Невская битва - Александр Якимович Дегтярев

властей специальной буллой, подписанной им 9 декабря 1237 года, призвал всех католиков Швеции к крестовому походу на неверных. Сразу началась энергичная подготовка к большому походу. Она заняла немало времени — почти два года. В итоге к лету 1240 года Новгород оказался перед угрозой нападения с двух направлений. С юго-запада собиралось двинуться (и двинулось в августе 1240 года) рыцарство, а с Балтики в середине лета пошла на Русь шведская армада.

И совсем скоро угроза вторжения стала быстро превращаться в тяжелую военную реальность.

Русский лад

Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич понимал, что гроза, собиравшаяся несколько лет на новгородских границах, грянет неминуемо.

Первые годы своего правления молодой князь не потерял даром — вместе со всеми новгородцами настойчиво трудился над упрочением рубежей. За три года была создана линия укреплений на реке Шелони — защита от возможного удара со стороны Ордена. На севере дальние подходы к Новгороду прикрывала древняя крепость Ладога. Но северный фланг велик — одной крепости здесь, конечно, недостаточно, враг мог обойти ее или умело блокировать. Строить новые твердыни не хватало сил, а главное — на это не было времени.

Александр решил восполнить этот изъян резким усилением сторожевой службы в приграничье. Ижорским старейшинам князь вменил в службу постоянный дозор за морем и рекой, установил строгий порядок передачи важных сведений в Новгород.

Молодой Александр спешил строить оборону, быстро становился не по годам предусмотрительным. Он уже хорошо понимал, что в будущих неизбежных битвах стоять против врага Новгороду придется в одиночку: вслед за первой ордынской волной уже накатилась на Русь вторая, и помощи ждать было неоткуда.

Постоянно заботился Александр о княжеской дружине, а также о том, чтобы Новгород, коль потребуется, мог выставить для защиты хорошо вооруженное ополчение.

Боевое искусство новгородцев, как и во всей Руси, поставлено было крепко и основательно. Оно несло печать своеобразия, сразу замечавшегося иностранцами. Поэтому вооружение и свод боевых приемов, активно и постоянно применявшихся русскими, в Европе называли коротко и ясно — «русский бой», «русский лад». Своеобычность его состояла в том, что было рождено непосредственно на Руси, но и то, что приходило из земель восточных и западных, северных и южных, — будь то эффективное оружие или удачный тактический прием.

Оружие русских по этой причине было многообразным и разнородным. Большинство воинов в любой поход брали с собой копья. Кто имел возможность, то и не одно прихватывал, а несколько. Попадались среди них граненые пики, предназначенные для мощных бронебойных ударов по доспехам. Кроме того, в большом ходу были метательные дротики-сулицы. Сулица предназначалась, в основном, для поражения легкой пехоты в первом боевом соступе. Смертельный дождь сулиц не только наносил урон врагу, но и оказывал мощное дезорганизующее воздействие на его полки. Сулица хороша была и в ближнем рукопашном бою, где не развернуться с длинной рогатиной.

Рогатина являлась самым крупным и мощным древнерусским копьем. Длинное — до полуметра и более — листовидное лезвие рогатины было обоюдоострым. В руках умелого воина она служила и колющим и режущим оружием одновременно. Насаженная на крепкое древко рогатина позволяла действовать на значительном — в несколько метров — расстоянии. Была она орудием сильным и надежным — именно с нею обычно ходили смелые охотники на медведя.

Незаменимой она оказывалась и в тяжелом копейном бою. Копейный бой потрясал людей, хоть раз его увидевших или тем более участвовавших, — «от копейного сокрушения гремение бывает великое. И щиты разбиваются, и шеломы низпадают… падают воины, кто ранен, кто убит…».

Однако основным оружием ближнего боя служил меч. Клинок в метр-полтора длиной был сильным оружием, предназначенным для удара или стремительного укола защищенного латника. Рукояти у мечей встречались разные — обычно «в руку», а реже, у тяжелых клинков, в полторы и две руки. Меч был дорогим рыцарским оружием. Их имели княжеские дружинники и лишь немногие простые ополченцы, добывавшие мечи в боях. Сабель или похожих на них клинков в новгородском войске еще не было — они пришли из южных степей столетием позже.

У рядовых ополченцев вместо меча часто служил боевой топор. Он пробивал доспех даже лучше меча, но вот отражать встречные удары столь эффективно, как стальной клинок, не мог. Тем не менее боевой топор был распространенным оружием.

Иногда в тесном пешем и конном бою возникали ситуации, когда ни с мечом, ни с топором, ни тем более с копьем было не развернуться. Тогда доходил черед до булавы или кистеня. Кистень — тяжелая, с угловатыми выступами, железная гирька на крепком кожаном ремешке. Булава — мощный граненый или круглый набалдашник на полуметровой рукояти. И то и другое — исключительно для ближнего боя, для оглушающих ударов, ибо бить кистенем по доспеху — это только звон устраивать.

Ясно, что любой бой требовал не только нападения, но и защиты.

Защитное вооружение новгородцев тоже было разнообразно. Едва ли не самым важным из доспехов считался шлем. Чаще всего он имел изящную сфероконическую форму и заканчивался длинным навершием. Острый его шпиль не был украшением — при случае он мог сыграть роль таранного оружия, а кроме того, на шпиле крепился флажок-яловец, опознавательный знак принадлежности к определенному подразделению-стягу, что было очень важно в бою. Нередко шлем снабжался наносником — железной пластиной, прикрывавшей переносицу. Кроме того, защитные пластины, в которых оставлялись овальные глазницы, нередко опускались вдоль скул и щек. Пластинчатые науши защищали голову с боков, а сзади ниспадала вдоль шеи прикрепленная к шлему кольчужная сетка-бармица.

Тело воина защищала кольчуга — универсальное изобретение древних ремесленников. Хорошо облегавшая грудь, плечи, спину, руки, она не мешала в бою резким и сильным движениям. В обиходе ее называли «броня» — от слова «оборонять», — и действительно, кольчуга славно обороняла воина, потому и просуществовала многие века. Правда, постепенное усиление наступательного вооружения, появление мощных пик, специальных граненых кинжалов привели к тому, что наряду с кольчугой возник и стал распространяться пластинчатый доспех. Воин, имевший такой доспех, никогда не скрывал его в бою, так как «блистание» доспеха оказывало сильное психологическое воздействие на противника. «Доспехи же на них, яко серебро блистающе!» — воскликнул впечатлившийся летописец.

Одна разновидность доспеха составлялась обычно из пластин, которые соединялись ремешками. Часто он доходил до колен, надежно прикрывая воина. Другой распространенный вид доспеха строением напоминал чешую или черепицу: пластины, наползая одна на другую, крепились к общей подкладке. Полный доспех составлялся из сотни и более пластин и весил много, иногда до десяти, килограммов. Это было сложное и дорогое ремесленное