День пламенеет - Джек Лондон

— Ребята, вот что хочу вам сказать, — начал он. — Она пришла, эта жила, с верховьев реки. И говорю вам просто и ясно — это она и есть. Никогда не бывало раньше в этой стране такого золота. Это новое золото. Оно содержит больше серебра. Вы все можете судить по цвету. Кармак сделал хорошую заявку. Кто из вас верит и пойдет со мной?

Охотников не оказалось. Раздался смех, со всех сторон посыпались насмешки.

— Может, и у тебя есть там местечко для города? — крикнул кто-то.

— Конечно, есть, — последовал ответ, — я внес третью долю в дело Харпера и Ледью. И скоро мое местечко будет стоить больше, чем все, что вы, жалкие куры, за всю свою жизнь выкопаете на Берч-Крик.

— Ладно, ладно, Пламенный, — вмешался Керли Парсон, стараясь его утихомирить. — Мы тебя знаем, и игру ты ведешь по-честному. Но ведь и ты можешь пойти на удочку, а эти бродяги городят ерунду. Я спрошу тебя прямо: когда делал Кармак эти разведки? Ты сам говорил, что он бездельничал в лагере, ловил лососей со своими сивашскими родственниками, а это было всего пару дней назад.

— Пламенный говорил правду, — с жаром перебил Кармак. — И я говорю правду, чистую правду. Я не делал разведок. И мысли такой в голове не было. В тот самый день, как Пламенный уехал, смотрю, спускается вниз по реке сам Боб Хендерсон на плоту с провиантом. Он вылез тут и хотел подняться к верховьям Индейской реки, перенести провиант через водораздел между Куору-Крик и Золотым Дном.

— Что за чертовщина? Где оно — это Золотое Дно? — спросил Керли Парсон.

— В низовьях Бонанзы, что звалась раньше Кроличьей рекой, — ответил тот. — Это приток большой реки, впадающей в Клондайк. Этим путем я сам шел, но, дойдя до водораздела, вернулся назад. «Идем со мной, Кармак, и сделаем заявку, — говорит мне Боб Хендерсон. — На этот раз, — говорит, — я на нее наткнулся — на Золотом Дне. Я уже выкопал оттуда сорок пять унций». Я и пошел, а со мной Скукум Джим и Култус Чарли. И все поставили заявочный столб на Золотом Дне. Назад я шел берегом Бонанзы, думал выследить оленя. Тут мы остановились и стали варить обед. Я завалился спать, а Скукум Джим возьми да и попробуй вырыть яму. Он видел, как Хендерсон делал разведку. Он стал рыть у корней березы, выгреб первую сковороду с грязью и промыл золота больше чем на доллар. Тут он меня разбудил, и я тоже принялся за работу. Я с первой же промывки получил на два с половиной доллара. Тогда я назвал речку «Бонанза», поставил заявочный столб и пришел сюда зарегистрировать заявку.

Он с беспокойством огляделся по сторонам, ища сочувствия, но все смотрели на него недоверчиво, — все, за исключением Пламенного, который в течение всего рассказа внимательно следил за выражением его лица.

— Сколько тебе заплатили Харпер и Ледью за то, чтобы ты дурачил людей? — спросил кто-то.

— Они об этом ничего не знают, — ответил Кармак. — Я вот сказал правду, как перед Богом. Я промыл три унции за один час.

— А вот и золото, — вмешался Пламенный. — И говорю вам, ребята, такого золота мы раньше не видали. Посмотрите, какой цвет.

— Чуть потемнее, — сказал Керли Парсон. — Должно быть, Кармак нес в том же мешке пару серебряных долларов. А если здесь есть хоть слово правды, почему же Боб Хендерсон не пришел зарегистрировать заявку?

— Он там, на Золотом Дне, — объяснил Кармак. — Мы нашли золото на обратном пути.

Его наградили взрывом хохота.

— Кто хочет быть моим компаньоном и завтра же отправиться со мной в лодке на Бонанза-Крик? — спросил Пламенный.

Желающих не было.

— Тогда, кто хочет наняться ко мне на работу, тащить тысячу фунтов провианта? Жалованье плачу вперед наличными.

Керли Парсон и еще один парень, Пат Монехен, откликнулись на это предложение. Со свойственной ему стремительностью Пламенный сейчас же уплатил им жалованье вперед и сговорился о поставке провианта; его мешок с золотом сразу опустел. Он уже собирался покинуть «Кислое Тесто», но потом неожиданно снова вернулся к стойке.

— Еще что-нибудь надумал? — окликнули его.

— Да, — последовал ответ. — Мука будет наверняка эту зиму в цене на Клондайке. Кто даст мне денег в долг?

В ту же секунду человек двадцать, отказавшихся принять участие в его несбыточном предприятии, обступили его, предлагая свои мешки с золотом.

— Сколько муки тебе нужно? — спросил заведующий складами Коммерческой Компании на Аляске.

— Около двух тонн.

Никто не подумал убрать мешки с золотом, но владельцы их разразились диким хохотом.

— Что ты будешь делать с двумя тоннами? — спросил заведующий складами.

— Сынок, — ответил Пламенный, — ты еще недавно в этой стране и не знаешь всех здешних штучек. Я думаю открыть фабрику кислой капусты и лекарства от перхоти.

Он брал деньги направо и налево, нанял и уплатил жалованье еще шестерым, которые обещали доставить ему муку на лодках. Снова мешок Пламенного быстро опустел, а сам он по уши погряз в долгах.

Керли Парсон с отчаянным видом опустил голову на стойку.

— Хотел бы я знать, — застонал он, — что ты будешь делать со всем этим?

— Я вам скажу начистоту. — Пламенный поднял один палец и стал перечислять: — Первое — большая жила идет с верховьев. Второе — Кармак открыл ее. А коли это так, то мука взлетит к небесам. Эту зиму ее будут продавать на вес золота. И говорю вам, ребята: не зевайте и ловите случай. Оседлайте его и скачите как тысяча чертей. Я несколько лет жил в этой стране и все ждал, когда же пойдет, наконец, крупная карта. И вот она пришла. Ну, уж теперь-то я хорошо сыграю, вовсю сыграю! Вот и все, ребята. Спокойной ночи.

Глава X

Люди все еще не верили в золотоносную жилу. Когда Пламенный прибыл со своим тяжелым грузом муки в устье Клондайка, большое плато было по-прежнему пустынно и заброшено. Внизу у самой реки расположились лагерем вождь Исаак и его индейцы и занимались сушкой лососей. Еще несколько человек из старых обитателей Юкона устроили здесь стоянку. Закончив летние работы на реке Десятой Мили, они спустились вниз по Юкону, направляясь в Сёркл, но на Шестидесятой Миле услыхали о жилье и решили сделать привал и исследовать местность.

Они как раз вернулись к своей лодке, когда Пламенный выгружал муку, и отчет их был самый пессимистический.

— Проклятое оленье пастбище, — заявил один из них, Длинный Джим Харни, остановившись, чтобы подуть в свою жестяную кружку с чаем. — Не связывайся с этим делом, Пламенный. Оно не стоит мыльного пузыря. Заварили его Харпер и Ледью, а Кармак служит приманкой. Слыханное ли дело — копаться на оленьем пастбище!