Огонь - Лайт Дейтон

Повинуясь его приказу, бойцовые бураки направили шары вниз. Они крепко надеялись на мощь своих мускулов и силу яда, никакое насекомое, зверь или человек до сих пор не могли противостоять им в открытом бою.

Муравьи этого не знали, или знали, но их это не пугало – так или иначе, они напали первыми, моментально среагировав на нового врага. По десятку шестиногих набросилось на каждого бурого бойца. Бураки отбивались поначалу успешно – превосходство в росте и парализующее действие яда за ничтожные мгновения образовали вокруг сражающихся пауков целые груды вражеских тел. Но сверкающие хитиновые фаланги не отступали, брали количеством. Сначала они измотали бойцовых непрерывным натиском, а когда пауки начали уже уставать от этой бесконечного кошмара истребления, несколько муравьев ценой своей жизни намертво вцепились в лапы пауков, лишив их возможности двигаться, после чего их сородичи принялись методично добивать бурых.

И тут внезапно сбылись предчувствия старого мастера полетов: изменился ветер. Это довершило разгром. Увлекшийся ментальной атакой Шхо не заметил опасности. Пять шаров с молодыми смертоносцами отнесло на середину широкой протоки, они чиркнули по воде, отяжелели и упали в реку. Течение подхватило их и повлекло к морю. Смертоносцы, панически боявшиеся воды, излучали во все стороны просьбы о помощи, но некому было их услышать.

Еще один шар резким порывом ветра швырнуло об землю, потащило вдоль песчаной прибрежной косы. Пока запутавшийся паук выбирался из остатков шара, десятки муравьиных челюстей сомкнулись на его туловище. Смертоносец еще пытался сопротивляться, удары сильных передних лап на какое-то мгновение раскидали шестиногих, но хитиновая река набежала вновь, а когда схлынула, лишь бесформенные комки черной плоти устилали землю.

Последний оставшийся в живых смертоносец развернул шар, продрейфовал над развороченным Ютом, на развалинах которого бурлили несметные полчища муравьев-победителей, дождался благоприятного ветра и понес на запад весть о разгроме, о гибели восемнадцати смертоносцев, и о том, что дальний поселок на море перестал существовать.

ГЛАВА 6.

РАЗВЕДКА.

Столкнувшись сразу с двумя новыми видами противника, он поначалу проявил осторожность. Следовало изучить врага, узнать его слабые стороны… Бурые и черные восьминоги показали себя опасными бойцами, немало его солдат пало прежде, чем враг был повержен.

Впрочем, их было не так уж и много. В каменном Жилище у протоков, недавно захваченном и разрушенном до основания, таких оказалось всего около двух десятков. Зато там было немалое число относительно слабых двуногих, которые, не полагаясь на силу жвал и мускулов, защищались какими-то странными длинными жалами из мертвого дерева и даже камня.

Его проворные солдаты окружили и уничтожили несколько незначительных Жилищ, следя за тем, чтобы никто не ускользнул. Некому будет предупредить владыку двуногих, если таковой, конечно, есть, и он не сможет подготовиться к вторжению его армии.

Еще он приказал доставить для изучения тела противников и несколько живых особей. Взять в плен восьминогов не удалось – слишком уж яростно они сражались. Разведчики несколько дней рыскали в окрестностях и притащили в жвалах несколько двуногих.

* * *

Каждый год перед сезоном дождей рыба устремлялась в устье широкой полноводной Ителеи и шла вверх по течению на нерест. Сметливые люди давно приметили это, и еще за пол-луны до начала нерестования из рыбачьего поселка Левес, стоявшего на реке выше всех, уходили в верховья, к южному краю долины специально снаряженные ловцы.

У бурлящих каменистых порогов, где рыбы, бывало, скапливалось больше, чем воды в реке, рубили временные поселения, перегораживали реку сетями. Целыми корзинами привозили потом драгоценную икру, хватало и себе, немалая толика уходила в Акмол, Младшему Повелителю. Сами смертоносцы икру ели без большой охоты, зато людям она весьма полюбилась, и мудрый Фефн поощрял небольшими порциями деликатеса наиболее искусных и трудолюбивых. В дни особо удачных уловов часть икры запасали впрок и даже отправляли в Старое Гнездо, к столу самого Великого Найла.

Вода в реке спала, обнажив каменистые перекаты – явный признак скорого нерестования. Рыба всегда ждет этого момента. Тогда появившиеся из икринок мальки успеют немного подрасти в спокойных каменистых заводях до того, как взбухшая после дождей река унесет их в полные опасностей, бескрайние морские просторы.

Пора было приниматься за дело. Управитель Хишшут послал на этот раз к порогам троих опытных рыболовов – Красета, Гемму и Леклера. Следовало бы, конечно, отправить побольше, но на днях в реке объявилась огромная щука и практически все рыбаки были заняты отловом вредоносной хищницы, которая рвала сети, пожирала и распугивала рыбу. Ну, ничего. С наладкой сетей справятся и втроем, а, чтобы доставить улов в закрома, Управитель пришлет помощь.

Красет и Гемма были холостяками, так что двинулись в путь налегке, а с Леклером увязалась молодая жена Кела, как он ее ни отговаривал. Женщинам в поселении, где никогда ничего не случается, – скука смертная. Мужчины и на лов ходят, и на охоту, и за земляными орехами, из которых потом делают отличное горючее масло, а женщины? Сидят все время на одном месте, всех и развлечений – починить сеть порванную, да обсудить по сотому разу с соседками затертые сплетни.

Пришлось Леклеру взять Келу с собой. Места в верховьях спокойные, давно изученные, хищные насекомые там не водятся. А забежит из пустыни случайный скорпион или паук-верблюд – так втроем люди их всяко одолеют. Так что никакой опасности нет. Напарники только посмеивались: совсем, мол, тебя супружница к рукам прибрала, ни в чем отказать ей не можешь.

Они вышли с восходом, нагруженные сетями, веревками, загодя сплетенными корзинами, а на закате в Левес примчался измученный скороход. Младший Повелитель извещал все окрестные поселения о трагической судьбе Юта, приказывал быть настороже, держать ворота закрытыми. И ежели что – вдруг появятся невдалеке несметные полчища шестиногих или кто из охотников встретит на тропе одинокого муравья, – немедленно сообщить в Акмол.

* * *

С прошлого лова прекрасно сохранились и вбитые в землю колья для сушки сетей, и даже рыбацкий шалаш.

– Крышу только хорошо бы подновить, – заметил Красет.

Действительно, настланные сверху кипы тростника и ветвей за неполный год прогнили, обвалились внутрь. Стены из необтесанных бревен стояли крепко – сделано в свое время было на совесть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});