Червь - Джон МакКрэй

При этих словах она увеличила давление своей силы. Она знала, что это сработало, когда он начал отворачиваться, лишь бы не смотреть ей в глаза.

— Иди на хуй, ты меня не тронешь. Это незаконно. — хорохорился он, неподвижно уставившись в точку над её плечом.

Она ещё немного усилила воздействие. Её тело излучало волны энергии, заставляющие любого в её присутствии испытывать благоговение и восхищение. Те, у кого были основания бояться её, ощущали вместо этого волны страха и ужаса.

— Последний шанс, — предупредила она.

К сожалению, страх действовал на всех по-разному. Этот конкретный мудак просто стал ещё упрямее. По его мимике она знала его ответ прежде, чем он заговорил — этот парень из тех, кто реагирует на угрозы почти бессмысленным отказом подчиняться.

— Вылижи мои потные волосатые яйца, — прорычал он, и добавил, с демонстративным плевком, — пизда.

Она метнула его. Поскольку она могла поднять в жиме лёжа бетономешалку (хотя довольно трудно удерживать ровно что-то настолько большое и громоздкое), даже случайный её бросок мог забросить предмет на значительное расстояние. Он пролетел двадцать-двадцать пять метров вдоль дороги, прежде чем удариться об асфальт и откатиться ещё метров на десять.

Он лежал неподвижно достаточно долго. Виктория даже начала беспокоиться о том, что он мог сломать шею или позвоночник от удара. Ей стало легче, когда он застонал и попытался встать.

— Готов пообщаться? — спросила его она, её слова разнеслись по всему переулку. Она не двигалась вперёд, но опустилась ниже к земле.

Он выпрямился, опираясь одной рукой на ногу, поднял вторую руку и показал ей средний палец, затем повернулся и захромал по переулку.

О чём только думает этот мудак? Неужели он надеется, что она просто отпустит его? Сдастся перед его глупым отсутствием инстинкта самосохранения? Неужели он думает, что она беспомощна, и не может причинить ему реальную боль? В довершение ко всему, он собрался оскорбить её и уйти безнаказанным?

— Пошёл-ка ты тоже, — прошипела она сквозь зубы. Потом пнула мусорный контейнер, так сильно, что тот полетел вдоль дороги. Контейнер лениво провернулся в воздухе, описал дугу в направлении убегающего, и сбил его с ног, затем проскользил три-четыре метра по земле, его металлические бока с визгом высекали искры об асфальт.

На этот раз мужчина не встал.

— Блять! — выругалась она. — Блядское блядство. Она подлетела к нему и проверила пульс, затем вздохнула и направилась к ближайшей улице. Она посмотрела адрес дома, вытащила телефон из крепления на поясе и набрала номер.

— Эй, сестрёнка? Да, я нашла его. Но есть, хм, своего рода проблема. Ага. Слушай, мне жаль… хорошо, мы можем поговорить об этом позже? Я на Спэйдер и Рок, тут есть маленький переулок за домами. Я в деловом центре, да. Да? Спасибо.

Виктория вернулась к лежавшему ничком скинхеду, проверила его пульс и внимательно прислушалась к его дыханию. Её сестра появилась через очень долгие пять минут.

— Виктория, ты опять?! — голос прервал её размышления.

— Используй, пожалуйста, мой псевдоним. — сказала Виктория девушке. Её сестра отличалась от неё как ночь ото дня. Если Виктория была красивой, высокой, великолепной блондинкой, то Эми была серой мышкой. Костюм Виктории подчёркивал её фигуру, белое цельное платье до середины бедра (с шортами внизу), плащ на плечах, высокие сапоги, и золотая тиара с шипами, отдалённо напоминающими солнечные лучи или головной убор статуи свободы. Костюм Эми чем-то напоминал бурку. Она носила мантию с большим капюшоном и шарф, который прикрывал нижнюю половину лица. На алебастрово-белой мантии на спине и груди был изображён красный крест.

— Наши личности всем известны, — возразила Эми, снимая капюшон и опуская шарф, освобождая каштановые вьющиеся волосы и лицо с равномерно рассыпанными веснушками.

— Это дело принципа, — ответила Виктория.

— Хочешь поговорить о принципах, Слава?! — спросила Эми самым саркастическим тоном, которым только могла. — Это шестой! Шестой раз, когда ты едва не убила кого-то. И это только те случаи, о которых я знаю!

— Я достаточно сильна, чтобы поднять внедорожник. — пробормотала Виктория. — Трудно всё время сдерживаться.

— Уверена, Кэрол бы на это купилась. — сказала Эми, давая понять, что её это не обмануло. — Но я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Проблема контроля связана не с этим, — она ткнула Викторию в бицепс. — Она здесь. — Эми сильно ткнула пальцем в лоб сестры. Виктория даже не моргнула.

