Невская битва - Александр Якимович Дегтярев

в Невской битве удалось осуществить все задуманное! Была достигнута ошеломительная внезапность нападения. Были продуманы и осуществлены удары с разных направлений. Из скупой летописной записи явственно проглядывается не только удар основных сил под командой Александра в центр рыцарских сил, но и удар Мишиной пешей дружины вдоль берега, у которого стояли корабли. Таким образом, часть шведского войска фактически не вступила в бой, что также способствовало снижению боевых потерь новгородцев. И второе, быть может, главное, соображение. Измерять значение исторического военного деяния числом павших — это с научной точки зрения дело не строгое, отдающее привкусом той недавней традиции, согласно которой все великое требует великих жертв.

Истинное значение исторических событий выявляется тогда, когда мы умеем правильно поставить их в ряд длинных исторических следствий, когда удается взглянуть на итоги, к которым они привели, когда попытаемся понять и представить себе, что произошло бы при осуществлении каких-то других вариантов исторического развития. При таком взгляде Невская битва предстает как великое событие.

Великий подвиг

У русских князей бывали разные прозвища. Чаще всего их получали по названию города, где сидел князь, — Владимирский, Галицкий, Черниговский, Теребовльский. Иногда прозвище возникало от ярких личных качеств — Мстислав Удалой, Ярослав Мудрый, Иван Калита… И даже семейные обстоятельства могли стать основанием — Всеволод Большое Гнездо был прозван так за свою большую семью, имел он двенадцать сыновей и дочерей.

Александр Невский был первым князем, получившим прозвище за подвиг. Так оценили его современники, под этим именем помнят его потомки. Минуло с той поры уже три четверти тысячелетия, а значение подвига во все эти века не убывало, как случилось со многими славными делами, отошедшими и забытыми. Наоборот! По мере того как мы глубже познавали историю России, масштаб его вырастал. Время и знания высветили новые, неведомые современникам и ближним потомкам грани содеянного. Чтобы вполне оценить их, уже недостаточно знания только истории русского народа, Русского государства. Только изучив историю многих народов и племен, как сохранивших себя, так и навсегда исчезнувших в кипящих водоворотах нашествий, смерчами крутившихся на просторах Евразии, мы поняли, от какой судьбины избавило нас самозабвенное мужество предков.

Лишь когда мы кропотливо — по русским, арабским, скандинавским, монгольским, персидским, итальянским и иным документам — исследовали гигантскую мозаику средневековых событий, мы поняли место выигранного Александром дерзкого скоротечного сражения — Невской битвы — в отечественной истории.

Вопрос о том, что случилось бы, если бы Невская битва была проиграна или если б русские вообще не решились на сражение, а отсиживались за стенами новгородского Детинца, пассивно поджидая врага, не кажется праздным или лишенным научных оснований.

Окинем еще раз мысленным взором военно-стратегическую обстановку, сложившуюся в то время вокруг северо-западных твердынь — Новгорода и Пскова.

За три года до Невской битвы Новгороду удалось избежать таранного удара татаро-монгольских армий. Угроза нашествия с юга миновала.

Но всего через три года после того, как она миновала, последовал удар шведских феодалов с севера, отраженный в Невском сражении. Если б этого не удалось сделать, то возможные утраты — захват шведами, по крайней мере, части новгородских территорий, военное ослабление, крупный экономический урон из-за утраты богатых драгоценной пушниной северных волостей и потеря выхода на Балтику в сочетании с данью в пользу Орды — самым решительным образом ослабило бы Господин Великий Новгород.

В таких условиях согласованное со шведами вторжение рыцарей с третьего стратегического направления — из Прибалтики — могло стать и почти наверняка стало бы последним событием на страницах славной новгородской истории. История эта была бы закончена, как случилось в те годы с куда более могущественными народами и племенами. Три мощных удара с разных направлений всего за пять лет! И любой мог привести к утрате самостоятельности русских феодальных республик — последнего никем непокоренного осколка некогда могучей Киевской державы! Таким мог быть неосуществившийся, но имевший все основания стать реальностью вариант нашей истории.

А что породил бы он в цепи необходимо наступающих исторических следствий? Сделаем еще один шаг в туманную область вариантов развития. Предположим, что Новгород и Псков утратили самостоятельность, стали владениями Швеции или Ордена. Осуществись захватнические планы Швеции в отношении Новгорода, и у конунгов появилась бы реальная возможность создания «великой Швеции» — «от моря до моря», то есть от Балтики до Белого моря. Новгород был единственным барьером, сдерживавшим эту экспансию. Это означало бы утрату Русского Севера, явившегося одним из важнейших источников роста экономического могущества русских земель, собирания сил для борьбы с Ордой.

Горделивая Тверь и подымавшаяся Москва оказались бы в жестоких жерновах — с юга Орда, с запада Орден, с севера Швеция… Возможность возникновения Русского централизованного государства в таких условиях превратилась бы в практически невероятную или исчезла бы совсем. Такое движение русской истории скорее всего стало бы неосуществимым.

…Кончался длинный и многотрудный день 15 июля. Белый северный вечер долго светился над невскими берегами. Еще не отошедший от горячки боя, отдыхал у походного костра молодой князь. Многое предстояло ему впереди. До следующего великого сражения Александра Невского — Ледового побоища — оставалось чуть больше полутора быстролетных лет.

Столетия спустя

(Вместо послесловия)

Минули долгие-долгие годы. Место Невской битвы, в отличие от многих других полей средневековых сражений, не было забыто. Еще в новгородское время здесь воздвигли небольшой деревянный храм, ставший памятником совершенному в устье Ижоры подвигу. Александр Невский был причислен к лику святых, а это повело к еще более прочному закреплению памяти о князе среди русских людей.

В последующие века маленький храм не раз разрушался в бурных перипетиях русско-шведской борьбы за невские берега, но всякий раз возводился вновь — память народная не угасала, хранила предание о великом событии.

В самом конце XVIII века, уже после того как при Петре I приневские земли навсегда возвратились в лоно России, деревянный храм сгорел и на его месте была впервые воздвигнута каменная церковь в честь Святого Благоверного и Великого князя Александра Невского. В XIX веке она неоднократно перестраивалась и расширялась. Сначала пристроили новую высокую колокольню — после этого церковь стала видна далеко по Неве, всем проходящим кораблям. Позднее, в начале 1870-х годов, храм еще раз расширили. Теперь он прочно и гордо стоял над рекой.

После революции церковь действовала еще более полутора десятилетий, до 1934 года, когда ее закрыли. Пытались тогда же устроить в опустевшем храме молодежный клуб, но затея не получилась.

Несколько лет храм стоял пустой, никому ненадобный.