Сердце льва - Виктория Холт

Все сочли его предложения разумными, и мудрому Филиппу удалось спасти войско крестоносцев, оказавшееся на волосок от гибели из-за горячности Ричарда.

* * *

Поняв, что ему больше не удастся отклонять требования Ричарда, Танкред предложил встретиться и поговорить о приданом Джоанны. Результатом этой беседы стали двадцать тысяч унций золота. Танкред считал, что королю, идущему войной на сарацинов, куда важнее иметь горы звонких монет, чем золотой стол. Ричард с ним согласился, и они ударили по рукам. Договорились короли и о наследстве, которое покойный Вильгельм оставил Генриху Плантагенету. Ричард вполне законно претендовал на него, поскольку являлся сыном и наследником Генриха.

Танкред сказал, что мечтает удачно выдать замуж свою дочь. И если Ричард предложит ей хорошего жениха, к его наследству можно будет присовокупить приличное приданое, так что сумма увеличится на двадцать тысяч золотых унций.

Сорок тысяч золотом!

У Ричарда заблестели глаза.

— Если я умру бездетным, — сказал Ричард, — английский престол перейдет к моему племяннику Артуру Бретанскому. Он сын моего покойного брата Джеффри, который был старше Джона, и хотя наш отец ввел Джона в заблуждение, пообещав трон ему, закон будет на стороне Артура. Пока Артур жив, Джон не имеет права на престол, и это будет оговорено в моем завещании. Так вот, я готов обручить вашу дочь с моим племянником Артуром.

Танкред пришел в восторг. Его более чем устраивало такое разрешение спора с Ричардом. Конечно, придется раскошелиться, но это все-таки лучше, чем потерять остров. И потом, Артур — блестящая партия для его дочери. Если у Ричарда не будет детей, то после его смерти она станет английской королевой. А ведь про Ричарда ходят упорные слухи, что он не интересуется женским полом. Хотя… кто знает? Скорее всего Ричард исполнит свой долг — женится и постарается произвести на свет наследника. Танкреду, как и всем прочим, было известно про помолвку Ричарда с принцессой Алисией и про принцессу Беренгарию.

Странная история… Ричард и Филипп так близки, но при этом Ричард явно норовит расторгнуть помолвку с сестрой английского короля, не торопясь, однако же, обвенчаться с Беренгарией.

Танкред очень надеялся, что его дочери удастся стать королевой Англии, поскольку Ричард так и не оставит потомства.

После благополучного разрешения вопроса с приданым Ричард приказал своим людям вернуть награбленное добро мессинцам. Солдаты ворчали, но ослушаться Ричарда не посмел никто. Филипп предложил Ричарду встретиться при большом стечении народу и на виду у всех поклясться в нерушимой дружбе. Пусть все знают, что они и сами не будут ссориться, и между своими солдатами не допустят распрей. Эта встреча разрядила напряжение, царившее в последние дни на острове.

Уладив дела с Танкредом, Ричард выразил готовность немедленно двинуться в путь, но море нещадно штормило, и непогода удерживала крестоносцев на Сицилии.

— Вот что бывает, когда промешкаешь, — пенял другу Филипп. — Надвигается зима. Разве можно сейчас отправляться в море? Придется ждать до весны.

Ричарду пришлось признать его правоту. Он все еще не отваживался заговорить с Филиппом о Беренгарии, которая ждала его в Неаполе. Да и как было заговорить о ней, если Филипп еще не дал согласия расторгнуть помолвку с Алисией?

* * *

Когда стало ясно, что они будут зимовать на Сицилии, Ричард приказал построить себе деревянный замок, который обставил с большим шиком. Он любил принимать там короля Франции. Они давали пиры, устраивали друг для друга развлечения, и, видя это, английские и французские солдаты тоже старались жить в мире, ибо понимали, что их распри разгневают королей.

В ту зиму люди часто вспоминали строки из Откровения Иоанна Златоуста, в которых говорится, что однажды Лев и Агнец возлягут рядом.

Казалось, Ричард и Филипп жили душа в душу, но на самом деле не все обстояло гладко. Ричард часто думал об Алисии и мучился, не понимая, как заговорить о ней с Филиппом. Тот тоже думал о сестре и с тревогой ждал, когда же Ричард заведет речь о ее будущем. Он догадывался, что Ричард хочет расторгнуть помолвку, но не мог допустить, чтобы друг пренебрег его сестрой. Да, она была любовницей отца Ричарда и даже, наверное, родила от него ребенка. Ясное дело, ни один уважающий себя мужчина не захочет жениться на такой женщине. Но ведь Алисия не просто женщина! Она французская принцесса!

А Беренгария?.. Филипп злорадно посмеивался, представляя себе, как она каждый день ждет гонца от Ричарда и недоумевает, что стряслось с ее нерасторопным возлюбленным. Почему он не спешит сочетаться с ней законным браком?

— А потому, что он предпочитает развлекаться с королем Франции, миледи, — лукаво подмигивал воображаемой Беренгарии Филипп.

Его это забавляло. Он было собрался сделать предложение Джоанне, но потом решил не торопиться. Филипп находил Джоанну обворожительной, но, подобно Ричарду, предпочитал не думать сейчас о женитьбе.

Короли старались вовсю, угождая друг другу, и долгие зимние месяцы летели незаметно.

Филипп высоко ценил полководческий талант Ричарда, но не закрывал глаза и на его слабости. Ссора Ричарда с Танкредом могла закончиться очень плачевно, и не будь Ричард отличным военачальником, его войско наверняка оказалось бы разгромленным. Но Ричард часто шел на поводу у своих страстей, и, пожалуй, ярче всего эта слабость проявилась в ссоре с Вильямом де Барром.

А дело было так. Однажды в феврале Ричард и несколько его рыцарей отправились в окрестности Мессины, где устраивался потешный бой с французами. Все забавлялись от души. Ричард, как всегда, проявил чудеса ловкости, и собравшиеся на поляне единодушно провозгласили его победителем турнира.

На обратном пути в город им повстречался крестьянин, который погонял осла, навьюченного тростником.

Ричард бросил крестьянину несколько монет, заявив, что покупает у него тростник, и весело крикнул:

— Ко мне, друзья! Смотрите, что у нас будет вместо копий.

Соперником Ричарда выступил французский рыцарь по имени Вильям де Барр, прославившийся на всю Европу своей отвагой.

Вскоре импровизированные копья были поломаны, и рыцари готовы были мирно разойтись, но в самый последний момент Вильям де Барр случайно зацепил палкой капюшон Ричарда и порвал его. Вспыльчивый — весь в отца — Ричард вообразил, что француз сделал это намеренно, и впал в бешенство. Он ринулся на де Барра в атаку и сбросил его с лошади, но сам при этом тоже упал на землю. Слуга тут же подвел к нему под уздцы нового коня, но ярость начисто затмила рассудок Ричарда, и ему показалось, что его спутники считают де Барра победителем. Такого Ричард никогда не мог стерпеть. Допустить, чтобы английского короля победил французишка, который вдобавок имел наглость порвать его плащ? Нет, это уж слишком!