День пламенеет - Джек Лондон

— Подымется такая чертовская суматоха, какой мы еще и не видывали, — усмехнулся Пламенный, стараясь представить себе возбужденное население Сороковой Мили и Сёркл, грузящееся в лодки и летящее сотни миль вверх по Юкону; он знал, что теперь его словам поверят безоговорочно.

С прибытием первых лодок Бонанза-Крик проснулась. С этого момента истина и выдумки стали гнаться наперегонки, но как ни лгали люди, истина всегда нагоняла их и опережала. Те, кто не верил раньше Кармаку, получившему два с половиной доллара на одну сковороду, сами теперь выкапывали столько же; но они лгали и говорили, что выкапывают унцию. А ложь еще не успевала распространиться, как они уже добывали на сковороду не унцию, а пять. Тогда они заявляли, что получили десять, и в доказательство своей лжи наполняли сковороду грязью, а в ней оказывалось после промывки — двенадцать.

И так было все время. Люди продолжали храбро лгать, а истина каждый раз опережала их.

Как-то в декабре Пламенный наполнил сковороду на своей собственной заявке и отнес ее в свою хижину. Там горел огонь, и вода в чане не замерзла. Присев на корточки перед чаном, он начал промывку. Казалось, сковорода была наполнена землей и гравием. Он стал вращать ее, и более легкие частицы поднялись наверх и осели по краям. Время от времени он проводил рукой по поверхности, снимая пригоршни гравия. Содержимое сковороды уменьшалось. Почти добравшись до дна, он, чтобы лучше исследовать осадок, подтолкнул сковороду и выплеснул воду. И обнаружилось дно, затянутое чем-то маслянистым. Это вспыхнуло желтое золото. Золото — золотой песок, золотые зерна и самородки, крупные самородки. Он был один. Он опустил сковороду и глубоко задумался. Потом он закончил промывку и взвесил осадок на весах. При расценке унции в шестнадцать долларов на сковороде было семьсот с лишним долларов. Это превосходило самые смелые его мечты. Он представлял себе, что цена на заявки не может подняться выше двадцати или тридцати тысяч долларов, а оказывается, были здесь заявки ценой не ниже, чем в полмиллиона — даже если золото встречалось гнездами.

В тот день он не вернулся работать к своей скважине; не пошел он и на следующий день. Вместо того он надел свою меховую шапку и рукавицы, взвалил на спину легкую поклажу, не забыв захватить кроличий тулуп, и отправился бродить по всей соседней территории, внимательно изучая все небольшие реки и ручейки. На каждой реке он имел право сделать одну заявку, но он был очень осторожен в выборе мест. Он сделал заявку только на Ханкер.

Бонанза-Крик от устья до истоков вся была помечена заявочными столбами, а также заняты были все речонки и ручейки, впадавшие в нее. Большой веры в эти притоки не питал никто, но несколько сотен должны были ими удовлетвориться, так как они не успели сделать заявки на Бонанзе. Самым излюбленным из этих притоков был Адамс; меньше всего привлекал Эльдорадо, впадающий в Бонанзу ниже заявки Кармака. Даже Пламенному не понравился вид Эльдорадо; тем не менее он купил право на половину заявки за полмешка муки. Месяц спустя он заплатил восемьсот долларов за прилегающее место, а еще через три месяца, увеличивая свои владения, заплатил сорок тысяч за третью заявку. В будущем ему было суждено заплатить сто пятьдесят тысяч за четвертую заявку на той же реке, казавшейся самой ненадежной из всех притоков Бонанзы.

Между тем с того самого дня, когда он промыл семьсот долларов с одной сковороды и долго просидел над ней, погруженный в глубокие размышления, — он больше ни разу не притрагивался к кирке и лопате.

В ночь чудесной промывки он сказал Джо Ледью:

— Джо, больше я никогда не стану работать, как мы работали. Пора мне пошевелить мозгами. Я собираюсь землю возделывать. Поглядишь, золото вырастет, если у тебя есть мозги в голове и запас на семена. Когда я увидел на дне сковороды эти семьсот долларов, я сразу же понял, что семена, нужные для посева, я наконец добыл.

— Где же ты думаешь его сеять? — спросил Джо Ледью.

А Пламенный широким взмахом руки очертил всю местность и все реки, протекающие за водоразделом:

— Здесь оно, а вы только следите за мной. Здесь на миллионы — для того, кто может их увидеть. А я их видел, эти миллионы, сегодня, когда семьсот долларов глянули на меня со дна сковороды и чирикнули: «Эге, а вот наконец пришел и Пламенный».

Глава XI

Герой Юкона в те ранние дни до кармакской заявки — Пламенный сделался теперь героем золотоносной жилы. Рассказ о том, как он рискнул оседлать подвернувшийся ему случай, ходил по всей стране. Оседлав его, он, конечно, оставил далеко позади самых отважных, так как не набралось бы и пятерых счастливчиков, сосредоточивших в своих руках столько заявок, сколько забрал себе он. И он продолжал свою скачку, а отвага его не уменьшалась. Рассудительные люди покачивали головами и предсказывали, что он потеряет весь свой выигрыш до последней унции. «Он спекулирует так, — заявляли они, — словно вся страна сделана из золота, а ведь ни один человек не выиграет, ведя такую игру с заявками».

С другой стороны, его владения оценивались в несколько миллионов, и находились такие легковерные, которые считали дураком всякого, выступавшего против Пламенного. За его великолепной щедростью и беззаботным пренебрежением к деньгам скрывался трезвый практический ум, пылкое воображение и смелость крупного игрока. Он предвидел то, чего никогда не видел собственными глазами; играл так, чтобы выиграть много или потерять все.

— Слишком уж много золота здесь, на Бонанзе; это не случайно, — рассуждал он. — Наверняка где-то пролегает золотоносная жила, и скоро она покажется и в других речках. А вы следите за Индейской рекой. В реках, какие текут по ту сторону Клондайкского водораздела, быть может, не меньше золота, чем в реках, текущих по эту сторону.

И он подкрепил свое убеждение, снабдив провиантом несколько групп, отправлявшихся за горный хребет производить разведки в бассейне Индейской реки. Других, не успевших сделать заявки на счастливых реках, он поставил на работу на своих заявках на Бонанзе. Он платил им хорошо — шестнадцать долларов в день за восьмичасовую работу, а работа шла в три смены. Для начала у него был провиант, а перед тем как река стала, прибыла «Бэлла», нагруженная съестными припасами, и Пламенный продал Джеку Кернсу место для постройки склада, а взамен получил запас провианта, каким и кормил своих людей всю зиму 1896 года. И в эту зиму, когда настал голод и мука продавалась по два доллара фунт, у него все время работали в три смены на всех четырех его бонанцских заявках. Другие золотоискатели платили своим людям пятнадцать долларов в день; но он первый поставил людей на работу и с самого начала давал им унцию в день; в результате у него были лучшие рабочие, с лихвой отрабатывавшие свое жалованье.