьми откладывалась, а борьба с неустроенностью занимала весь день.

Но главное, с ней был Амир, её ребёнок, её любовник, её солнце. Там, где сотни людей расстилают свои постели прямо на тротуаре, у них был свой дом на двоих. Неудобства она терпела с выдержкой скаута.

Когда Амир уходил на репетиции и спектакли, под рукой оказывался женский мир, сестра её судьбы Джаянти. Днём Джей не торговала рыбой, Саураб не рыбачил. Он таскал покупателям в дома мешки риса из лавки, где рис продавали сразу по десять-двадцать килограммов.

После уборки своих кривых домишек Мария и Джаянти шли на пустырь собирать веточки для плиток. И Мария, и Амир научились обращаться с допотопным очагом. Джаянти показала им, что нужно загораживать огонь от сквозняков, а под ветки подкладывать кусочек газеты.

Подруги подходили к манграм за пустырём. Смотрели в зелёные дебри. В сплетениях веток образовывались своды и зыбкие комнаты. Казалось, деревья медленно идут к ним навстречу.

– Не ходи сюда вечером, – говорила Джаянти, – здесь водятся мертвецы.

В зарослях кишело мертвецами, их тела разлагались, отравляя ядом залив. Наркоторговцы, младенцы, проститутки и бродяги, которых некому было похоронить, нашли свой приют в воде среди корней.

Посмотрев на мангры, Мария и Джаянти брели в обход деревушки к заливу Малед-крик. Они любили прогуляться как беззаботные дамы вдоль моря, мимо ржавых катеров. Высокая худая Мария со светлыми выгоревшими волосами и чернокосая пышная Джаянти любовались и нахваливали друг друга, не понимая ни слова:

– У тебя такие красивые браслеты, они звенят, как колокольчики у храма.

– У тебя глаза голубые, словно в них налили утреннее небо.

– У тебя волосы гуще мангровых зарослей.

– У тебя зубы большие и крепкие, как у хищной рыбы.

Потом они стирали и готовили на камнях, обозначающих границу их домов. Они пели песни своих предков и перебирали рис от жучков. Однажды Джаянти сказала шёпотом:

– Смотри, вот парень, которого я люблю с двенадцати лет.

В конце улочки возился с сетями молодой рыбак с густой бородой, кожей цвета ствола пальмы. Джаянти опустила глаза в землю. Если бы могла, она спрятала бы свой взгляд под шёлковую пыль. Парень тоже зарыл свой взгляд в сети.

Мария поняла слово «пиар» – «любить». Оно столько раз попадало в её ушные раковины с губ Амира. Она поняла, что Джаянти и лохматый рыбак связаны невидимыми лесками чувств. Лески режут, от них ничего хорошего, одна боль, но без них человек просто кусок пустой плоти.

Сгорбленная Джаянти, по-прежнему глядя в землю, шептала Марии:

– Завтра Саураб уходит к родственникам в другую деревню, и мы поедем на лодке в море. Раз в два-три месяца мы уезжаем на его лодке. Потом он высаживает меня в мангры, а сам уплывает. Потому я и знаю, что там живут мертвецы и мёртвые женщины тоже.

Джаянти сидела так близко, что Мария слышала, как стучит пульс подруги, какое влажное и прерывистое у неё дыхание. Она не поняла слов, но догадалась, что Джаянти тайно встречается с этим молодым мужчиной.

– Как же я хотела выйти за него, но родители отдали меня Саурабу, потому что он был богат,