Мне снился сон… - Ирина Глебова

– Тони!

Полковник положил на столик книгу, встал ему навстречу. У молодого человека защемило сердце. Раньше так – «Тони» – называла его только мама, да ещё бабушка. Отец говорил всегда «Энтони». Но после смерти леди Корделии он непроизвольно, сам, наверное, того не замечая, стал говорить сыну «Тони». Так же, кстати, как и приходить читать в гобеленовый зал. Раньше он читал только в библиотеке, там стоял и письменный стол, где полковник мог делать заметки, писать. Жена шла в смежный гобеленовый зал, устраивалась с книгой там. Это была их многолетняя традиция: они находились каждый отдельно, но и рядом. Лорд Эшли иногда негромко окликал жену, если натыкался на что-то интересное и хотел поделиться. Но вот её не стало, и он, взяв в библиотеке книгу, шёл в смежную комнату, садился в кресло среди гобеленов – старинных и современных, которые много лет коллекционировала покойная жена…

Энтони и раньше, приходя в Винс-хаус, думал о том, что отец теперь живёт как бы за двоих. Когда люди прожили вместе большую часть своей жизни – 35 лет, – невозможно просто так расстаться. Даже если причина расставания – смерть одного из них. Ушедший всё равно продолжает жить в том, кто остался, проявляясь какими-то своими привычками, вкусами, словами…

«Читает своего любимого Диккенса», – догадался Энтони, глядя на классического вида переплёт книги. И ошибся. Это был роман Генри Филдинга «История жизни покойного Джонатана Уайльда Великого».

– Вот, захотелось перечитать, – кивнул полковник, увидев, что сын посмотрел на обложку. – Ты же помнишь: это такая ироничная, едкая штучка о самом начале возникновения сыска в Англии.

– Помню: «ловцы воров», которые сами были похлеще бандитов!

Англия не имела полиции вплоть до 30-х годов девятнадцатого века. Англичане поддерживали общественный порядок сами. Но это лишь так считалось. А по сути, горожане нанимали за плату подешевле кого попало: инвалидов, бродяг, даже воров. Этих самозванных детективов называли «ловцами воров», и те, кто занимались этим делом, стремились только нажиться, отомстить или просто искали приключений. Каждый мог стать «ловцом воров», привести в суд грабителя, взломщика, убийцу. И получить причитающиеся ему сорок фунтов, одежду, оружие, имущество преступника. «Деньги за кровь» – так это называлось. Подобные «детективы» провоцировали молодых людей на совершение преступления, а потом тащили их в суд. Самым знаменитым представителем таких «детективов» был Джонатан Уайльд – организатор подпольного преступного мира Лондона. Он называл себя «генеральным тайным сыщиком Великобритании и Ирландии», имел в Лондоне сыскную контору и огромную виллу. Сотни уличных грабителей отдал Уайльд под суд и отправил на виселицу, но среди них были лишь те, кто не желал ему подчиниться. И всё же кончил этот человек как обыкновенный грабитель: в 1725 году его повесили.

О Джонатане Уайльде Энтони прочитал в книге писателя Генри Филдинга ещё подростком: отец порекомендовал ему. Самому лорду Эшли нравились книги Филдинга ещё и потому, что именно этот человек, уже тяжело больной, первым сумел доказать правительству Англии, что Лондон, город без полиции, может стать для всего мира позором нации. Филдингу выделили средства, и он организовал настоящее детективное агентство на Боу-стрит, и его сотрудники стали называться «боу-стрит-раннерами» – сыщиками с Боу-стрит. Это были государственные служащие, но любой гражданин мог нанять раннера за деньги для частного расследования или охраны… Но всё же полковник Энкоредж больше всего любил Чарльза Диккенса, который, кстати, первым описал и «Скотланд-Ярд», и его детективов в романе «Холодный дом». Ведь настоящая полиция появилась в Лондоне в тридцатые годы девятнадцатого века, а в 1842 году двенадцать первых настоящих детективов разместились в трёх маленьких комнатах здания, где раньше останавливались члены шотландской королевской семьи при посещении лондонского двора – в «Скотланд-Ярде»…

Многие книги Энтони прочёл именно потому, что их любил и читал отец. Полковник всегда был для него авторитетом. В военную академию «Сэндхерст» он тоже поступил по рекомендации отца. Правда, поначалу ему казалось, что это лишнее. Колледж, университет – вполне достаточно. Но потом всё же он согласился с отцом. Правда, для этого решения была ещё одна причина: старший брат категорически отказался продолжить семейную военную традицию! Чарльз был, если можно так выразиться, идейный плейбой. А Энтони очень не хотел стать отражением брата. Он поступил в «Сэндхерст», о чём никогда не жалел.

