Неповторимое. Книга 2 - Валентин Варенников

Всего с семьей переезжали семнадцать раз. А ведь каждый переезд, как в народе говорят, что пожарище. Я уж не говорю о том, что «экзотика» таких мест, как Кандалакша, полуостров Рыбачий, 112-й километр, Печенга и им подобные, — и во сне не могли присниться тому же Горбачеву. Отопление печное (углем), при морозе в 40–45 градусов и ветре топишь так, что плита раскаляется докрасна, воздух у потолка достигает 30 градусов тепла, а на полу — минус 10 градусов, плеснешь — сразу замерзает. Воду приходится носить из колодца, а он в конце декабря промерзает, так что для всех нужд ее надо делать из снега, как у эскимосов; все бытовые вопросы — во дворе; электричество — от местной «порхающей» электростанции, которая подает электроэнергию импульсами, видимо, для «закрепления» зрения, особенно у детей, а иногда вообще как заглохнет, так целую неделю приходится наслаждаться свечами. Сплошная романтика!

А что «испытали» эти вожди, которым не нравились и не нравятся офицеры-дармоеды? Хрущев, кроме Киева и Москвы, других городов практически и не знал. У Горбачева все ограничивалось в рамках Ставрополья и Москвы. Ельцин «бедствовал» в пределах Свердловска и Москвы. Я имею в виду период жизни, когда они уже создали семьи. До этого, естественно, каждого из них Советская власть вытащила из захолустного села, отмыла от дерьма, одела, обула, накормила, дала высшее образование и посадила на трон — в начале городского и областного масштаба, а затем и государственного. Ну, откуда у них, с их ограниченным интеллектом, вообще могло быть представление о тяжелой жизни?

Совершенно не понимая и не осознавая масштабно все грани национальной государственной безопасности, роли и места в ней Вооруженных Сил, а следовательно, роли и места офицерского корпуса, как основы Армии и Флота, лишь воображая, что Вооруженные Силы — это некая «кормушка», в которой жиреют нахлебники, они вели и ведут дело к полному разрушению того, без чего не может существовать независимое суверенное государство. Хрущев это делал по недопониманию, а Горбачев и Ельцин — умышленно, находясь под жесточайшим давлением Запада и усердно выполняя все его указания.

Конечно, среди офицеров есть такие, кто вырос на паркете — от первичного офицерского звания и до генерал-полковника. Некоторым просто повернулась лицом фортуна, а некоторые зубами цеплялись, чтобы не попасть в войска. Но не это главное. Если каждый из них добросовестно выполнял свой долг, не занимался стяжательством и махинациями — слава Богу! Работайте, делайте доброе, нужное дело. Но если утратил честь и достоинство офицера, если заворовался — таких надо гнать. А такие есть, к сожалению. Правда, единицы, и не они представляют лицо офицерского корпуса.

Как известно, генералами не рождаются. От лейтенанта до генерала — путь тяжелый и долгий. Но «генерала» не выпрашивали, а давали тем, кто этого заслуживал (хотя, конечно, были и ошибки). Однако надо заметить другое: став генералом, офицер не превращается в барина и ханжу. Как правило, в этом высоком звании человек себя чувствует еще более ответственным, более обязательным.

Будучи не просто генералом, а уже генералом армии, так сказать, четырехзвездным генералом, я мотался по всем фронтам в Анголе и особенно на направлении действий 4-го и 5-го фронтов, которые вели боевые действия с войсками ЮАР. Облазил всю Эфиопию на севере, в районе Асмары, и на центральном фронте, в провинции Тигре. Вместе с другими генералами решительно изменил обстановку в Сирии, в результате чего Израиль перестал нападать на эту страну, но для этого нам, и мне в том числе, надо было лично пройти многие километры и в долине Бекаа, и на Голанских высотах. За четыре с половиной года в Афганистане мне не просто довелось побывать во всех боевых провинциях, но месяцами организовывать и проводить там боевые действия. При этом не раз и не два приходилось лично самому применять оружие (от автомата до ДШКа). А если вспомнить месяцы, проведенные на Чернобыльской АЭС, период ликвидации последствий аварии?.. Хотелось бы рядом с собой увидеть хотя бы одного их этих трех «верховных главнокомандующих», чтобы они лично убедились, как генералы «жиреют».

А что пришлось пережить за эти годы семье? Взять, к примеру, начало 1988 года. Я — в Афганистане, младший сын — в Афганистане, старший сын — в Забайкалье. У старшего заболела дочь. Моя жена плохо себя чувствует, но тем не менее берет билет и летит в Читу, там пересадка, оттуда добирается до Даурии — надо помочь внучке, и она помогает, но сама затем тяжело заболевает.

