Огонь - Лайт Дейтон

Насекомые ослабили натиск на немногочисленных уже гарпунщиков, стали вести себя осторожнее. Многим людям за спинами оборонявшихся это спасло жизнь – они успели выскочить из перепутавшихся сетей и со всех ног устремились к воротам Юта. Некоторые сталкивали в воду плоскодонки, что подсыхали на песке, разумно рассудив, что в воде-то уж точно никакие шестиногие убийцы их не достанут.

А на берегу рыбаки продолжали медленно пятиться, меткими ударами осаживая не в меру ретивых насекомых, потом словно по команде перемахнули через растянутую сеть, выдрали колья и повалили ее прямо на муравьев. Стройная фаланга муравьев была разрушена, и теперь уже шестиногие беспомощно бились в сетях, а неумолимые остроги собирали свою смертельную жатву.

Хлом и Имар ошеломленно наблюдали со сторожевой площадки за этим отважным сопротивлением. Помощник пробормотал:

– Я скажу Управителю про их мужество. Он милостив и справедлив… Все будут награждены.

От наступающей на поселок армии отделился еще один отряд сотни в полторы муравьев. Невидимый командир шестиногих направил подкрепление своему завязшему передовому отряду. Со стены поселка их было видно хорошо, а вот люди на берегу могли и не заметить новую опасность. Если рыбаки, увлеченные битвой, промедлят еще какое-то время, то муравьиная фаланга, получив подмогу, прижмет храбрых гарпунщиков к дощатой стене сушильного навеса и истребит всех до единого.

Фефн понял это почти одновременно с Имаром – ну, может, на мгновение раньше – и поразился сметливости гонца. Вот кого следовало ставить помощником Управителя, если уж не нашлось в Юте толковых самок! Нет, непременно нужно будет сместить Управителя Соога и поставить на его место кого-нибудь посмышленей! Хотя бы того же Шихха…

– Хлом! – закричал Имар почти в самое ухо помощника. – Надо послать туда гонца! Предупредить их! Пусть уходят, срочно. Их слишком мало… Они же погибнут зря!

– Да… да… – растерянно шептал тот. – Конечно… Только надо… подождать приказа Управителя. Без него нельзя.

Без подсказки своего повелителя Хлом не мог решиться ни на какое активное действие, он слишком привык исполнять чужие приказы, передавать чужую волю, ни за что не отвечая.

Мысли Имара носили такой явственный отпечаток неприязни к помощнику, что до сих пор образ Хлома сопровождался словами «мямля, трус!».

Что такое «мямля», Фефн не знал, а соответствующего образа мозг Имара предложить не смог – ведь человек спал и видел сон, хотя и по приказу Повелителя. Зато смертоносец хорошо понимал значение слова «трус», и его недовольство Хломом, а также Соогом, который выбирает таких безынициативных помощников, усилилось. Выросло до такой степени, что люди в комнате начали ощущать его физически – как неприятный, болезненный зуд. И если девушки к всплескам эмоций Младшего Повелителя были привычны и ничем не показали своих чувств, то спящий гонец беспокойно зашевелился, что-то бессвязно пробормотал. Служительница склонилась над ним, прошептала несколько успокаивающих слов, погладила покрытый испариной лоб Имара. Гонец успокоился, замолчал, дыхание его выровнялось.

Ладно, Соог, Хлом – это все потом. Сначала надо до конца понять, что же все-таки произошло…

Имар, уразумев, что от помощника толку немного, не стал дожидаться возвращения прислужника с приказами Повелителя Соога. Он вихрем скатился с площадки, промчался через огромный, вытоптанный многими сотнями ног и лап внутренний двор и стремительной молнией выскочил в ворота. Кто-то из рыбаков крикнул ему вслед:

– Стой, Имар! Куда? Назад!

Но где там! Недаром он был гонцом, еще с детства тренировал ноги, развивал дыхание. Измерил вдоль и поперек почти весь Третий Круг. Имар несся с такой скоростью, что волна муравьиного подкрепления, на которую он то и дело оглядывался, казалось, стояла на месте. Глаза заливал пот, мутная пелена застилала все вокруг, но Имар не снижал темп. Если он опоздает, то люди, так самоотверженно сражавшиеся, погибнут бесславно, и не спасет их на это раз охотничье мастерство бывших пустынников.

А Младший Повелитель, в который уже раз за этот день, поразился человеческим способностям – и тому недоступному смертоносцам чувству, которое люди зовут самопожертвованием. Ни один из Повелителей никогда не бросился бы вот так, без оглядки, рискуя своей жизнью, спасать сородичей. По приказу – да, конечно. Попавшему в беду смертоносцу стоит только послать сигнал – и на подмогу вылетит патрульный шар, а то и два. Но исключительно по приказу Повелителя. И уж тем более не щадят себя смертоносцы, когда есть подозрение на смертоубийство, когда велика возможность, что кто-то из двуногих поднимет руку на их сородича. Дозоры прочесывают пустыню, убивают слуг без разбора, и бывает, что пропадают без вести во время пылевых бурь и песчаных буранов. Но все это – не из добрых чувств к пропавшему собрату – просто таков закон, слово Смертоносца-Повелителя.

Кричать Имар начал издалека – вовремя пришедшее предупреждение важнее сбитого дыхания:

– Назад! Уходить! Срочно! Всем! Уходить! За стены! Приказ Управителя!

Его услышали, кто-то даже махнул рукой: поняли, мол. Потеряв всего двоих, мужественные рыбаки смогли выбраться из ловушки. Измученные, усталые люди, зажимавшие руками кровоточащие раны, из последних сил побежали к воротам.

В этот момент к берегу прибыло муравьиное подкрепление. Имар обеспокоенно следил за ним. Вздумай сейчас эти свежие силы броситься в погоню за рыбаками, не уйдет ни один. Бежать так, как умеют гонцы, они не смогут. Чем бы задержать шестиногих?

К счастью, муравьи нашли себе дело поинтересней. То ли приказы командира они восприняли слишком буквально, – если он был у них, этот командир, – то ли просто сильна была в хитиновых монстрах сила разрушения, но…

Разъяренные тем, что добыча ускользнула, шестиногие с оглушительным треском и грохотом крушили упоры навеса, неистовыми долбящими ударами разламывая толстенные бревна, разносили в щепы деревянные стены. Сильными лапами яростно рвали сети в клочки. Сушившуюся в ожидании новой засолки рыбу жвалами разбрасывали во все стороны, втаптывали в песок. Муравей с вывернутыми и изломанными в схватке конечностями неистово бился головой о сваю, поддерживающую крышу, пока не разбил себе голову в лепешку. Наконец крыша навеса медленно накренилась, засыпав разрушителей мусором, и на несколько мгновений все замерло. Муравьи недоуменно подняли головы, угрожающе распахнули жвалы, готовясь встретить нового противника. Крыша рухнула, разнеся попутно несколько лодок, и погребла под обломками десятки шестиногих.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});