Энтони вспомнил об этом сейчас, потому что отец стал рассказывать о предложении прочесть курс лекций в военной академии.

– Я согласился, – сказал лорд Эшли. – Мне самому очень интересно. Тема: «Классические операции внутренней и внешней британской разведки, вторая половина двадцатого века». Конечно, то, что уже рассекречено, однако в широкой прессе не публиковалось. Сейчас вспоминаю, поднимаю старые материалы. Готовлюсь.

– Надеюсь, ты порадуешь ребят воспоминаниями о своей кадетской молодости?

– Ну, если к слову придётся, – улыбнулся лорд Эшли. – Впрочем…

– Вот-вот! Не скромничай, отец. Я с детства помню, как ты рассказывал нам с Чарли свои весёлые истории.

Дело в том, что отец тоже кончал «Сэндхерст». А до него – его отец, дед Энтони. Правда, тогда военная академия ещё называлась военной школой Ост-Индской компании, и получить офицерское звание можно было только окончив её. А потом, в 1947 году, она объединилась с другим заведением – Королевской военной академией. И сегодня – это основной центр подготовки руководящего состава для армии страны.

Поступая в «Сэндхерст», Энтони мог бы ограничиться курсом обучения в четыре недели: так делали многие, имеющие высшее образование и работающие в гражданских организациях. Но он выбрал полный курс – 44 недели. И прошёл все три семестра: подготовка с элементами риска, военное дело со стрельбой из разного вида оружия, военную и стратегическую политику, причины конфликтов и особенности действия на чужой территории, курс физического развития – очень нелёгкий, но необходимый для выживания в кризисных ситуациях военной жизни. В «Сэндхерсте» кадеты обязаны заниматься спортом. Энтони специализировался в плавании и хоккее. Его рота носила название «Дюнкерк» – так было принято, у каждой роты было своё название, связанное с какой-либо военной операцией британских войск.

– Останешься обедать? – спросил отец.

– Да, – кивнул Энтони. – Я скажу Мэйсону, чтоб распорядился накрыть на двоих.

Глядя, как Энтони идёт к двери а потом возвращается, лорд Эшли думал о том, что его младший сын очень красив. Высокий, с непринуждённой лёгкостью в движениях, с широкими плечами, узкой талией, стройными породистыми ногами. Загорелое, с чётко обрисованными скулами, лицо Тони было одновременно лицом зрелого мужчины и озорного мальчишки. Особенно когда он улыбался широко, заразительно. И глаза – синие, это при тёмных волосах и бровях. Что ж, такие глаза он получил в наследство от бабушки. Недаром леди Виктория сама выбрала имя своему младшему внуку и особенно была к нему привязана.

Лорд Эшли любил обоих своих сыновей. Он гордился Чарльзом: тот умён, энергичен, всегда на виду, всегда в гуще событий. Живёт, как считает нужным, и это его право. Но Энтони был коллегой и единомышленником. Именно младший сын оказался наследником семейных традиций – он имел офицерское образование и звание, служил стране в военном ведомстве. Как сам полковник Сент-Винсент, как его отец, его дед…

За столом, неторопливо переходя от блюда к блюду, они поговорили о делах в Воксхолл Кроссе. Энтони рассказал о том, что появился след Хольгера – отец знал, что он некоторое время занимался этим террористом.

– Румыния член Евросоюза и НАТО, – покачал головой лорд Эшли. – И хотя там до настоящего порядка далеко, всё же общие правила соблюдаются. И документация контролируется, и разработки Интерпола внедряются. Он может, конечно, укрыться и скрываться в гористой местности, в пастушичьих селениях. Но, как я представляю этого отчаянного человека – это не по нём.

– Полагаешь, переберётся дальше?

– Да. Что там граничит с Румынией, дай вспомню… Молдова, Украина. Верно, эти страны ему подойдут больше.

– Украина… – протянул Энтони. – Отец, а у тебя в этой стране нет ли… приятелей? В дипломатическом корпусе, например?

Лорд Эшли пожал плечами:

– Может быть… А тебе зачем?

– Я поеду в эту страну. Скоро.

– За Хольгером? – слегка приподнял бровь полковник. – Но ведь это только мои предположения.

– Нет. – Энтони склонил голову, помолчал и ответил с улыбкой: – За девушкой. Той, на которой женюсь.

– Приятная неожиданность.

Лорд Эшли последнее время часто думал о том, что его сыновьям пора бы обзавестись семьями. Конечно, 34 и 32 года – это ещё не возраст старого холостяка, но и достаточный для брачных уз. Правда, сам он женился раньше, но ведь он встретил Корделию… Сыновья, видимо, такой встречей ещё не осчастливились… И вот Тони собирается жениться! Однако тут же возникли и вопросы.