— Пожалуйста, можешь ты его просто вылечить? — взмолилась она.

— Думаю, я не должна этого делать, — спокойно ответила Эми.

— Что?

— Дело в последствиях, Вики. Если я помогу тебе сейчас, что помешает тебе сделать это снова? Я могу вызвать скорую. У меня есть связи в больнице. Вероятно, они смогут его вылечить.

— Нет, нет, нет, — сказала Виктория. — Это не смешно. Если он отправится в больницу, люди начнут задавать вопросы.

— Да, я прекрасно это понимаю. — сказала Эми, её голос стал тише.

— Нет, не понимаешь, не только у меня будет куча проблем. Я буду отвечать перед судом по обвинению в нападении при отягчающих обстоятельствах и прочее. Это разрушит нашу семью, всю Новую Волну. Всё то, что мы изо всех сил строили.

Эми нахмурилась и посмотрела на лежащего мужчину.

— Я знаю, ты не фанат всего этого супергеройства, но готова ли ты зайти так далеко? Ты поступишь так с нами? Со мной?

Эми показала пальцем на сестру:

— Это не я. Не моя вина, что мы здесь стоим. Это ты. Ты нарушила правила, зашла слишком далеко. Именно этого боятся люди, которые критикуют Новую Волну. Нас не спонсирует правительство. Мы не защищены, не организованы и не контролируемся государством. Все знают, кто мы за нашими масками. Это значит, что мы должны быть ответственными. А быть ответственной в качестве участника команды для меня означает передать этого мужчину врачам скорой помощи, и позволить правоохранительным органам решать, что делать дальше.

Виктория резко сжала Эми в своих объятьях. Эми мгновение сопротивлялась, а затем она безвольно опустила руки.

— Мы не только команда, Эми, — сказала ей Виктория. — Мы семья. Мы твоя семья.

Человек, лежащий буквально в шаге от них, шевельнулся, затем застонал, протяжно и громко.

— Моя приёмная семья, — пробормотала Эми в плечо Виктории. — И не пытайся использовать свою чёртову силу, чтобы заставить меня восхищаться твоей исключительностью. Не сработает. Я так долго была под её воздействием, что у меня выработался иммунитет.

— Больно, — простонал мужчина.

— Я не использую свою силу, дурашка, — сказала Виктория, отпуская Эми, — Я обнимаю свою сестру. Мою удивительную, заботливую, милосердную сестру.

Мужчина застонал громче:

— Не могу двигаться. Мне холодно.

Эми нахмурилась:

— Я исцелю его. Но это в последний раз.

Виктория просияла:

— Спасибо.

Эми склонилась над ним и прикоснулась рукой к щеке пациента.

— Сломаны ребра, ключица, челюсть, лопатки, перелом грудины, ушиб лёгких, раздроблен локтевой сустав, сломана лучевая…

— Я все поняла. — сказала Виктория.

— Правда? — уточнила Эми. Потом она вздохнула. — Я не успела перечислить даже половины повреждений. Лечение займёт какое-то время. Присядешь?

Виктория скрестила ноги и приняла сидячую позу, паря в воздухе в полуметре над землей. Эми опустилась на колени, положила руку на щёку мужчины. Напряжение покинуло его тело, он расслабился.

— Как там та женщина? Андреа?

— Физически — в лучшем состоянии, чем когда-либо. — ответила Эми. — Я вырастила ей новые зубы, убрала все синяки и шрамы и даже внесла некоторые косметические изменения. Физически она будет чувствовать себя превосходно, как если бы она целый месяц провела в спа, и за ней при этом следили лучшие диетологи, фитнес-тренеры и врачи.

— Хорошо, — сказала Виктория.

— Ментально? Эмоционально? Только она сама может справиться с последствиями нападения. Я не могу влиять на мозг.

— Ну… — начала было говорить Виктория.

— Да, да. Не то чтобы не могу. Не буду. Это слишком сложно и я не доверяю себе, боюсь ошибиться, если попытаюсь что-то изменить в чужой голове. Вот так, и на этом всё.

Виктория хотела было что-то сказать, но передумала. Даже если они не были связаны кровно, они были настоящими сёстрами. Только сёстры могли так спорить, повторяя одни и те же аргументы. Они уже десятки раз проходили через различные вариации подобного спора. Как бы Эми ни переживала, она оказывала самой себе медвежью услугу, не используя свою силу на мозге. Когда-нибудь ей придётся совершить экстренную операцию на мозге, и она не сможет этого сделать. Эми, со своей стороны, отказывалась даже обсуждать это.