В этих условиях не «разжиреешь».

Да одно только то, что семнадцать раз приходилось переезжать и заново создавать очаг, уже говорит о многом. Даже в последний раз, когда я только по настоятельной просьбе Н. В.Огаркова согласился пойти в Генштаб, мне опять дали квартиру, но снова временно и чужую. Живем на чемоданах. Через несколько месяцев мне говорят, что квартиру надо освободить. У Огаркова квартир нет, все у Соколова — первого заместителя министра обороны СССР. Мои рапорты остаются без внимания. Огарков предлагает связаться с генерал-полковником Караоглановым, который всю картину знает прекрасно и может посодействовать. Действительно, на первой же встрече с ним вопрос был предрешен. Он дружески посоветовал:

— Вы лично пойдите к Соколову и попросите конкретно ту квартиру, которая уже почти год пустует. Находится она по переулку Сивцев Вражек. Ее занимал Соколов, она его не устраивала, и он переехал в новую, как говорится, улучшенной планировки. А эта в резерве. Вот вы ее и попросите.

Я так и сделал. Причин для отказа не было. Таким образом, неожиданно, благодаря случаю, получаю квартиру неподалеку от Генерального штаба.

И вот с такими мытарствами и многочисленными переездами проходит жизнь у большинства офицеров. А та «реклама», которую создавали нам Хрущев и Горбачев в прошлом, а Ельцин — сейчас, так это все ложь. Гнусная ложь! Им лучше бы на себя взглянуть, на своих близких и родных, на свое окружение — им не стыдно жить по-царски, когда страну они довели до катастрофы, а большинство людей ввергли в нищету?!

Итак, я принят на учебу и перевез семью в Москву. Через два дня начало занятий. Ежедневно мы приходим в академию, адаптируемся, изучаем расположение аудиторий, классов, различных библиотек, спорткомплекса, столовой, буфетов на этажах, медицинской части, администрации, хозяйственной части, размещение других курсов и факультетов. Все надо было изучить заранее, чтобы потом не тратить время на поиски.

Вообще военные академии — это мощные учебные комплексы. Они решают много проблем, но главными являются — подготовка офицерских кадров с высшим и военно-специальным образованием, а также проведение исследований военных проблем, т. е. академия является педагогическим учреждением и одновременно — научным центром. Военная академия им. М. В. Фрунзе готовила и готовит офицеров командно-штабного профиля оперативно-тактического масштаба. В принципе военные академии, как и любые высшие учебные заведения, ума не дают, но если у человека есть дар и усердие, то любая академия позволит ему обогатить свои знания и умело применять их на практике. Окончив, к примеру, Военную академию им. М. В. Фрунзе, офицер способен успешно командовать полком или дивизией. Практика это полностью подтвердила.

Уже перед войной наши военные академии выглядели очень солидно в сравнении с зарубежными. А в бытность моей учебы они вообще были в расцвете. Обогатившись опытом Великой Отечественной войны и приобретя в свой профессорско-преподавательский состав самих участников войны, наши военные академии затмили все зарубежные. К нам обращались многие страны мира, желая готовить своих военных на нашей территории и на базе нашей советской военной науки в целом, в том числе военной теории, которые были выше всех и апробированы в сражениях и битвах. Вот и тянулись именно к нам, к кому же еще?

Первые дни занятий проходили, как во сне. Все четко, организованно, очень мобильно и точно. Никаких задержек, опозданий, тем более срывов или переносов занятий. Вначале давали курс лекций. И хотя нам предлагались методические советы, как их конспектировать, но каждый приноравливался по-своему. Главное, чтобы запись лекции помогала при подготовке к семинару или практическому занятию. Было бы идеально обработать лекцию в часы самоподготовки, но на протяжении всех лет учебы времени на это часто не хватало. Особенно на первом, да и на втором курсах. Дело в том, что мы добросовестно выполняли все рекомендации, особенно в части литературы. Ее было очень много, причем очень интересной, и она требовала массу времени.

Откровенно говоря, до нового года (одни — несколько раньше, другие — позже) все мы вырабатывали свою методу, свой подход к учебному процессу. И это очень важно. В последующем, естественно, вносились определенные коррективы, но они уже не носили принципиального характера. Мы уже знали, как готовиться к семинарам, к занятиям по определенным темам, к летучкам, к групповым упражнениям, когда каждый может выступать в любой роли — и командира, и начальника штаба, и начальника любой службы. Это довольно сложное испытание интеллектуальных, духовных и физических сил офицера. Он должен в строго определенное время (обычно в течение 6 часов без перерыва) проявить свои профессиональные знания и способности руководить определенной группировкой войск.